Восемь Драконов и Серебряная Змея

— Сунские военачальники ведут войска к северной границе, но это — не единственная неприятность, с которой придется столкнуться принцу Чу, что командует вторжением, — тем временем, говорил наследник Мужунов. — Клан Нищих также бросил клич по всей Поднебесной, собирая вольных странников на бой с киданями. Множество сект и школ откликнулось на его зов. Надеюсь, никто здесь не считает странствующих воинов, особенно — выступающих сообща, незначительной величиной? — видя отрицательные жесты собеседников, Мужун Фу продолжил с плохо скрываемым довольством.

— Я держу в руках судьбу второй армии Сун — той, что состоит из странствующих воинов. Для меня легче лёгкого разделить ее, смешать ее ряды, и расстроить планы — ведь я стою во главе этого воинства. Несколько дней назад, в Месте Встречи Героев, я был избран Главой Вольных Странников, — в глазах чужеземных послов зажегся неподдельный интерес. Ободренный им, молодой мужчина продолжил свою речь:

— С моей помощью, войско Сун падет перед Ляо, словно стена из соломы от сильного порыва ветра. Но эту помощь я окажу, только если мы придем к соглашению.

— Я слушаю тебя, Мужун Фу, — подался вперёд Улубэй. — Чего ты хочешь от моего государя?

— Хэбэйский город Тяньцзинь и его окрестности, — не стал тянуть тот. — Право позвать к себе племя сяньбэй, бывших жителей Янь, что обитают сейчас среди киданей. Признание нерушимости границ обновленного царства Янь, сроком на век. Все это — в обмен на беззащитные сунские земли, много более ценные, чем незначительный городишко, и несколько тысяч строптивых подданных.

— Договор о вечной нерушимости границ твоего царства? — удивлённо усмехнулся кидань. — Не многого ли ты просишь, Мужун Фу? Может, обойдёмся полусотней лет? На твой век хватит, — он хрипло засмеялся.

— Вы, кажется, не понимаете всей полноты моих возможностей, господин посол, — медленно заговорил наследник семьи Мужун, пристально глядя в глаза ляосца. — Моим приказам подчиняется Клан Нищих, и его глава, Цяо Фэн. Тот самый Цяо Фэн, что чуть ли не в одиночку остановил оба прошлых вторжения киданей. В моих силах услать его так далеко от поля битвы, что гонцы с вестью о поражении поспеют к нему недели спустя.

— От лица императора Даоцзуна, я могу пообещать тебе все запрошенное, Мужун Фу, — быстро проговорил Улубэй, изменившись в лице. — Нужно лишь договориться о размерах выделенной тебе земли.

— Западное Ся не сможет принять участие в войне, — присоединился к беседе Жэньюн. — Войска не готовы к полноценному вторжению в Сун, а наш лучший генерал недавно подвергся опале — в мирное время, он умудрился потерять две сотни отборных солдат, ничего не приобретя взамен. Но вы были правы, говоря, что обсуждаемое дело коснется и нас. Государь Цзинцзун намного охотнее согласится выдать свою дочь за правителя соседнего царства, чем за наследника павшей династии. Западное Ся готово подписать с новым царством Янь договор о союзе и нерушимости границ.

— К вашему государю, у меня также будет просьба, господин Жэньюн, — произнес Мужун Фу. Наследник яньского правящего дома заметно расслабился; его лицо, обычно спокойное, блестело довольством. — Подведите войска к сунской границе. Дайте соглядатаям Клана Нищих увидеть готовящееся вторжение. После, можете казнить грязных попрошаек, всех до единого, и возвращать солдат на военные поселения.

— Это возможно, — протянул тангутский посол. — Но вы же понимаете, господин Мужун, что подобные перемещения войск — дело сложное и затратное. Западное Ся не начнет их без должного… поощрения, — он хитро улыбнулся, оставив всю былую горделивость. Сейчас, тангут больше напоминал тороватого купца, чем государственного служащего.

— У меня найдется, чем заинтересовать государя Цзинцзуна, — благодушно ответил Мужун Фу. — В моих странствиях по провинции Хэнань, я многое узнал о расположении защищающих ее войск, их складах с провизией, вооружении, и численности. Думаю, подобные сведения стоят дорого — как бы не дороже той маленькой услуги, о которой я прошу вас, — в глазах Жэньюна загорелись алчные огоньки, и он истово закивал.

Наследник семьи Мужун ещё долго беседовал с чужеземным посланцами, и расстался с ними лишь поздней ночью. Проводив гостей из Ляо и Западной Ся, он вышел на веранду поместья, и опёрся на ее перила, с наслаждением вдыхая прохладный ночной воздух. Тихо шелестели воды Бэйсиня, отражая серебряные блики луны, мелодично стрекотали ночные сверчки, а лёгкий ветерок колыхал ветви плакучих ив, придавая их кронам сходство с развевающимися женскими волосами, но красоты природы проходили мимо внимания Мужун Фу, не задерживаясь в нем ни на миг. Душа молодого мужчины пела от радости — цель его семьи, к которой Мужуны шли поколениями, была так близко, что, казалось, протяни только руку, и коснешься ее.

Примечания

[1] Змеиные волосы и лошадиные рога — поговорка-чэнъюй, означающая небывальщину.

[2] Иероглиф «фу», имя Мужун Фу, переводится как «восстановление». Именуя сына этим словом, Мужун Бо имел в виду восстановление царства Янь.

[3] Ловить рыбу в древесной кроне — поговорка-чэнъюй, означающая занятие, заведомо обреченное на провал.

[4] В один шаг достичь неба — поговорка-чэнъюй, означающая быстрое завершение некоей сложной работы.

Глава 49

Рассказывающая о жестокости и беспощадности драконов и демонов

Сегодня, прогулочная лодка, принадлежащая семье Мужун, сидела глубже обычного — ее деревянные борта выглядывали из воды на какую-то пядь. По счастью, погода стояла безветренная, и ни единой волны не тревожило зеркальную гладь озера Тайху. Озерные воды лениво плескались о нос лодки только лишь когда их тревожил шест Бао Бутуна, правящего судёнышком. Пожилой воин осторожно отталкивался длинной бамбуковой жердью от илистого озёрного дна, направляя лодку к причалу Дома Камелий.

Тамошние обитатели встречали гостей без капли радости: собравшиеся на пристани служанки держали ладони на рукоятях мечей, а госпожа Ван, стоящая впереди своих прислужниц, глядела с откровенным презрением.

— И что же за плавучий мусор принесло озеро к моему поместью? — с отвращением бросила она, стоило судну приблизиться. В глазах женщины, обращённых на стоящего в лодке наследника Мужунов, и его приближенных, виднелась злость пополам с глухой тоской. — Если его всё-таки прибьет к берегу, мне придется побеспокоить моих служанок, и приказать им отправить его в печь.

— Здравствуйте, уважаемая тетушка, — вежливо ответил ей Мужун Фу. — Ваша обида на меня справедлива и заслужена, но молю вас, не отвергайте мои извинения, не выслушав их. В знак искренности, я принес вам некие скромные подарки, — он небрежным жестом указал на заполняющие лодку коробки и ящики. — Конечно же, я не рассчитываю, что жалкие два десятка отрезов парчи, пять сотен лян серебра, и шкатулка фамильного нефрита купят ваше прощение. Я лишь надеюсь, что они хоть немного смягчат ваше сердце.