Восход Авроры

Мы почти у самого входа, и лишь теперь я, наконец, могу разглядеть двоих пришельцев, кстати говоря, совершенно одинаковых с виду, которые проверяют наши приглашения. У обоих коричневая кожа, маленькие головы, похожие на два бинокля, огромные глаза во все лицо. Шеи слишком тонкие, а руки длинные и худощавые. Пока я глазею, один из них склоняется над своим серебряным помостом, чтобы длинным, словно веточка, пальцем провести по тексту приглашения, которое показывает высокая, с розовой кожей, женщина.

— Они и впрямь внимательно читают приглашения, — бормочу я, и Тай склоняет голову ко мне, чтобы увидеть.

— Уверенность, — бормочет он в ответ. — Дыши медленно. Веди себя так, будто тебе здесь самое место.

Желудок делает медленное сальто. Мне тут вообще не место. И не просто здесь, во всей галактике. Я должна была прожить свою жизнь два века назад. Усталость и страх как будто ослабляют узы, что связывали меня с родными, до тех пор, пока те не становятся опасно тонкими, готовыми оборваться и оставить меня в полнейшем одиночестве.

Не уверена, что случится потом.

Дэриэл клялся, что приглашения ничем не хуже настоящих — так что они не вполне настоящие, но, кажется, Фин доверяет ему. Наш Бетрасканский член отряда выглядел немного болезненно, прося об одолжении, так что похоже в этой сложной паутине семейных обязательств, он задолжал в ответ нечто более грандиозное. С тех пор он болтает больше, чем обычно, и становится более раздражительным. Похоже, нервный срыв на подходе.

Я понемногу узнаю их, этим шестерых юных солдат, в чьих руках моя жизнь. Несмотря на то, что встретилась с ними всего лишь пять минут назад, от меня не укрылось кипящее разочарование Кэт. Я стою под руку с Таем, а она стоит за нами рядом со Скарлет, и я прямо ощущаю, как ее взгляд прожигает две дыры у меня на спине. По телу бегут мурашки.

Наряд, который так сильно беспокоит ее — сшитый на заказ невероятнейший комбинезон, который мне только доводилось в своей жизни. Я уже видела его в своем видении: темно-синий, без бретелей и, несмотря на все ее протесты, он смоделирован таким образом, что вырез держится именно там, где и должен. Она подобрала к нему… вернее Скарлет подобрала, пару серебряных ботинок, которые выглядят так, словно кто-то ради них разбил стекло на миллион сверкающих осколков, а затем приклеил к ним в идеальной мозаике, а маска на ее глазах сделана из того же материала. На ней нет украшений, кроме широкого золотого ремня — ее татуировки великолепны и делают за нее всю работу, на спине довольно низкий вырез, который открывает потрясающий вид на вытатуированного ястреба, так подходящего к Фениксу на шее. Светлая кожа, темные глаза, черные волосы — она невероятна. Я бы хотела, чтобы кто-то вроде нее был на моей стороне, если б только я могла быть уверена в ней. Она продолжает гипнотизировать меня взглядом, что я невольно удивляюсь. Платье Скарлет идеально дополняет ее наряд Аса: темно-бирюзовое платье в пол; опять же, точно такое же я видела в своем видении, а ведь она принесла его домой, даже не разузнав о нем поподробней у меня. У меня по спине пробежали мурашки, стоило мне увидеть его.

Откуда она знала, что нужно покупать именно его?

Платье Скарлет без бретелей (на вырез которого Фин и Дэриэл пялились бы всю свою жизнь, уверена) подхватывает зеркальный мотив ботинок Кэт, тысячами серебряных бусин, которые разбросаны по темному подолу, словно звезды на небе. От середины спины до полы тянется примерно три сотни серебряных пуговок. У нас с Зилой, с нашими — то крошечными пальчиками, ушло полтора часа, чтобы застегнуть их все. Маска с огромных количеством серебристых вкраплений оттеняет ее огромные голубые глаза. Теперь, когда они обе не прячутся под форменными комбинезонами Академии Авроры, они выглядят подтянутыми и свирепыми. Знаю, что мне следовало бы нервничать, но рядом с ними я тоже ощущаю себя немного дерзкой.

Мое собственное платье — самое милое из всего, что мне когда-либо довелось носить. Будь у меня выпускной бал, я бы выбрала именно его.

Интересно, что надевала Келли.

Облегающий лиф из алого шелка украшен замысловатой красно-золотистой вышивкой. У него просто идеальные короткие рукава, и воротничок стойка, застегнутый на крючочек на шее. Верх в точности как у родного для меня платья — ципао, но вот только объемная юбка до колен в тысячу волнистых слоев красного тюля. Мне хотелось закружится, словно чертова балерина, когда я надевала эту юбку, но Скарлет слишком пристально на меня смотрела.

— Я не была уверена, что шелк — верное решение, — произнесла она.

Я опустила глаза, приглаживая его одной рукой.

— Оно идеально.

Но ее взгляд задержался на мгновение дольше обычного, прежде чем она снова произнесла, неожиданно нерешительным голосом:

— Ты говорила, что твой отец… то есть, я знаю, что оно не совсем Китайское, но…

И вот тогда-то я поняла, что она пыталась достать нечто такое, что напомнило бы мне о доме. И я обнаружила, что у меня перехватило дух, как, впрочем, и слова куда-то подевались.

— Оно.. — Я обвожу его рукой. — Оно и вправду идеально, Скарлет, спасибо тебе. Думаю, ему бы тоже понравилось. Ему было очень важно поддерживать традиции нашей культуры.

Прозвучало так, словно о моем отце говорил кто-то другой в прошедшем времени. Я слышала, каким острожным был мой голос, с ноткой жизнерадостности, но ровно настолько, чтобы показать ей, как сильно я стараюсь. Поддерживать традиции нашего народа в семье было крайне важным для него. Когда я росла, единственным способом отсрочить время сна — попросить прочесть еще одну сказку из большой старинной книги на полке.

После того как он бросил маму, я была так зла на него, что пришла к выводу, что вся эта рутина со сказками на ночь была для него важнее, чем семья. Он не проводил со мной время просто так, зато все менялось, когда дело касалось этих самых традиций. С другой стороны, быть может, это был лишь предлог, чтобы подольше побыть рядом.

Скарлет занялась тем, что привела мои волосы в порядок, тщательно замаскировав белую прядь, а также прилепила мне на щеку крошечную камеру, стилизованную под маленькую родинку. Это прикосновение показалось мне слишком интимным, но она сделала это ненавязчиво. Своего рода утешение.

— Мы с Таем понимаем, — тихо произнесла она. — Мы знаем, какого это, потерять отца. Кэт тоже, да и Зила. Если тебе захочется поговорить об этом, обращайся.

Быть может, она и была Лицом, отрядным дипломатом, поддерживая всех на одном уровне. Но я так не думала…, или же мне хотелось верить что это не так. Я предпочла верить, что это мгновение было искренним.

Фин зааплодировал, стоило нам появиться из спальни в наших нарядах. Зила лишь кивнула и произнесла:

— Приемлемо.

Кэл даже не взглянул на меня.

В отличии от остальных, я — самый разыскиваемы беглец, поэтому бал-маскарад последнее место, где мне стоит показываться на публике. Маска закрывает верхнюю половину лица, открывая лишь губы и подбородок. Стеклянные линзы закрывают мои разномастные глаза, а сама она сделана из загадочного алого бархата. Похоже на маску воришки из старой игры Симс.

Честно, из-за этого я чувствую себя оторвой.

Последний член нашего отряда — Тай, который жаловался по поводу своего костюма не меньше Кэт. Мне было любопытно остался ли смокинг той версией смокинга, что и две сотни лет назад; ответ — вроде того. Его костюм такого покроя, что кажется он того гляди развалится на части, тем не менее, подогнан он идеально, видимо стоит целое состояние. Или по-крайней мере стоило, пока Скарлет не внесла несколько изменений. Он в больших черных сапогах, облегающих черных брюках (едва он увидел как сильно они облегают, он сразу же присоединился к песне Кэт «Ты должно быть шутишь») с черными ремнями на левом бедре, это словно намёк на кобуру; с большими серебряными молниями, украшающими правое бедро. Черная рубашка и пиджак идеально подходят друг к другу, а маска — полоса черного материала, прикрывающего глаза. Близнец Джонс #2 выглядит не менее потрясно, чем сестра.