Вопреки судьбе

Тем более что Уильям слабо представлял, чем он сможет помочь, если с демоном и впрямь всё… не слишком хорошо.

Но об этом задумываться не стоило тем более.

…Как выяснилось, если у демона и были проблемы со здоровьем, то явно не настолько серьёзные, как Уильям успел себе вообразить. Он успел только протянуть руку к чешуйчатой спине — какое там коснуться! — как жёлтые глаза резко открылись, и пастор едва успел отшатнуться, на дюйм избежав удара загнутых зубов. А Кроули вскинул голову, угрожающе покачиваясь вперёд-назад, и тихо, с недвусмысленной угрозой, зашипел.

Пастор с трудом удержался от желания перекреститься. И, сглотнув, осторожно отступил ещё на шаг.

— Кроули! — горестно ахнул ангел, поспешно перехватывая начавшего сползать вниз от резкого толчка змея. На лице его расцвела гремучая смесь тревоги, виноватого смущения и явного облегчения. — Что ты делаешь, дорогой мой!

Пастора посетило странное ощущение, что возмущен Азирафаэль был в первую очередь малополезным для здоровья рывком, чем попыткой нападения на него. Впрочем, он достаточно много успел повидать в жизни, чтобы полностью разделять эту точку зрения, и вместо обиды просто тихо радовался тому, что реакция у него по-прежнему отличная. Спасибо Джессиным сорванцам.

А демон, несколько секунд посверлив его неподвижным взглядом, вдруг буквально сдулся. Только что шипел, покачивая узкой головой и пробуя воздух раздвоенным языком — а миг спустя обмяк и без сил стёк обратно на руки поспешно придержавшего его ангела. Измождённо закрылись янтарные глаза. Азирафаэль тяжело вздохнул и, виновато улыбнувшись Уильяму дрожащими губами, осторожно погладил змея по узорчатой спине.

— Спи, дорогой мой… — беспомощно прошептал он, закусывая губу; и пастор с жалостью услышал, как срывается его голос. — Спи, ты в безопасности, обещаю… Мы оба в безопасности. Я разбужу тебя, если… Если что-то случится.

Змей слабо шевельнул головой. Словно кивнул — а быть может, и впрямь кивнул. И вновь замер.

А ангел поднял на пастора подозрительно блестящие глаза и, улыбнувшись уже спокойнее, виновато пожал плечами.

— О, я надеюсь, вы не пострадали, дорогой мой?

Уильям, стряхнув с себя задумчивость, тихо хмыкнул и покачал головой.

— Разве что моя гордость. Не беспокойся, я сам виноват — стоило учесть, что после всех ваших приключений твой друг будет воспринимать за угрозу любого, кто попытается приблизиться к нему, пока он спит. Хотя… — тут он поймал себя на новой мысли и почувствовал, как губы сами собой растягиваются в улыбке, а глубоко внутри вспыхивает тёплое, привычное чувство симпатии, — Боюсь, за угрозу _тебе_ я бы вовсе остался без руки… и без головы тоже.

И, не дожидаясь, когда стремительно краснеющий ангел найдётся с ответом, решительно кивнул на пролом в дверях, сквозь который лились не по-весеннему тёплые солнечные лучи.

— Я обдумал то, что рассказал мне Кроули, и считаю, что этот склеп — плохо подходящее место, чтобы переждать опасность. Полагаю, искать вас будут не день и не два. Вам гораздо удобнее будет в служебной квартире. Сейчас почти все они пустуют, при церкви живу лишь я, остальные служители приходят только на день. Я подготовил для вас одну из них. Она, разумеется, тоже относится к церкви, но, в отличие от публичных помещений, не освящена. Думаю, там вам будет удобнее, чем в этом склепе.

Он покосился на спящего змея и с сочувствием добавил:

— По крайней мере, теплее. Не хотел бы я быть холоднокровным и сидеть хоть сколько-нибудь долго на таком сквозняке…

Он осёкся. Ангел смотрел на него, распахнув глаза, и на лице его было написано такое искреннее изумление и благодарность, что Уильяму стало несколько неловко. Хм… В принципе, он мог его понять. Интересно, как часто священники за последние пару сотен лет приглашали демона погостить, практически, в собственную церковь, и при этом не питали тайного намерения расправиться с исчадием Ада?

Ангел, наконец, опомнился от своего ступора.

— Ох… — потрясённо пробормотал он, глядя на пастора своими невозможно-синими глазами. — Уильям, дорогой мой, я даже не знаю, как могу благодарить вас…

В голосе его звучало такое искреннее облегчение, что Уильяму стало даже несколько не по себе. Он скорее ожидал подозрительности и страха, чем такой непосредственной доверчивости. После всего, что эти двое, должно быть, пережили в Преисподней…

Хотя… И впрямь, речь ведь не о человеке.

— Простого «Спасибо» будет достаточно, — слабо улыбнулся он этим светлым глазам. И глубоко вздохнул, чувствуя, как расслабляется где-то в груди натянутая, глухо звеневшая тревогой пружина.

По крайней мере, там оба его гостя будут в безопасности. А у него будет время спокойно подумать, что делать дальше, не боясь за судьбу случайных прохожих…

Сбивчивые и даже чрезмерно, на взгляд пастора, импульсивные благодарности ангела он слушал краем уха. Сейчас его больше волновал вопрос, как донести наполовину опустошённое ведро, коробку с остатками свечей и приличного веса секатор одновременно, чтобы не привлекать излишнего внимания своими прогулками туда-сюда. Ах да, ещё корзина. Поскольку ангел по-прежнему баюкал на руках уснувшего змея, и было сомнительно, чтобы у него нашлась лишняя конечность для этого безвкусного чуда галантерейной промышленности.

Новая мысль заставила его замереть на середине движения и задумчиво повернуться к Азирафаэлю.

— Я так понимаю, — обречённо спросил он, окидывая взглядом успевшего подняться на ноги гостя, — что отправить своего друга в корзину ты не захочешь?

Ангел неуверенно покосился на корзину. На тяжёлое неподвижное тело в своих руках. Снова на корзину.

— Ох… — сокрушённо пробормотал он, и Уильям буквально прочитал на лице ангела охватившие его сомнения. — Боюсь, это будет не слишком хорошей идеей… И потом, я бы не хотел, чтобы…

— Неважно, — устало отмахнулся пастор, вдруг осознав, что это, на самом деле, уже почти не волнует его. Господи, среди его прихожан есть раскаявшийся мафиози, милая семья геев и дама более чем лёгкого поведения, с поразительной регулярностью приходящая раз в месяц на исповедь. Можно подумать, что мужчина средних лет в наполовину расстёгнутой рубашке с огромным удавом на руках может ещё кого-то удивить…

— Неважно, — повторил он, с флегматичным каким-то фатализмом открывая корзину и разглядывая недвусмысленные изображения на её стенках. — Просто иди рядом со мной и делай вид, что всё в порядке.

«В крайнем случае, я всегда могу сказать, что ты пришёл посетить могилу какого-нибудь давно забытого всеми остальными предка», — мысленно закончил он про себя.

Поймал полный искреннего недоумения взгляд ангела и, пожав плечами, составил в пустующую корзину всё то, что не могло расплескаться и вызвать потенциальный взрыв. То есть, всё, кроме ведра.

Это обещал быть весёлый день. Даже, возможно, веселее, чем прошедшая нескучная ночь…

***

Сьюзан казалось, что она сходит с ума.