Ворона для Царя

– Людка! – в конце коридора махнул рукой Юра и со счастливой улыбкой бросился ко мне навстречу.

Я шла к нему с каменным лицом.

– Ну что, наши победили! – радостно крикнул он и давай меня обнимать. Я его тут же отпихнула.

– Ты дурак?
– крикнула я в его радостное лицо. – Ты вообще в курсе, что Царь в больнице?

– Конечно! Весь класс об этом гудит. Зато теперь и на пушечный выстрел к нам не приблизится! Всем его дружкам вчера хорошенько досталось. У кого переломы, у кого сотрясение. Но этому гаду больше всех досталось!

– Юра, очнись, - я пощелкала пальцами возле его лица. – А если бы его убили? Ты понимаешь, что это мы были бы в этом виноваты!

– А ты когда к бановским шла, о чем думала? Что они возьмут с собой шампанского, конфет, и пойдут с ним мило беседовать? Мы ведь оба понимали, что будет драка! Что прольется кровь!

– Идиот… - вздохнула я. – Опять «Бригаду» смотрел? Бандит ты недоделанный, который носит подтяжи, чтобы штаны не стянули, - дала ему щелбан и пошла в столовку.

Юрка постоял несколько секунд и побежал за мной.

– Да ладно тебе, Царь же не умер! У него с ногой что-то и сотрясение мозга. Я считаю, что он это заслужил! – Юрка ткнул пальцем в свой ожог.
– Зато те, кто вчера уцелел в драке, теперь меня стороной обходит. Я после биологии в тубзик зашел, а там Сиплый, я по привычке назад попятился, а он мимо меня прошел и даже плечом не задел, даже слова ни сказал! Я чуть не присел от удивления! Во, думаю, как их шуганули! Значит, Шаман свое слово сдержал и передал им, чтобы нас больше не трогали. А значит, мы с тобой выиграли эту войну! И нас больше никто не тронет! Радоваться надо, а не с кислой миной ходить!

Царь в сознании, и не при смерти, фух… И я поймала себя на мысли: вот почему я его жалею? Он унижал меня, отрезал волосы, угрожал подпалить мою руку зажигалкой. Наверняка он не думал о том, как мне было больно, обидно, стыдно, противно, когда мне в лицо смеялись, когда я, вымазанная в грязи, стояла на коленях и плакала. Воскресив в памяти эти жуткие воспоминания, я успокоилась и прекратила карать себя за то, что Царь сейчас в больнице. Да и травмы у него не смертельные.

Я взяла рис с рыбной котлетой и компот, Юрка – макароны с сосиской и чай. Устроились за свободным столиком.

– Ты в субботу пойдешь на свадьбу? – спросила я, разрезая вилкой котлету на маленькие кусочки.

– На какую свадьбу? – удивился Юрка.

– Какая-то мамина коллега замуж выходит. Нас вместе пригласили. А что, тетю Олю не позвали?

– Не знаю. Она мне ничего не говорила, - пожал плечами Юрка и откусил сосиску.

– А если позвали, то пойдешь?

– А ты?

– Я как ты.

– И я как ты.

– Тогда давай пойдем?

– Давай!

Съели все до последней крошечки, выпили чай и компот, и отправились на следующий урок.

– Погоди, я гляну в каком кабинете английский, - подбежала к расписанию, посмотрела номер кабинета и поспешила обратно к Юрке, но застыла на месте, когда увидела, как мне на встречу идет милиционер, а за ним четверо из компашки Царя. Хохол и Чиж с фингалами, Сиплый с разбитой губой, и Климов из 11 «А» хромал последним.

– Куда он их ведет? – шепнула я Юрке.

– Н-наверное допрашивать будут… - смотрел им в след Юрка. Лицо у него уже не было таким радостным.

– Юр, а если они скажут, что это мы на них бановских натравили, что тогда будет?

– Хана нам будет М-муха… Х-хана...

– Как минимум предки узнают. Моя меня со свету сживёт!

– Да н-нас за такое могут из школы о-отчислить! Наши м-мамки для директора никто, в отличие от Царёвской.

Мимо нас как пуля пролетела Юркина классная, а за ней директриса. Прозвенел звонок на урок.

– Давай за ними! – Юрка схватил меня за руку, и мы побежали в коридор.

Выглянули из-за угла. Директриса вошла в один из кабинетов и закрыла за собой дверь. Мы прокрались к нему на цыпочках. Юрка наклонился и прислонился глазом к замочной скважине.

– Ну, что там? – шепнула я.

Он прислонил указательный палец к губам. Я отпихнула его от двери и заняла позицию у замочной скважины.

За первыми партами сидели женщины в верхней одежде. Одну из них я узнала – мать Сиплого. Она раньше работала в нашей школе сторожем. А другие, видимо, матери остальных. Парни стояли у доски с опущенными головами. Милиционер сидел за учительским столом и что-то записывал на листок, а рядом с ним, одинаково скрестив руки на груди, стояли учительница и директриса.

– Так и будете молчать? – спросила парней директриса. – Расскажите всё, что вам известно. Не нужно никого покрывать. Преступников нужно наказывать, и этим займется милиция! – Юрка бросил на меня испуганный взгляд, и плотнее прижался ухом к двери.

– Мальчики, Саш, Дима, ну вы же понимаете, что все это очень серьезно, - сказала одна из матерей. – А если бы вас убили? – всхлипнула женщина.

– Покрывают каких-то бандитов! – добавила мать Сиплого. – Говорите, кто это с вами сделал!

– Мы уже сказали, - ответил Хохол.

– Поскользнулись и упали со ступенек?

– Да, - подтвердил Сиплый.

– Все дружно?
– прищурилась Юркина классная.

– Да, - кивнул Чиж.

– И заработали синяки под глазами?
– спросила чья-то мать.

– Да, - хором ответили они.

– Максим Царев тоже упал? – крикнула директриса. – Ему предстоит сложная операция на ноге! А помимо этого у него сотрясение мозга и множественные ушибы! О чем вы думаете, скрывая имена тех, кто с ним это сделал? Они обязаны понести наказание, а не разгуливать по городу, калеча школьников!

– Полностью поддерживаю! – сказала классная. – Подумайте, как нелегко сейчас вашим мамам! Теперь они побоятся выпустить вас из дома, пока по улицам разгуливают такие страшные компании, способные избить до полусмерти!

– Их запугали, - сказала мать Сиплого.

– Никто нас не запугивал, - отрицал Чижов.

– И не бил, - подхватил Климов.
– Сказали же, что ходили в общагу к другу, а там крыльцо очень скользкое.

– Вам что-нибудь известно о компании, которую называют «Бановские»? – неожиданно спросил милиционер.