Воля Небес

Краем глаза замечаю, как мои соратники — Наоки, Текору, Райдо и другие — одобрительно кивают, глядя на меня с безмерной верой и гордостью. Это придает мне сил.

Теперь я точно уверен — всё было не зря. Каждый шаг моего пути, каждая рана, каждая потеря вели меня к этому моменту. Моменту, когда я наконец-то смогу в полной мере послужить своему народу и воздать всем по заслугам.

— А теперь приступим. Долгий Путь только начинается, — я хлопаю в ладоши, давая понять, что Конклав окончен, и пора перейти от слов к делу.

Зал начинает постепенно пустеть. Главы кланов и сановники расходятся, негромко переговариваясь и обмениваясь косыми взглядами. Я провожаю их внимательным взором, запоминая лица, позы, реакции. Многое еще предстоит сделать, но первый шаг уже позади. Империя признала меня своим законным правителем.

Оставшись наедине с ближним кругом, я едва слышно выдыхаю. На лицах друзей читается неподдельное облегчение. Райдо подходит первым и хлопает меня по плечу:

— Ну ты даешь, брат! У меня аж мурашки по коже побежали.

— Да уж, теперь тебе, Умник, точно не отвертеться, — усмехается Изаар и толкает товарищи локтем. — Придётся поработать на благо государства.

— Главное прищучить казнокрадов в Гвардии, — задиристо сжимает ладонь в кулак Текору.

— А тебе теперь придётся часто выслушивать пустые лесть и лицемерие, — вздыхает Наоки, глядя на меня, но в её глазах пляшут веселые искорки.

— Такова цена власти, — пожимаю плечами я. — Но оно того стоит. Вместе мы сможем изменить Империю к лучшему. Пойдёмте, у нас еще много дел.

* * *

Я шагаю по дворцу в палаты Императора. За мной следуют верные соратники и небольшая горстка слуг, доставшихся от почившего Альдавиана.

Мы обсуждаем предстоящую работу и грандиозные изменения Империи, однако у дверей я останавливаюсь.

— У меня есть еще одно дело, которое я должен сделать сам. Прошу меня оставить, — обращаюсь к своему сопровождению.

Ступаю в богатые покои Императора, ведомый зовом сердца. Посылаю эманации стихий, улавливая структуру окружения. Мой новый этап развития позволяет лучше чувствовать все вокруг. Рядом с кроватью Альдавиана в стене есть проход в тайную комнату, скрытый за искусственной стеной.

Это место уже не будет прежним, так что не утруждаю себя поиском механизма, а просто грубой силой вскрываю дверь.

Длинный коридор заполняют клубы тьмы, а из глубин доносятся мерное гудение. Двигаюсь внутрь, прямо во мрак. Он рассеивается, столкнувшись с моей аурой, и открывает широкую круглую площадку.

От краев к центру сходится причудливый узор — формация невероятной силы и сложности. Воздух вокруг пропитан пугающей и давящей атмосферой, но она проходит сквозь меня, не причинив вреда.

В центре возвышается мраморный постамент. На нем стоит странный сосуд, словно сотканный из чистой энергии. В его недрах клубится туман, сквозь который проступают смутные силуэты.

Рядом с артефактом мне мерещится фигура в сияющих доспехах. Теперь я четко вижу её лицо. Когда-то, в видении, посланном мне Арангом, именно здесь стоял Альдавиан.

Мысленным усилием выжигаю формацию, направив всепожирающее пламя по её узору, а сам двигаюсь к сосуду.

Одним ударом раскалываю его, освобождая пленённые души. Они с криками, наполненными болью, устремляются за границу мира живых на суд и перерождение.

Улетающие силуэты изредка мимолетно принимают силуэты людей, и один замирает недалеко от меня. Тянет в мою сторону руку, его очертания становятся все ярче, обретают плотность.

И хотя я знал, что найду её здесь — сердце всё равно пропускает удар, когда я вижу знакомый образ.

— Братец, — Лин произносит это слово так же тепло, как и прежде, в детстве. — Ты всё-таки пришёл за мной.

Я не могу пошевелиться. В горле стоит ком. Она выглядит такой же юной, как в тот день, когда уезжала в Академию — гордая своим талантом, полная надежд. Длинные волосы струятся по плечам, на губах играет легкая улыбка, а в глазах мерцает печаль пополам с облегчением.

Сколько раз я представлял эту встречу? Сколько слов хотел сказать? А сейчас просто стою, и всё, чего я достиг, вся моя сила кажется бесполезной. Потому что я всё равно не смог её уберечь.

— Я не должен был отпускать тебя!.. — мой голос звучит хрипло. — Должен был отправиться следом! Раньше! Если бы знал… Если бы понял…

— Не нужно, — она качает головой. — Не вини себя. Ты сделал больше, чем мог бы любой другой. Я видела твой Путь. Каждый шаг. От начала и до конца. Победы и поражения. Отвагу и честность. Милосердие и заботу.

Лин приближается, и от её призрачного прикосновения по телу пробегает холодок, но в этом жесте — вся та же сестринская забота, что я помню с детства.

— Ты так изменился, — в её голосе слышится удивление. — Стал таким сильным. Помнишь, как вместе мы учили первые удары? А теперь… — она умолкает, глядя на моё новое белоснежное ядро Ки, сияющее силой пяти стихий.

— Я же обещал…

— Да… Я слышала твою клятву. И посмотри, куда она тебя привела, — Лин улыбается, но в её улыбке печаль. — Ты начал Путь, желая отомстить за меня, а в итоге спас всю Империю. Я видела тебя в тот день, когда ты стоял над раненым Альдавианом после той битвы с Архидемоном. Видела твои терзания. Ты так корил себя потом за своё милосердие… А я… я никогда не была так горда за своего старшего брата, как в тот момент. Твой выбор защитил Империю от раскола и сохранил бесчисленные жизни.

Закрыв глаза, она прижимает ладонь к сердцу.

— Прости, что не уберёг, — шепчу я.

— Глупый, — она качает головой. — Ты спас столько невинных душ от участи, что постигла меня. Разве этого мало?

В её глазах появляется лукавый блеск, так похожий на тот, с которым она когда-то рассказывала о своих успехах в культивации:

— К тому же, я всегда знала, что ты добьёшься большего, чем простая месть. Ты же мой старший брат. Самый лучший на свете.

Что-то горячее катится по щеке, и Лин касается моей кожи. Ощущение прохлады. Не злой и колючей, как в самые суровые морозы, а нежной, живительной. Прикосновение невесомое, почти неощутимое. Сестрёнка ведёт пальцем, стирая слезу, и целует меня в лоб.

— Тебя ждёт долгий Путь, Рен, — её силуэт начинает таять. — Теперь ты сможешь позаботиться о тех, кто тебе дорог, и о тех, кто оставался незамеченными все эти века.

— Но не о тебе, — горько откликаюсь я.

Лин качает головой.

— Обо мне ты уже позаботился. Я свободна и теперь, наконец, обрету покой. Мы еще встретимся, братец. Когда-нибудь, в другой жизни. А пока живи за нас двоих. Люби за двоих. И никогда не теряй надежды. Всегда помни, ты можешь всё!

В её глазах тоже блестят слезы, но она улыбается — светло и ободряюще.