Восемь Драконов и Серебряная Змея

— Конечно, мой безрассудный муж, — все еще недовольно отозвалась Му Ванцин. — Главное, оставь мысли о Цяо Фэне.

Инь Шэчи заверил ее, что не стал бы всерьез испрашивать помощи у враждебных к нему нищих, и молодая пара направила свои стопы к гомонящему сборищу. Немного поработав локтями, отдавив несколько ног, и заработав пару крепких ругательств от распихиваемых в стороны горожан, они пробрались в сердце стихийного собрания, чтобы обнаружить там двух стражников. Судейские строго покрикивали на тех из зевак, что в своем любопытстве подбирались слишком близко, а иной раз и хватались за рукояти казённых сабель — без особого, впрочем, усердия.

Граждане Лояна также не очень усердствовали в своей любознательности — причиной сборища оказалось тело молодого мужчины, тощего, грязного, и оборванного. До синевы бледный, этот нищий выглядел вытащенным на берег утопленником, хотя реки Ло и Хуанхэ протекали много дальше этой городской окраины. Распухший, красный язык вывалился из приоткрытого рта мертвеца, белесые шарики помятых, ввалившихся глаз невидяще пялились в небо, а скрюченные пальцы рук вцепились в ворот драной холщовой рубахи, словно в свои последние мгновения несчастный нищий страдал от жары.

Шэчи и Ваньцин переглянулись, остановившись в первых рядах толпы. Девушка явно утратила остатки интереса к встреченному происшествию — трупами опытную странницу трудно было удивить. Инь Шэчи, наоборот, лишь сильнее загорелся любопытством.

— Скорее всего, этот нищий умер от яда, — заметил он. — Как ты думаешь, жена моя? — та со скукой во взгляде кивнула.

— Яд? — услышал его замечание один из любопытствующих горожан. — Зачем кому-то травить уличных попрошаек? Нет, парень, ты неправ — этот несчастный, должно быть, сильно прогневил водного духа реки Ло, и тот, утопив беднягу, изверг мертвое тело столь далеко от берега.

— Что же ты не обвиняешь духов Хуанхэ? — насмешливо спросил какой-то недоверчивый зевака. — Их река — шире и длиннее, а значит, и волшебной силы у них больше. Верно, им не составило бы труда забросить сюда тело этого нищего.

— Да будет тебе известно, необразованный глупец, что в Желтой Реке обитают благородные драконы, — возмущенно ответствовал сторонник причастности водных духов. — Как и все из их племени, они мудры и великодушны, и не стали бы наказывать столь строго даже самых наглых нарушителей…

— Уймись, суеверный дурень, — громко проскрипел согбенный годами старец в простом платье. — Духи и призраки существуют лишь в умах невежд. Ещё при великой Тан, Ди Жэньцзе и его ученик Су Умин неоднократно развенчивали выдумки всяких хитрецов, прикидывающихся богами и демонами, в этом самом городе. Или ты считаешь себя проницательнее этих двух великих чиновников? Молодой господин прав — нищий был отравлен. Видать, он попался под горячую руку некоему мастеру ядов.

— Вот-вот, послушайте старого Гу, — с недовольным видом подтвердил немолодой коробейник, стоящий совсем рядом с Шэчи и Ваньцин. Мужчина сгрузил ящик со своими товарами на землю, и утирал рукавом пот с одутловатого лица. — Думаю, странствующий воин, убивший этого несчастного, был бы только рад, что его злодеяние сваливают на духов и богов. Странствующие воины, ха! — он горестно скривился. — Скажу вам так: все они недалеко ушли от обычных воров и убийц! Они грабят купцов на дорогах, требуют плату за покровительство у лавочников, а теперь, и вовсе травят случайных горожан! Чиновникам давно пора вывести эту заразу под корень!

— Что ты сказал, глупый старик? Ты назвал меня и моего мужа грабителями и убийцами? — звонко возмутилась Му Ваньцин. — Ну-ка, повтори свои наглые слова в лицо одной из вольных странниц!

Схватившись за рукоять меча, она подступила ближе к растерявшему всю храбрость торгашу. Тот лишь безмолвно пятился назад, утратив от испуга дар речи. Инь Шэчи, насмешливо поглядев на любителя громких заявлений, собирался уже удержать свою вспыльчивую жену от неминуемой расправы, но его вмешательство не понадобилось.

— Пристало ли юной деве вести себя подобным образом? — раздался громкий голос, при звуках которого гомон толпы немедленно приумолк. — Или вы хотите делом подтвердить опрометчивые слова торговца Хэ, юная госпожа? Лишь дурной человек станет отвечать на слово ударом.

— Что же мне, стоять и выслушивать оскорбления этого недоумка? — чуть спокойнее возразила Му Ваньцин. — Своим нахальством, он заслужил хорошую взбучку.

— Не спорю, господин Хэ погорячился в своих обвинениях, — говоривший, наконец, вышел из-за спин толпы, и оказался мужчиной невысокого роста, в черных чиновничьих халате и шапке. На его узком, безволосом лице господствовало равнодушное спокойствие с капелькой скуки.

— Однако же, причинив ему вред, вы бросили бы тень не только на себя, но и на прочих вольных странников, — бесстрастно продолжал государственный служащий. — Мне неизвестно ваше имя, юная госпожа, но подумайте: стоит ли марать его невинной кровью?

— Да я всего-то и собиралась… — со смущённым недовольством заговорила было Ваньцин, но умолкла, когда Инь Шэчи положил руку на ее плечо.

— Мы с женой — проездом в Лояне, и ничем не успели прославиться в здешних краях, — сказал он, с невольным сожалением вспомнив отговорки Мужун Фу. — Но, уверяю вас: в наших странствиях, мы не вредим простому люду, а наоборот, помогаем, чем можем. Могу ли я узнать ваше славное имя, и занимаемую вами должность, уважаемый чиновник?

— Я — У Юньлун, — чуть поклонился мужчина. — Милостью Сына Неба, я поставлен следить за порядком в Лояне и окрестностях, — Шэчи, в ответ, коротко представил себя и жену.

— Как вы считаете, господин сяньвэй, есть ли возможность поймать убийцу? — не мог не поинтересоваться Инь Шэчи. В спокойное выражение лица его собеседника вкралась толика раздражения, не направленного, впрочем, на юного воина.

— Эта смерть — одна из многих подобных, — нехотя поведал У Юньлун, с недовольством оглядывая труп. — Уже три тела, обезображенные сходным образом, были найдены в пределах Лояна, все — одинокие мужчины. Надеюсь, убив этого несчастного, злодей оставил достаточно новых следов, чтобы я смог пройти по ним.

— Думаете, подозрение насчёт мастера ядов — обоснованно? — воодушевленно спросил Шэчи. — Что говорят знатоки медицины о причинах смерти жертв?

— Ничего внятного, — чиновник отнёсся к нескромному интересу юноши вполне благосклонно. — Ни один целитель из тех, чьей помощи я испрашивал, не сумел определить состав, убивший троих былых жертв — лишь его компоненты. Но и те разнятся от трупа к трупу.

— Моя жена немного разбирается в ядах, — без сомнений поведал Инь Шэчи, не обращая внимания на испуганно попятившихся горожан. — Что скажешь насчёт смерти этого нищего, милая? — обернулся он к Му Ваньцин.

— Такая бледность — признак нескольких растительных ядов, — задумалась та. — Возможно, некий новый состав, ранее неизвестный. Но вот этот язык, — брезгливо поморщившись, она ткнула пальцем в сторону безжизненного лица нищего, — все портит. Ни один из известных мне ядов не вызвал бы подобного. Слизь красной жабы оставила бы ожоги и язвы, яд разноцветного снежного паука — вздутие, но без покраснения, а Яд Шелковичного Червя заставил бы лицо этого нищего усохнуть, словно засоленная слива. Это или что-то совершенно новое, или же и вовсе — не яд.