Вопреки терзаниям

Нина с Олесей остались стоять у дороги, опираясь на велосипеды и продолжая ожесточенный спор. Я особо не вникал в причины, но заподозрил, что не обошлось без причастности мужского пола. Главное, чтобы к Сереге это не имело никакого отношения. Когда из пролетевшего по шоссе со скоростью света автомобиля прозвучал громкий гудок, девочки замерли и уставились ему вслед, тут же позабыв, о чем говорили до этого.

Серега притормозил на расстоянии от нас, но так и не слез с велосипеда. Он говорил по телефону, и впервые после случившегося на пляже его лицо озарила неподдельная улыбка. А затем он над чем-то звонко расхохотался, крутя руль велосипеда в разные стороны. Ну наконец-то его настроение возвращалось в норму, а то я уже всерьез стал волноваться на этот счет.

Отвернувшись от Сереги, я посмотрел на Алмаза. Было забавно наблюдать за тем, как он внимательно рассматривает каждую фотографию, приближая ее двумя пальцами и держа их в таком положении довольно долго. Он закусил нижнюю губу — такая до боли знакомая его привычка, от которой в свое время у меня напрочь сносило крышу. Еще на пляже я обратил внимание, как он фотографировал окружающий нас пейзаж со всевозможных ракурсов, в очередной раз мысленно вернув меня в события, которые давно остались в прошлом.

Как бы ни изменились его внешность и характер, повадки, манеры и привычки оставались теми же. Это приятно радовало.

— Что такое? — спросил вдруг Алмаз, застав меня врасплох. Я и подумать не мог, что он поймает меня с поличным.

— Извини, задумался, — качнул я головой, выходя из секундного транса. — Не хотел смущать.

Сказав это, я тяжело сглотнул. Может быть, он тоже вспомнил о том дне, когда мы проснулись в домике после нашей первой ночи, проведенной в жарких объятиях, потому что я подумал как раз об этом.

Алмаз слишком долго смотрел мне в глаза, словно пытался отыскать в них ответ на невысказанный вопрос. Затем заблокировал телефон и слишком медленно отложил его в сторону. Затаив дыхание, я с откровенным интересом следил за его действиями. Было любопытно узнать, что же он собирается делать дальше.

Алмаз придвинулся ко мне так близко, что наши колени соприкоснулись. Сквозь меня будто пропустили разряд тока.

— Я и не смутился. — Его пальцы коснулись моего бедра, заставив вздрогнуть от неожиданности.

Я взглянул на парня с изумлением, отметив, как при этом сверкнули его глаза. Вот хитрюга! Он намеренно дразнил меня, вгоняя в краску.

Ну хорошо, поиграем немного.

— Ты решил совратить меня прямо здесь? — я вопросительно изогнул бровь.

Кажется, мои слова только сильнее распаляли Алмаза. С широкой улыбкой он провел пальцами по моему бедру, поднимаясь все выше. У меня мгновенно пересохло в горле. Я не ожидал, что он не захочет останавливаться. Не успел запротестовать, как пальцы Алмаза уже сжали шнурок моих спортивных брюк и дернули в попытке развязать тугой узел. Я потрясенно уставился на его руки, чувствуя, как от возбуждения жар поднимается вверх по шее и приливает к щекам.

Черт возьми, когда он стал таким раскрепощенным?

— Что ты делаешь, Алмаз? — хрипло прошептал я. Он хитро улыбнулся, вновь проигнорировав риторический вопрос.

Из груди вырвался сдавленный стон, когда его ладонь опустилась на то место, где по ощущениям разгорался настоящий пожар. Я невольно отшатнулся, чем вызвал у Алмаза задорный смешок. Кожа покрылась мурашками, мышцы живота в тот же миг непроизвольно напряглись. Реакция собственного тела поражала, я и не думал, что мне настолько не хватало его прикосновений.

Еще мгновение — и я бы пересек черту прямо здесь и сейчас, невзирая на стоящих неподалеку девочек. Не важно, что спустя дни нам с Алмазом придется расстаться или что столько недель он сводил меня с ума своим молчанием. Все уже не важно.

Он мой, всегда был и будет моим. Только моим .

От необдуманного поступка, который мог дорого обойтись нам обоим, меня спас подошедший Серега. Его хохот был слышен за версту. Алмаз отодвинулся на свое прежнее место, не переставая удовлетворенно улыбаться. Схватился за телефон и всеми силами старался придать лицу серьезное выражение.

Хитрый какой, возбудил меня и теперь доволен. А мне как справляться, интересно?

Серега навис над нами, загородив собой тусклые лучи уходящего солнца, и с прищуром оглядел каждого по очереди. От лица отхлынула кровь от мгновенного стыда. Это же Серега — он прекрасно обо всем догадается по одним моим наверняка сверкающим от возбуждения глазам.

— Конечно, Мэтью, ты сомневаешься, что ли? — произнес он в трубку и махнул нам рукой, подразумевая, что пора выдвигаться обратно. Я так и думал, что говорил он с Матвеем. — Я буду рядом, как и обещал. Да не очкуй ты, не впервой же позировать.

— Передавай ему привет. — Я собирался встать, но осознал, что ближайшие минуты лучше оставаться на месте.

Вот черт .

Невольно глянул на Алмаза, и он с немым вопросом уставился на меня в ответ. Поморщившись, я опустил взгляд на свои брюки, обреченно покачал головой. Как так вышло, просто понять не мог. Одно его прикосновение вызывало во мне целую бурю эмоций. В точности, как и в самом начале нашего знакомства, когда с трудом удавалось сдерживаться в его присутствии, особенно на пляже в одних лишь плавках.

Казалось, Алмаза, напротив, позабавило неловкое положение, в которое он меня поставил. Прикрыв лицо телефоном, он тихо посмеивался над тем, как я вдохнул полной грудью, чтобы как можно быстрее прийти в себя.

— Ага-ага, я прикрою тебя своей спиной, — продолжал Серега, не обращая на наши с Алмазом «переглядки» совершенно никакого внимания. — Федук привет передает, — он прикрыл ладонью микрофон, обращаясь ко мне, — тебе тоже.

— Это тренер Регины? — спросил меня Алмаз, снова придвигаясь ближе.

Я машинально отполз от него, не желая вновь терять самообладание. Моя реакция вызвала у парня виноватую улыбку.

— Он самый. Я вроде о нем упоминал еще раньше, но вы так и не встретились.

Серега рассмеялся так громко, что наверняка заглушил мои последние слова.

— Да ладно? Ты просто псих... А Каринка-то что сказала? — он чуть ли не задыхался от смеха. — Она поверила, что это вирус? С каких пор вирусы открывают такие страницы? Это же не порно. Не пались больше, да еще так тупо.