Ворона для Царя
Шрифт:
Но когда я увидела, что внутри, мятый листок выпал из рук.
«Любим, помним, скорбим». Было выведено аккуратными заостренными буквами, а вокруг надписи нарисованы могильные кресты.
Тело сработало быстрее мозга и я со всех ног побежала к своему дому. Мощной волной накрыло чувство, будто бы меня кто-то преследует. Бежала, пока сильно не закололо в боку, и лишь у Юркиной общаги перешла на шаг.
Чья эта злая шутка? Друзей Царя? Это они мне подложили цветок? Больше некому. А может, это послание от самого Царя? Может, он приходил в школу во время урока? В голове вихрём закрутились страшные мысли: это послание – намёк на то, что нам придется
Глава 15. Начало положено
Я улизнула из дома пораньше, чтобы не встретиться с мамой, иначе она стащит с меня осеннюю куртку, осенние сапоги, и заставит надеть дубленку и дутыши. Пока бежала до школы, продрогла до костей, но уж лучше с красным носом и заледеневшими ногами, чем выглядеть нищенкой.
Первым уроком была литература. А я вчера не выучила стихотворение, которое нам задавали, так как перед глазами стояли те заостренные буквы из зловещего послания.
Я сидела на своей сумке возле кабинета и вполголоса зубрила стихотворение. Точнее пыталась хоть что-то выучить под шумиху, которую устроили мои и Юркины одноклассники. У одиннадцатого «В» первым уроком была физика в соседнем кабинете.
– Отдых напрасен. Дорога крута.
Вечер прекрасен. Стучу в ворота.
Дольнему стуку чужда и строга,
Ты рассыпаешь кругом жемчуга.
Терем высок, и… - Я замолчала, когда вокруг резко воцарилась тишина.
Подумала, что в коридор вошел кто-то из учителей. Подняла глаза и с ужасом замерла. По позвоночнику пробежала дрожь, а сердце застучало так быстро, что, казалось, еще чуть-чуть и оно вышибет ребра. По коридору, хромая на правую ногу и испепеляя меня взглядом, шел Царёв.
Все смотрели то на меня, то на него. Наверное, если между нами поставить какой-нибудь предмет, то от его взгляда он вспыхнет как спичка и превратится в пепел. Я была уверена, что он, позабыв о предупреждениях не трогать нас с Юркой, сейчас запинает меня до смерти. Но не дойдя до меня пару метров, Царь свернул в кабинет физики. И там тоже резко воцарилась тишина. Я думала, что потеряю сознание от страха. Он вернулся. И только что чётко дал понять, что мое спокойное время в школе подошло к концу…
В коридор вырулила влюбленная парочка, Юрка с Дашей. Они о чем-то беззаботно ворковали, смеялись. Я бросилась к ним, схватила Юрку под руку и отвела в сторону. Даша пошла за нами.
– Царев в классе! – прошептала я.
С Юркиного лица исчезла улыбка. Он напрягся, а как только к нам подошла Дашка, сделал невозмутимое лицо.
– Н-ну и что? – важно сказал он. – Пусть только п-попробует слово сказать в м-мой адрес!
– К нам не сунется, не переживай, - подмигнула Даша.
Ах да, конечно, у Даши мать работает в милиции. И Царю об этом хорошо известно. Так что у нее есть защита. И у Юрки, теперь, тоже… Получается, я одна осталась на поле боя?..
Прозвенел звонок. Даша уверено пошла к кабинету, а Юрка поплелся за ней как черепаха. Трусил, Саня Белый.
Рассказала стихотворение на тройку. В голове были совсем другие мысли, поэтому у доски я с трудом складывала буквы в слова. А следующим уроком была физика. Первыми из кабинета вышли Юрка с Дашей.
– Юр, ну что? – шепнула я.
– Вёл себя как шелковый, молчал весь урок и даже не смотрел в мою сторону. Так что, Людка, не ссы, - Юрка похлопал меня по плечу, и шепнула на ухо: - он же понимает, что если тронет нас, то бановские порежут ему вторую щеку, - усмехнулся он, взял Дашу за руку
и они исчезли за поворотом.А причем туту щека? Я знала только про перелом ноги и сотрясение…
Из кабинета выходили Юркины одноклассники, а наши протискивались внутрь, я толпилась в середине, получая тычки со всех сторон и выслушивая возмущения:
«Куда прёте, тупицы из одиннадцатого «Б»! Дайте нам спокойно выйти!»
Царь закинул рюкзак на плечо и поковылял к выходу. Мое дыхание участилось, ладони вспотели, он уже совсем рядом и не сводит с меня пронзительного, пылающего ненавистью, взгляда. Остановился напротив меня, и в его спину тут же врезалась какая-то девчонка.
– Ну, здравствуй, Муха, - горько усмехнулся он и повернул голову. Я заметила шрам, который тоненькой полоской перечеркивал его щеку от губ и почти до уха. – Теперь довольна?
– Так! Одиннадцатый «В», что встали в дверях? – раздался голос физички.
Царев наклонился к моему уху и тихо произнес фразу, от которой в моих жилах застыла кровь:
– За всё. Придется. Платить.
Он двинулся дальше, а я на ватных ногах прошла к парте, опустилась на стул и обхватила голову руками. Царёв, дерзкий хам, с игривым взглядом и пираньей улыбкой, любитель устраивать шоу с издевательствами, шут, срывающий уроки своей клоунадой – таким я знала его до. Все это исчезло. Обросло дикой злобой, ненавистью, и сделало его еще страшнее и опаснее, чем он был когда-то. Наверняка он уже придумал, как отомстить. И что-то мне подсказывало, что сегодня я не приду домой целой и невредимой…
Как назло меня вызвали к доске, и я не смогла сказать ни слова по теме «Переменный электрический ток». Учитель физики не стала ставить двойку, поставила точку и сказала, что если я не приду сегодня после шестого урока, то точка превратится в прекрасного лебедя.
Следующие четыре урока я не пересекалась ни с Царем, ни с Юркой. Старалась затеряться в толпе, когда перемещалась по коридорам из кабинета в кабинет. Когда шла пересдавать физику, увидела, как Юркины одноклассники выходят из школы, и глупо понадеялась, что Царь тоже ушел домой, а не поджидает меня где-нибудь за углом. Но я ошиблась. Он еще был в школе…
– Проходи, проходи, Мухина! – учительница указала мне на первую парту, туда, где сидел Царев.
Мои ноги как будто приклеились к полу. Что он здесь делает? Тоже что-то пересдает? Ну почему судьба так и норовит столкнуть нас лбами?!
Я прошла за парту. Отодвинула стул подальше от него, достала учебник и тетрадь.
– Так, пока Максим отвечает на вопросы теста, рассказывай!
– Можно я подготовлюсь? – спросила я, понимая, что если отвечу плохо, то физичка оставит меня тут до вечера, а если с первого раза расскажу правильно, то у меня будет шанс выскочить из кабинета первой и беспрепятственно добраться до дома.
– Ох, Мухина… - вздохнула учительница.
– Дома надо было готовиться! Даю тебе три минуты!
– строго сказала она и обратилась к Царёву: - Максим, тебе тяжело сидеть. Как нога?
– Уже не так тяжело, Анна Николаевна, - ответил он не ей, а мне. – Кости срастаются, раны зашиваются, а вот если человек крыса, то тут уже врачи бессильны! – Анна Николаевна хмуро смотрела на него, явно не понимая, почему он заговорил о крысах.
А я все поняла. Крыса – это я. Почему? Потому что нажаловались на него. Во мне все закипело от желания ответить, что если бы он не начал эту игру, то не пришлось бы сейчас ходить со спицей в ноге и шрамом на щеке.