Воробей, том 1

– Ох, Герман Густавович, - утирая слезы, выговорил Владимир Александрович. – А ты страшный человек. Купил! Как есть – купил нашего генерал-адмирала.

На этом, по большому счету, суд и прекратил свое существование. Дмитрия Алексеевича и Александра Генриховича вежливо попросили нас оставить. Как выразился князь Константин, прежде покосившись на мой орден: «дабы кое-что обсудить внутри семьи». Владимир Александрович же лишь поинтересовался у покидавших кабинет великого князя чиновников, не думают ли они, что о сути здесь произошедшего можно болтать на каждом углу? На что барон и министр немедленно поклялись, что станут немы аки рыбы, а ежели их императорские высочества изъявят желание, так и забудут навечно, что вообще удостоились чести...

Иногда речь наших вельмож вдруг становится такой замысловатой, что вообще диву даешься – как их понимают? И, самое главное – как они умудряются не терять в этом словоблудии суть передаваемой информации?

Меж тем, время приближалось к обеду, и я был, вместе с остальными гостями Мраморного дворца, приглашен откушать. Ничего серьезного за столом не обсуждалось. Единственное – Владимир с Александром продолжали веселиться, беззлобно подшучивая над дядей. На что тот неизменно ответствовал, что хиханьки да хаханьки – это одно, а вот восемь новейших броненосцев – уже нечто совершенно иное.

Я улыбался. Деньги на корабли собирал давно. Готовил эту не маленькую сумму в качестве рычага давления на князя Константина в каком-нибудь серьезном вопросе. А вышло вот оно как. Двадцати с лишним миллионов было слегка жаль, но думается мне – это немецкая сущность Герочки во мне проснулась.

Убей Бог, не помню, чем именно потчевали. Наверняка, что-то сложное, с длинным названием по-французски. Оно ведь у нас как? Ты можешь быть сколь угодно ярым приверженцем всего английского, но есть их бестолковую пищу – это уже не англомания, а натуральнейший мазохизм.

Вот столовое серебро – оно точно было с туманного Альбиона. Быть может, сервировка им должна была многое говорить понимающим гостям. Но я оказался глух к языку настолько тонких намеков.

К делам вернулись лишь в курительной. Все трое великих князей оказались любителями подымить пахитосками, а мне, скромному графу, пришлось терпеть.

– И все же, - с большими паузами между слов, успевая еще выпускать потоки сизого дыма в куцую бородку, вальяжно выговорил регент. – Как-то этот ваш, Герман Густавович, план нехорошо выглядит. Там, в Берлине, полны предвкушением новой победы над галлами. Мы же готовим им, нашим родственникам, трудную, затяжную войну...

– Вы, Александр Александрович, могли бы лично высказать кайзеру Вильгельму свои опасения, - парировал я. – В конце концов, мы и не собирались подталкивать Париж и Берлин к военному конфликту. Они сами этого хотят.

– Действительно, Саша, - улыбнулся Владимир. – Почему бы тебе не посетить дядю Вилли и не попробовать отговорить его от этой новой войны? В качестве аргумента, ты мог бы пригрозить отринуть дружественный нейтралитет, когда мы стали помогать припасами только прусским войскам, и остаться нейтральными по отношению к обеим сторонам.

– Торговать и с Германией и с Францией? – вскинулся князь Константин. – Как-то это...

– По-английски? – поддел дядю Владимир. – И, кстати! Что вы, Герман Густавович, намерены предложить Англии и Североамериканским штатам? И те и другие не преминут погреть руки на снабжении воюющих сторон.

– Англичанам это не понравится, - уверенно заявил Константин Николаевич, прежде чем я успел хотя бы рот раскрыть. – Их политика подразумевает сохранение в Европе равновесия. В предполагаемой же войне, любая из победивших сторон получит несомненное преимущество.

– Вот видите, - сказал я. Рефлексии главных игроков на мировой шахматной доске лично меня занимали не меньше чем членов правящей семьи. Но я, в отличие от них, варианты возможных действий имперской дипломатии обдумал уже давным-давно. – Вы сами, Константин Николаевич, сказали: победивший получит все. Но что, если победившего не будет? Что, если после нескольких лет изматывающей войны, стороны вынуждены будут разойтись ни с чем?

– Несколько лет? – пораженно воскликнул Бульдожка.

– Не будет победителя? Как такое возможно? – одновременно с регентом, вскричал князь Константин.

– Герман Густавович хочет сказать, - с явно показной ленцой, проговорил князь Владимир. – Что и в наших, и, как не странно – в интересах Лондона, будет искусственное затягивание этой войны.

– Полагаю, они справятся и без нас, - кивнул я. – Однако же, кабинету Дизраэли следует намекнуть, будто бы мы прикладываем к тому все силы.

– Нет, - едва не прорычал Александр. – Это не византийские интриги. Это уже просто какие-то дьявольские козни! На войне убивают! И чем дольше она длится, тем больше будет трупов. И тем больше на наших душах ляжет грехов.

– Это не остановило Англию, когда они организовали поход Наполеона на Москву, - Владимир скривил губы в презрительной гримасе. – Не будь таким наивным, Саша. В гранд политик нет места обычной нравственности. Империя превыше всего! Помнишь, как не раз говаривал Никса? Если в итоге этой интриги выиграет только Россия, значит, мы все верно сделали. Друзей и союзников, кроме армии и флота, у нас нет.

– Но как? – выпучил и так вполне выдающиеся, рыбьи, глаза Константин. – Как мы можем не позволить одной из сторон победить? Военная удача весьма переменчивая дама. И не станет подчиняться циркулярам из канцелярии кабинета министров! Да и потом! С чего вы взяли, что пруссы с галлами будут вынуждены пойти на мирные переговоры стоит того нам того захотеть?

– Ну что вы, дядя, - в речи Бульдожки даже самый тщательный исследователь не смог бы обнаружить и малейшей доли уважительности. – Это-то как раз очевидно! Им придется начать договариваться, стоит нам лишь одолеть турка, и захватить проливы.

– Конечно, - рассмеялся главный разведчик империи. – Англия вряд ли может себе позволить наше усиление. Но один голос против, мы можем и не услышать. Лондону придется организовывать активное нам противодействие на дипломатическом уровне. А для этого, в первую очередь, нужен мир в Европе.

– Броненосцы Грандфлита мы уже в расчет не берем? – фыркнул генерал-адмирал. О том, что регент его откровенно недолюбливает, великого князя совершенно не беспокоило.

– И что нам с тех броненосцев? – дернул я плечом. – Морские мины гораздо дешевле, и куда более эффективны в обороне берегов. Их же армия...

– Уже слышали? – еще более оживился и так возбужденный Владимир. – Князь Бисмарк обещал приказать полиции арестовать английскую армию, если она посмеет высадиться в пределах Германии. Ха-ха. А вот наш Герман Густавович отчего-то больше опасается вмешательства в нашу игру Американских штатов. Их армия многочисленна, опытна – это после двух войн-то подряд – и отлично вооружена. Если только представить, что существуют способы доставить в Европу, хоть сколько-нибудь значительное количество солдат...