Восемь голубых дорожек
Шрифт:
Но мало ли что случается в школе! Не болтать же об этом в бассейне? Да еще рассказывать тренеру!
– Ну тебя!
– еще раз повторила Маринка и отвернулась от Кости.
– И тебя тоже - ну!
– не остался в долгу и Костя. Но от Маринки не отвернулся. Наоборот, посмотрел на нее поверх очков сконфуженный. Ему было неприятно, что Маринка на него рассердилась. Правда, чего он язык распустил?
– Ладно, ребята, не ссорьтесь, - сказала Зоя Ивановна и больше ни о чем узнавать не стала. И так все ясно - двойка, разбитое окно. Потому и не
Эх, Антон, Антон, как же тебя угораздило?
Зоя Ивановна была расстроена: придется парня отстранить. Придется… Ничего тут не поделаешь. Порядки суровые. А все-таки надо сперва повидаться с Антоном. Выяснить, как дело было? В школу сходить, что ли?
– Пошли, Марина, - сказал дедушка, когда Зоя Ивановна, простясь, отошла от них.
– Пошли, Костя.
Но Костя вспомнил, что он в душевой позабыл мочалку.
– Вы идите. Я вас догоню. Мне обязательно мочалку нужно, а то мне дома голову оторвут.
– Так уж и оторвут!- улыбнулся дедушка. Костя вздохнул: непременно оторвут, потому что он забывает в бассейне уже не первую, а третью мочалку. И кроме того, два мыла с мыльницами и даже как-то раз полотенце в душе оставил. Что теперь ему делать?
– А ты спроси у няни в раздевалке, - посоветовал дедушка.
– Может, лежат они припрятанные да тебя дожидаются,
– Вы думаете?
– удивился Костя.
– Тогда я побегу спрошу.
– Не копайся долго. Мы тебя на улице подождем!- крикнул дедушка ему вдогонку.
Дедушка и Маринка вышли из вестибюля. Медленно пошли по двору, поджидая Костю.
Слабенькие снежинки кружились в воздухе. Кружились будто тополевый пух и устилали сухой холодный тротуар.
– Этот снег тоже растает?
– спросила Маринка, разглядывая снежную звездочку, которая доверчиво легла на рукав шубы. Вот и вторая осторожно опустилась рядом с первой. Устала, наверно, летать где-то наверху. Села отдохнуть. Пусть. А какие обе красивые и совсем-совсем разные! Кажется, снег и снег… А приглядишься - нет одинаковых снежинок.
– Пожалуй, этот снег попрочнее будет, - ответил дедушка.-.Да и пора зиме - декабрь!
– И вдруг он предложил: - А не сходить ли нам к тому мальчику?
Маринка, конечно, сразу поняла, что дедушка говорит об Антоне. Но сделала удивленные глаза:
– К какому мальчику?
– Не прикидывайся, - чуть усмехнулся дедушка.- Кажется, он живет где-то недалеко? Ну, твой Антон?
С дедушкой не схитришь, он все видит насквозь. И Маринка сказала:
– Совсем близко. Только с ним, дедушка, я больше не вожусь.
– Что так?
– Да так…
– А все же?
Пришлось выложить начистоту. Все сначала и по порядку.
– Ну и вот, - сказала Маринка, - как же мы к нему пойдем, если я решила с ним больше не водиться?
Однако ей хотелось сходить к Антону и очень хотелось, чтобы дедушка сказал, что ничего нет особенного в том, что они пойдут.
А дедушка так и сказал:
–
Что ж тут такого - возьмем да сходим!– А может, он болен? Правда, дедушка?
– Тем более нужно сходить.
– У него знаешь, дедушка, мамы с папой сейчас нет в Москве. Он один живет.
– Ты мне говорила, я это знаю.
– Мама с папой у него сейчас далеко-далеко.
– И Маринка неопределенно махнула рукой, что должно было означать то далекое место, где находятся сейчас родители Антона.
– Вот видишь, как не навестить его?
– заметил дедушка.
– Прямо сейчас?
– Дождемся Костю и пойдем. Вон он бежит! Надо думать, отыскал свою мочалку!
– Он вообще растяпа! Вечно все теряет. Один раз очки уронил в бассейне. Честное слово!
– Как же в очках к воде человека пустили?
– Зоя Ивановна заметила, да поздно. Она крикнула: "Костя, Костя, очки сними!" А он уже плюхнулся в воду…
– Достали?
– Антон достал. Нырнул и достал.
– Антон у вас молодец.
– А двойка?
– Хорошего, конечно, мало. Но ведь всякое бывает.
А Костя между тем бежал и кричал:
– Нашлось! Нашлось!
– Дедушка,- с беспокойством сказала Маринка, кинув взгляд на бегущего Костю.
– Значит, мы с Костей к Антону пойдем?
– А ты как думаешь?
– Лучше бы вдвоем, дедушка.
– И я так считаю… Костя их догнал. Вид у него был счастливый.
– Все нашлось! И мочалки. И оба мыла с мыльницами. И полотенце тоже.
– Теперь-то дома голову не оторвут?
– шутливо спросил дедушка.
– Теперь за что же?
– удивился Костя.
– Теперь все рады будут.
Они перешли на другую сторону Ленинградского проспекта, и Костя заспешил. Сказал, что ему стало так тяжело нести свой чемоданчик! Столько набралось всякого разного. Одних мочалок три штуки!
– Я дворами побегу, напрямик, - проговорил он и тут же исчез за углом большого серого дома. Видно, очень не терпелось ему показать домашним, что вся пропажа нашлась.
А Маринка с дедушкой повернули в переулок, где жил Антон Черных.
ТЫ ЗДОРОВ ЛИ, ПАРЕНЬ?
Антон лежал на диване. Мысли у него были самые горькие. Все забыли о нем. Никому он не нужен. До него нет дела ни одному человеку на всем огромном земном шаре.
Чуть ли не два дня он не ходит в школу, а вспомнил ли про него хоть кто-нибудь из ребят? И сама Евгения Львовна - классный руководитель пятого "Б"? И в бассейне вряд ли обратили внимание, что он пропускает тренировку за тренировкой. Наверно, Зоя Ивановна даже не заметила. Эх!
И отец с матерью, похоже, о нем забыли. Сами не едут, писем не шлют. Конечно, на Алтае горы и вообще всякая невероятная красота. А он-то о маме и о папе думает день и ночь, день и ночь. И так о них скучает!
Слезы горечи и обиды навернулись Антону на глаза. Он с негодованием их смахнул. Вот еще! Нюни распускать!