Вороны Вероники

– Было бы странно, если бы вы, не лишили меня невинности. Для Сидоньи по крайней мере.

Карло покачал головой.

– Ты очаровала меня. Ты была любознательна. Умна. Ты столько всего хотела узнать, увидеть, получить. Я хотел забрать тебя, но твоя мать…

В эту минуту Джованна по-настоящему возненавидела свою мать.

– Но моя мать нашла покупателя побогаче.

Новый нежный поцелуй немного развеял ее мрачное настроение.

– Я к чему веду, синьора. Я вас люблю, и вы никуда не уедете. Баста.

Джованна потерла синяк на плече.

– И вот нельзя было с этого начать наш разговор?

Карло засмеялся и вновь поцеловал ее. Подумалось, что он бы с радостью провел весь день в постели — не занимаясь любовью, все же возраст уже не тот, чтобы заниматься этим сутки напролет — но просто болтая и перешучиваясь с оттаявшей и расслабившейся Джованной. Но в дверь спальни постучали, и голосок горничной позвал:

– Мадам Брацци! Мадам Брацци, вам приготовить ванну?

– Да, - отозвалась Джованна, потягиваясь, выставляя напоказ свою роскошную пышную грудь.
– И зеленое платье с вышивкой.

Карло, не удержавшись, ущипнул ее за сосок. Да, валяться в постели — отличная идея, но у него еще есть дела на сегодня.

– Скажите, синьор, а вы очень расстроитесь… - Джованна очаровательно улыбнулась.
– Вы очень расстроитесь, если я скажу, что зарабатывать себе на жизнь собиралась вышивкой?

* * *

Идти на королевский прием Джованне не хотелось совершенно. Карло уговаривал ее, убеждал, что исход дуэли всем сказал о неправоте Граньё. Но слишком уж хорошо помнились лица людей, осуждение в их взгляда. Джованна отлично понимала, кем является. Она просто не желала видеть это понимание в глазах других. Да еще это платье! Ну как объяснить мужчине, что она сознательно четыре года избегала глубоких декольте?

– Великолепно выглядишь, - Брацци провел по ее груди кончиками пальцев. Кожа была нежная, гладкая, без единого рисунка или шрама. Следовало, пожалуй, поблагодарить за ту явную случайность Дженевру. Сестра, сама того не желая, избавила ее от клейма.
– Идем?

Джованна предпочла бы остаться дома и продолжить свое безнадежное сражение с сылуньской живописной гладью. Но у нее, кажется, не было выбора.

Королевский прием был куда роскошнее ужина в доме Президента Академии. Даже в тех случаях, когда король появлялся в зале на минуту, только для того, чтобы принять всеобщие заверения в преданности. Луи Четвертый в отличие от своей супруги не был большим любителем развлечений. Людей было много, и Джованне все время казалось, что они смотрят на нее. Ей все мерещилось слово «шлюха», и оно в самом деле было произнесено.

Джованна обернулась на негнущихся ногах, напоминая себе про исход дуэли. Здесь ее все еще воспринимали, как божий суд.

Рука Граньё была на перевязи, а вот бледностью он был обязан отнюдь не ранению, а пудре. И синяки под газами были искусственного происхождения. Само его появление было срежиссировано, отдавало дешевой театральщиной. Голосок был слабый, точно у умирающего, но слова привлекли внимание. Дуэль состоялась всего три дня назад, и еще не успела стать историей.

Шлюха. В глазах людей она так и останется шлюхой, вне зависимости от того, знают ли они о ее прошлом. Репутацию женщины вообще удивительно легко испортить, а уж тем более — такой женщины, как Джованна Брацци.

Теплая рука легла ей на обнаженное плечо. Запахло лавандой.

– Удивительное дело, - голос Дженевры прозвучал необычайно высокомерно.
– Стоит в просвещенном, казалось бы, королевстве появится беженке из Сидоньи, и на нее тотчас же навешивают клеймо проститутки. Я надеялась, что таких как я и моя сестра это не касается, но…

И Дженевра сокрушенно покачала головой. Она актерствовала куда искуснее Граньё. И она, как обнаружила вдруг Джованна, ведущая жизнь затворницы в последние годы, весьма популярна при дворе.

– Право, обидно, что оскорбляют такую скромную женщину, как моя дорогая Джованна, - Дженевра вновь покачала головой и слегка повысила голос.
– А ведь она всегда была известна своей честностью и принципами.

Какая восхитительная ложь! Джованна и не подозревала, что сестра это умеет. Хотелось ей апплодировать, как комедиантке, разыгрывающей на сцене восхитительную по накалу страстей драму. Казалось, Дженевра сама верит в то, о чем говорит. В эту минуту Джованна, стоящая перед ней, была воплощением добродетели. Даже сама на секунду в это поверила.

Инцидент был исчерпан. Кто-то в толпе тихо пробормотал, что Граньё не может смириться с проигрышем на дуэли, а еще больше с тем, что сидонец оказался куда более успешен и продвигается в Академии по карьерной лестнице стремительно. Джованна была готова поспорить, что узнала голос Ланти.

Все разошлись, оставив сестер вдвоем. Дженевра выдохнула, проворчала что-то и вразвалочку дошла до диванчика в нише между двумя колоннами. Джованна оценила ее бледность и послала слугу за водой с лимоном.

– Не думай, что я тебя простила, - сухо сказала Дженевра.

Джованна задумчиво кивнула. Она и не надеялась на что-то подобное. И не думала, что это прощение вообще возможно, тем более что они обе виноваты друг перед другом, и в равной степени — жертвы собственных родителей. Но если возьмешься распутывать этот клубок взаимных обид, до добра дело не дойдет.
– Но я пришлю синьорам Брацци приглашение на праздник именования их племянника.

Джованна улыбнулась.

– Буду ждать с нетерпением.

Она пожала руку сестры, прекрасно видя, что прикосновение это не доставляет ей удовольствия и испытывая легкое злорадство — оно было привычнее чувства благодарности — и отправилась на поиски мужа. Брацци беседовал с коллегами по Академии, такими же как он действительными членами, и до нее донеслись обрывки разговора:

– Право, жаль, что вы отказались от этих раскопок, Брацци… Храм выглядит очень перспективным. К тому же… Это ведь ваше божество, верно?

– Моя жена тяжело переносит зиму в этих широтах, - широко улыбнулся Брацци. Внутри что-то сжалось.
– Я хочу увести ее на остров Лешо, теплые течения круглый год поддерживают там прекрасную погоду. Я слышал, зимой там можно есть апельсины с деревьев. О, моя дорогая! Вы ведь знакомы с синьорой Брацци?

Они не знали ее, но немедленно отдали должное глубине декольте. Карло поспешил увести ее.

С приема, который, кажется, посетили только ради той злополучной встречи с Граньё, возвращались пешком. Под ногами поскрипывал первый снег, легший на землю не больше часа назад. Тишина стояла необыкновенная для обычно оживленного города.

– Ты все-таки потерял концессию, - сказала Джованна, когда тишина перестала быть уютной.

– Я от нее отказался, - ухмыльнулся Карло.
– Видишь ли… Боюсь, Граньё будет сильно разочарован, когда ее заполучит. В храмах этого времени не было дарохранительниц, а соответственно, не может быть никакого золота. Я же узнал все, что хотел. А на острове Лешо обнаружен целый подземный город, засыпанный когда-то пеплом во время извержения вулкана. Разве это не волнующе?