Вопрос времени. Часть 1

– Все в порядке, Джори, мы тебя спустим. Только не двигайся.

Я лежал, прислушиваясь к скрипу дерева, завыванию ветра, звуку бензопилы и гидравлического мотора чего-то большого. Когда я понял, что они прокладывают себе путь ко мне, меня начало трясти.

– Джори!

Крик, который я знал. Голос, который я знал. Я перевернулся, и все разом закричали, чтобы я не двигался. Сквозь щели я увидел море людей, залитую светом землю, Доминика на коленях, над которым стояли еще трое мужчин в форме офицеров. Прямо подо мной метался Сэм. Я попытался выкрикнуть его имя, но ничего не вышло; из меня вырвался только хрип.

– Джори, не двигайся!

Я почувствовал, как меня качнуло, понял, что сейчас упаду, еще до того, как произошел обвал и внезапное погружение. То, что я оказался на привязи, внезапно попав, как муха в паутину, было чудесно и пугающе одновременно. Я не был уверен, что она выдержит, и эта часть - быть так близко к спасению, но не совсем, ожидание - была самым страшным моментом из всех.

Когда я коснулся пола, лежа спиной на обломках разбитой полки, я наконец перевел дух. Внезапно появилось так много лиц, и меня так мягко подняли, перенесли на твердую землю.

– Джори, – Сэм опустился на колени рядом со мной, его глаза были красными и опухшими. Он выглядел потрепанным. – О, детка.

Я сильно вздрогнул, и все услышали этот крик одновременно.

Все было как в тумане. Доминик был на ногах, и у него был пистолет.

Когда он развернулся, я думал только о Сэме.

Потому что терять было нечего: Доминик попался, и он в последний раз отомстит тому, кто, как он думал, бросил его.

Доминик повернул голову вправо, а затем поднял руку с пистолетом. Он не колебался, не говорил и не угрожал. Он сделал то, что я знал: прицелился и выстрелил в своего лучшего друга, своего напарника на полжизни. То немногое, что во мне осталось, я использовал и оказался в объятиях Сэма.

– Джори! – Сэм вскрикнул, но в его голосе не было злости. В его голосе звучал ужас.

Я поднял голову и посмотрел в его опустошенные глаза.

– Сэм.

– О Боже, – его голос прервался, и он крепко обнял меня.

По мне разлилось тепло, обжигающее и болезненное.

– Нет! – крикнул Доминик сзади меня, и когда я повернулся, раздался хлопок, и он упал на колени. За его спиной стояли полицейские, их оружие было наготове.

– Не убивайте его! – закричал я, но это прозвучало скорее как шепот.

Доминик посмотрел на меня, потом повернулся и поднял пистолет.

Я напрягся, ожидая удара, но Доминик был погребен под кучей полицейских. Я испытал такое облегчение, что меня начало трясти. Если люди удерживали его, значит, он был жив. Я услышал, как он ругается, и сделал неглубокий вдох, прежде чем закрыть глаза. Я так устал.

– Джори, детка, пожалуйста, открой глаза, – умолял меня Сэм. Его голос надломился, и я почувствовал, как он дрожит. – Детка, пожалуйста.

Я попытался сделать то, о чем он меня просил, действительно попытался.

– Пожалуйста, детка... пожалуйста... – он плакал, и я никогда раньше не слышал, чтобы он так делал.

Я собирался заверить его, что со мной все будет в порядке, но на смену жару пришло оцепенение, за которым последовал холод.

Это было похоже на падение в холодный темный колодец.

Часть 10

Я вздрогнул и открыл глаза. Было тускло, но я смог разобрать достаточно, чтобы понять, что нахожусь в больнице. Штука, с которой свисает капельница, странные лампы, медсестры... Я понял, где нахожусь. Я услышал, как рядом с моей кроватью пикает аппарат. Я несколько раз моргнул, пытаясь прояснить зрение, и был вознагражден, когда увидел его.

Сэм лежал справа от меня, его голова покоилась на сложенных руках, он сгорбился в кресле и спал на кровати.

– О, привет, милый, вы проснулись.

Я повернулся на слабый, мягкий голос и увидел улыбающуюся медсестру. На ее халате были маленькие облачка.

– Мистер Харкорт, я так рада вас видеть.

Я скривился, но она улыбнулась мне в ответ. Я пошевелил пальцами, чтобы привлечь ее внимание, а затем указал на Сэма.

– Что вам нужно, дорогой? Мне разбудить его?

Я закрыл глаза в ожидании отказа, но потом открыл.

– О, – кивнула она, широко улыбаясь. – Я поняла. Я очень хорошо играю в шарады, знаете ли. Это часть работы, – она подняла мою руку и очень нежно положила ее на волосы Сэма. Я шевелил пальцами и смотрел, как медные пряди обвиваются вокруг них.

Мой вздох был очень глубоким.

– О, я знала, что это то, что нужно.

Я был озадачен, и она прочла это по моему лицу.

– Этот - ваш партнер, не так ли?

Я кивнул.

– А архитектор - ваш брат, или это доктор?

Я поднял палец, указывая на номер один. Мой брат, Дейн Харкорт, был одним из лучших архитекторов в Чикаго, где мы жили. Он был не просто архитектором - он был Архитектором.

– Архитектор... Ну вот, теперь все понятно. Архитектор, он то приходил, то уходил, был непреклонен в вопросах вашего лечения. А доктор... доктор был бдителен, я вам скажу, но этот... – она вздохнула и посмотрела на Сэма. – Этот не оставлял вас. Все остальные приходили и уходили, но не он. Он не выходил из больницы уже восемь дней.

Мои глаза расширились.

– Да, дорогой, восемь дней вы были здесь в реанимации.

Я снова посмотрел на Сэма. Мне хотелось, чтобы он проснулся и обнял меня.

– И этот человек не в лучшей форме.

Я кивнул.

– Надеюсь, теперь, когда вы очнулись, он заплачет... потому что я не думаю, что смогу выдержать еще один день, глядя на его лицо. Я никогда не видела таких израненных глаз.

Я снова кивнул.

– Может, нам стоит разбудить его, чтобы он мог пойти домой? – она улыбнулась мне, ее лицо выражало надежду. – Он ест только тогда, когда мама заставляет его, и, как я уже сказала, он ни разу не выходил из больницы.

Я покачал головой, отказываясь.

– Вы, должно быть, красивая пара.

Я попытался улыбнуться.

– И вам очень повезло, потому что это не только мужчина, который любит вас, но и просто красавец.

Она вздохнула.

– И ваш брат, кстати, тоже. Напоминает мне одного из кумиров утренников сороковых годов - не то чтобы я была такой старой, заметьте.

Я попытался улыбнуться.

– А вы, милый, – она откинула мои волосы с лица. – Наверное, самый красивый мальчик, которого я когда-либо видела.

Я застонал.