Волшебство, Магия и Колдовство. Книга 1

У меня даже ладони вспотели от неожиданности! Такого я никак не ожидал. Какой все же мерзавец этот Санто Ван! Как он мог так меня подставить!

– Суд вызывает пострадавшего, - объявил чиновник.
– Расскажите, уважаемый, как все было.

Со стула у окна поднялся человек. Это был Спекул Борка собственной персоной. Прихрамывая, он проковылял через зал и встал напротив судей, опираясь на палочку.

– Ваши сиятельства, - начал он срывающимся голосом.
– Я в страшном беспокойстве за свою жизнь! Все началось с того, что я ссудил покойному командиру стражи приличную сумму денег, которая была ему якобы нужна на снаряжение солдат. Я, конечно, понимал, что деньги ему нужны для других целей, но как я мог отказать столь важному офицеру...

– Расскажите подробнее, - сказал судья.
– Для каких целей нужны были деньги командору Марию.

Голос судьи показался мне знакомым. Как же я не узнал его сразу! Возможно из-за мантии и парика? Но сомнений не оставалось, это был, ни кто иной, как мастер Леонард! Я вспомнил, как отец распекал его перед походом во время инспекции замка и как дерзко отвечал ему главный инженер.

Выходит, что мастер Леонард решил поквитаться со мной за отца! Похоже, что исход этого судилища предрешен заранее!

– Ни для кого не секрет что мастер Марий был бабник и пьяница!
– заявил Борка.
– Он частенько транжирил деньги из бюджета, из-за чего стражники ходили в рванье, а снаряжение были вынуждены покупать за собственные деньги...

– До нас доходили слухи, - мастер Леонард кивнул.
– Если бы не смерть, стоять бы ему теперь перед судом! Продолжайте, уважаемый.

У меня кровь закипела в жилах, а голова пошла кругом от такой бесстыжей лжи. Я задержал дыхание, заставляя себя успокоиться и не поддаваться на провокации.

– Я, как вы понимаете, опасаясь за свою безопасность, не посмел отказать командору в займе, - продолжил ростовщик.
– Однако его жена, тоже замечу - женщина сомнительной репутации, не внушала мне такого панического ужаса как ее супруг. Я собрал все свое мужество и решился, наконец, переступить порог сего жуткого дома!

– Давайте ближе к делу!
– оборвал ростовщика один из судей.
– Не испытывайте нашего терпения.

– Извините, ваша милость, - ростовщик скромно потупился.
– Когда я пришел за деньгами, меня избили и выбросили на улицу. Это все.

– Вашей жизни угрожали?
– спросил судья Леонард.

– Да, ваша милость, вот он меня избил, - Борка указал на меня пальцем.
– И пригрозил убить, если я попадусь ему на глаза еще раз!

Мастер Леонард вперился в меня тяжелым взглядом.

– Вы признаете, что избили присутствующего здесь Спекула Борка ростовщика и отказались вернуть ему деньги?

– Да я ударил его несколько раз, но...
– начал я, однако судья меня оборвал.

– Вы угрожали ему?

– Можно и так сказать, - согласился я, понимая, что спорить бесполезно. Мне уже было жутко любопытно, какой вердикт вынесет этот суд.

– Как говорится: яблочко от яблони не далеко падает!
– ухмыльнулся Леонард.
– Кого мог вырастить вор и развратник? Такого же бессовестного и недалекого ублюдка!

Судья встал, потирая руки.

– Господа, суд считает необходимым оградить наше общество от этой погани, которая прикрываясь титулами и положением при дворе, творит бесчинства и произвол! Мы с вами только начали борьбу с коррупцией, и не прекратим ее до тех пор, пока ее последний росток не будет выкорчеван!

Судьи захлопали в ладоши, но как - то вяло, без особого энтузиазма.

– Сим постановляю признать присутствующего здесь Маркуса Гримм виновным по всем пунктам обвинения, - мастер Леонард победоносно зыркнул на меня.
– И постановить следующее: все имущество семейства Гримм конфисковать в пользу потерпевшего, всех слуг и домашний скот конфисковать в пользу потерпевшего, а госпожу Эру обязать отработать остаток долга в услужении у потерпевшего. Присутствующего здесь Маркуса Гримм подвергнуть публичной порке и ссылке на галеры сроком на пятнадцать лет!

Я засмеялся. Все это было так нелепо, что походило на фарс. Невозможно было поверить, что все это взаправду.

– За неуважение, проявленное к суду, - добавил Леонард.
– Приговорить Маркуса Гримм к тридцати ударам палкой. Приговор привести в исполнение незамедлительно!

Стражник, стоявший у меня за спиной, грубо схватил меня за волосы и потащил к плахе. Только теперь я поверил, что все это не шутка и не розыгрыш, что все это по-настоящему.

Палач повалил меня на плаху, и придавил коленом, одновременно задирая рубаху на спине. В его кулаке появилась гибкая бамбуковая палка. Несколько раз он взмахнул ею в воздухе и посмотрел на судью.

– Приступайте, - кивнул мастер Леонард.
– Чего вы ждете?

Со скрипом открылась дверь, в зал вошли люди.

– Остановитесь!
– прозвучал резкий приказ.
– По какому праву вы судите моего ученика?

Я не узнал голоса. Палач все еще держал меня лицом вниз на плахе, так, что у меня не было возможности взглянуть на своего спасителя.

– Мастер Маркус Гримм вчера сдал экзамены в Академию Волшебства и со вчерашнего дня считается моим студентом. Следовательно, его не может судить никакой мирской суд! Я объявляю ваш приговор недействительным и повелеваю немедленно его освободить!

Невидимая рука отшвырнула палача прочь. Это был волшебник! Я ни секунды в этом не сомневался.

Вскочив на ноги, я увидел мастера Никоса в сопровождении волшебника одетого в алую мантию. Позади них стоял стражник, который недавно дал мне напиться. Так вот кому я обязан своим спасением!

– Пойдемте, Маркус, - волшебник учтиво кивнул мне.
– Я провожу вас отсюда.

Мастер Леонард вскочил, его лицо было перекошено от ярости.

– Остановите их! Стража! Взять их всех! Всех в колодки! Я вам еще покажу, как насмехаться над правосудием!

Стражники бросились выполнять приказ, но были отброшены невидимой волной прокатившейся по комнате. Никос улыбаясь, взмахнул рукой.

– Тупая скотина!
– фыркнул он.
– Шел бы ты, Леонард, катапульты ремонтировать! Клоун из тебя получился паршивый!

– Ты же сам всегда этого хотел, - сказала мама.

Вещами, которые она приготовила в дорогу, можно было бы наполнить три сундука. Я ошарашено глядел на гору теплой одежды, плащей и шерстяного белья.

– Мама, в Пааре очень тепло, там даже зимы никогда не бывает!
– сказал я, однако она не хотела ничего слышать.