Вопреки терзаниям

Серега, как и обычно, в своих любимых черных джоггерах прислонился к капоту синей ласточки, дожидаясь окончания моего рабочего дня. Он театрально поглядел на часы, словно бы упрекая в задержке. Со смешком я запрыгнул на пассажирское сиденье автомобиля и захлопнул дверцу. Серега опустился в кресло водителя с протяжным вздохом.

Мы решили поужинать в ресторане Николь, которая, кстати говоря, давно там не работает. Она сменила должность управляющего престижным рестораном на...в целом, такой должности и не существует. Они с Леней взяли год передышки после трудных времен и пустились во все тяжкие. Теперь наслаждаются жизнью, путешествуют, хотят повидать мир, исполнить свои давние мечты и даже слетать в Австралию (эту мечту, насколько мне известно, они еще не успели осуществить).

В какой-то степени я им даже завидовал: у меня хоть и была возможность бросить все и сбежать, однако я сомневался, что когда-нибудь осмелюсь в корне изменить свою жизнь. Наверное, поэтому меня охватывало беспокойство всякий раз, стоило представить, как придется разрываться между бильярдным клубом и тренажерным залом. Перемены пугают каждого, но только некоторые ищут способы их избежать.

— Как прошла фотосессия? — спросил я, когда мы летели по пустой дороге, чтобы успеть проскочить на желтый сигнал светофора. Серега даже за рулем своей новой машины гонял как ненормальный, ничуть ее не щадя.

— Охрененно, и это не сарказм, заметь. Мэтью превзошел там всех. Думаю, может, уволить его к чертям с должности тренера, пусть официально станет лицом моего бренда. И еще несколько крутых моделей идеально впишутся.

— А ты уверен, что позировать ему нравится больше, чем тренировать?

— У него нет выбора, братишка, — ухмыльнулся Серега.

— Какой же ты противный. Хорошо еще, нам никогда не приходилось работать вместе, — я поморщился от воспоминаний тех времен, когда носился по офису отца, как ручная собачонка. И вздрагивал от каждого упрека в свой адрес. Никогда не мог работать под чьим-то руководством.

— Зато ты у нас прям паинька, да?

— Мои сотрудники меня любят, — тут же возразил я, а затем призадумался, так ли это на самом деле. Только в отношении Вити и Маши мог быть уверенным на сто процентов. — По крайней мере, большая их часть.

— Да на тебе просто ездят все, кому не лень. Только попробуй моих так распустить, а то вернусь, а они все на шею сядут.

— Хочешь, буду им тобой угрожать? — стараясь сделать тон серьезным, я все равно улыбался.

— Да я же прикалываюсь. Они в курсе, что даже если я злой, как черт, то не сорвусь просто так. Но на всякий случай все равно обходят стороной.

— Как я их понимаю, — с наигранным вздохом проговорил я, за что получил неслабый тычок под ребра.

— Может, лучше поговорим о твоих делах? — Серега покосился на меня с присущей ему игривостью. Я сразу понял, о чем пойдет речь, и заранее был готов в случае чего перевести тему. — Как с Алмазом?

— Не знаю, — я даже не задумался над ответом.

Серега притормозил на светофоре и повернулся ко мне вполоборота, пристально меня разглядывая. Он постукивал пальцами по рулю, словно ожидал более развернутого ответа на свой вопрос. Я вяло пожал плечами.

— Я серьезно, Серег, понятия не имею. Вроде после поездки мы сблизились, но, видимо, недостаточно, чтобы обсудить это откровенно.

— Да видел я, как вы сблизились. Могли бы хоть уединиться, что ли! — он звонко рассмеялся, а к моему лицу мгновенно прилила краска стыда. Так и знал, что наши с Алмазом «игры» не ускользнули от его цепкого взгляда. — Ты меня поражаешь, братишка. Раньше ты себе такое позволял, только когда был в хлам пьяный. И то с девчонками.

Я уставился на друга, переваривая его слова. Светофор зажегся зеленым светом, и «Мерс» плавно тронулся с места. Похоже, не только я подметил, что рядом с Алмазом у меня напрочь сносит крышу. Я тогда не сразу вспомнил о Нине с Олесей, которые стояли неподалеку и могли наблюдать за нами. И пусть Нине известно о наших отношениях, но все же слышать из чужих уст и видеть собственными глазами — совершенно разные вещи.

А ведь и раньше в обществе Алмаза я терял самообладание. Достаточно вспомнить тот вечер в моем клубе, когда, позабыв об осторожности, я прильнул к его губам при посторонних. Или на отдыхе в Геленджике, когда не проверил, пуст ли коридор, прежде чем выйти из его номера, где мы едва не переступили черту дозволенного. Пусть я и боялся реакции близких на открывшуюся правду, все же никогда не пытался скрывать наши с Алмазом отношения.

Только оглядываясь назад, я вдруг понял, что волей-неволей поборол в себе этот неконтролируемый страх, смог бросить вызов обществу и остаться самим собой, несмотря ни на что.

— Когда Алмаз уезжает? — после недолгой паузы спросил Серега.

— Через пару дней. Он, кстати, хотел к тебе в зал заскочить перед самым отъездом.

— Да-да, он спрашивал об этом.

— И попрощаться с Матвеем, — мой голос дрогнул, и Серега, не выдержав, вновь расхохотался.

— Сбавь обороты, собственник хренов! Даже если у них там что-то и происходит, я уверен, Мэтью никогда так с тобой не поступит. Это же не Андреа, — он презрительно фыркнул. — Так что не парься.

Его слова меня слегка подбодрили, разве что упоминание об Андреа заставило поморщиться. Надеюсь, Серега достаточно хорошо знает Матвея, чтобы со стопроцентной вероятностью утверждать, что он не станет сближаться с моим бывшим парнем только лишь из уважения ко мне.

— Поговори с Алмазом, пока не стало поздно. Вот сейчас серьезно тебе говорю. Я уже представляю, что будет, если он уедет, а ты так ничего и не предпримешь.

— Ну а если мы поговорим, а это в итоге ничего не изменит? Думаешь, станет легче?

— Определенно. Так ты хотя бы будешь знать, что сделал все от себя зависящее. А сидеть и размышлять: а если бы, а вдруг бы...самый отстой, загоняешь себя в тупик. Так и мозги может переклинить. Лучше сделай, а дальше поглядим.

— И ты согласен снова собирать меня по кусочкам? — прошептал я, старательно избегая взгляда друга. Отчего-то мне стало очень неловко.

— Знаешь, мне кажется, что сейчас моя помощь не пригодится, — на полном серьезе произнес Серега, и я с удивлением поднял голову. — Только слепой бы не заметил, что Алмаз тянется к тебе даже сильнее, чем ты — к нему. Не используешь шанс, другого точно не будет. Если ты, конечно, простил ему прошлый отъезд. Хотя о чем это я!

Я с напускной яростью прищурил глаза, но не мог злиться по-настоящему, ведь он действительно был прав. Я простил Алмаза, вероятно, в ту самую секунду, как увидел его у барной стойки в моем клубе. А может, когда беседовал с его отчимом за ужином и ловил нежные взгляды парня. Или когда повез его домой и наблюдал за их с Бени долгожданным воссоединением. Тогда мое сердце окончательно оттаяло, словно и не было этих мучительных недель, которые я провел наедине с собой, терзаясь чувством вины за случившееся.

— Ладно, — сказал я спустя несколько минут молчания. — Хорошо, поговорю я с ним. Ты прав: давно пора было это сделать. И когда я только стал таким нерешительным?

— Да хрен знает, братишка. Как в воду нырять, так ты один из первых. А как заводить откровенный разговор — сразу в кусты.

— Спасибо за напоминание о том ужасном дне, — буркнул я, скрещивая руки на груди. — Я хоть и нырнул одним из первых, как ты сказал, но толку от меня никакого не было. Еще и самого вытаскивать пришлось — стыдоба, блин. А я даже имен тех парней не помню, представляешь.