Восход Ганимеда
Шрифт:
– Какой страх, отец? – Теперь Семен понимал, что имеет в виду отец, но продолжал упрямиться.
– Ядерное оружие в руках стран, чье общество построено на терроре, вражде кланов и междоусобицах!.. Прокоммунистический Китай, люто ненавидящий Америку, и американские крейсера на орбитах Земли. Исламские фанатики, что сеют террор по всему миру, теперь и они потрясают ракетами. Ты знаешь, что такое фанатизм, сын? Это когда вбитые тебе в голову чувства полностью подавляют всякий разум! – не дождавшись ответа, резко произнес он. – В 1963-м, когда я еще не родился, Земля уже стояла на пороге ядерной войны. Знаешь, чего тогда требовал Китай от своего «старшего брата» по коммунизму, Советского Союза? Они требовали, чтобы мы нанесли превентивный
– И что же теперь? Не жить?! – Семен уже не на шутку начал злиться. – Волков бояться, в лес не ходить!
– Да, но, отправляясь в лес, умный человек возьмет с собой средство против этих самых волков или выберет тот лес, где их не будет!
– Не понимаю!
– А ты подумай!
Подумай… Очень легко так сказать. Внутренне, подспудно Семен понимал, отец прав – жить в нашем мире, даже при некотором внешнем благополучии, становится страшно. Но что делать? Куда от этого денешься?! Он интересовался историей и знал, что во времена Хрущева на Западе, где люди в то время были информированы больше, чем в России, и ясно представляли себе масштаб нависшей над миром угрозы, они рыли под своими домами ядерные убежища, складировали там продукты и оружие, во времена Кубинского кризиса даже ночевали там… К чему же тогда его подводит отец, который с самого детства талдычил сыну, что главным инструментом для выживания у любого человека является разум?.. Он что, предлагает зарыться под землю, подобно кроту, и сидеть там в ожидании апокалипсиса?!
Нет, зная родителей, зная себя, Семен понимал, это не выход…
Заметив его замешательство, отец вернулся за стол.
– Сынок, ты должен эмигрировать с Земли… – вздохнув, произнес он.
В груди у Семена вдруг что-то оборвалось, будто там внезапно образовался вакуум.
Да что он такое говорит, на самом-то деле!
– Эмигрировать?! – машинально переспросил он. – Куда, позволь тебя спросить?!
– На Ганимед, – твердо, не раздумывая, ответил отец, и по его уверенному тону Семен понял, что они с матерью провели не одну бессонную ночь, обсуждая этот вопрос, вот откуда тревога в их голосах по телефону, настойчивые просьбы о встрече…
«Опять они хотят предопределить за меня мою же судьбу!» – раздраженно подумал он. Ганимед… Это звучало по меньшей мере смешно, как могли они предлагать ему улететь туда, если билет на межпланетный лайнер в один конец стоил больше, чем он зарабатывал за год! Не говоря уже о виде на жительство и прочих заморочках, типа теста на ай-кью и иных, достаточно жестких ограничениях…
– Послушай, Семен, это в последний раз… – голос отца был тверд.
– Да, я понимаю, вы хотите мне добра.
– Ты прав. В свое время мы не пустили тебя в мелкий бизнес, заставили пойти по пути наибольшего сопротивления, и как, ты теперь жалеешь об этом?
Здесь он не мог возражать или спорить. Семен не жалел. В его дипломе было черным по белому написано: «Инженер-конструктор опорно-двигательных систем и манипуляторов сервоприводного типа». Сегодня, когда начался промышленный бум роботостроения, эта специальность (к чести сказать – любимая и желанная) стоила любой сети мелких магазинчиков.
– Хорошо, давай подойдем к проблеме объективно… Что нужно для эмиграции?
– Прежде всего, деньги, – буркнул Семен, не желая даже обсуждать данную тему. Улететь с Земли? Внутренне все его существо возмутилось против подобной перспективы. Бред какой-то! Да что я буду делать на спутнике Юпитера?!
– О деньгах позже, – отмахнулся от его аргумента отец.
– Тесты, анкета, образование, здоровье… – вздохнув, перечислил Семен строки из рекламы. Все равно эта идея казалась ему заранее обреченной на провал, так почему бы и не ответить на пару-тройку вопросов…
– Вот именно, – кивнул отец, согласившись с оглашенным списком требований. – Давай рассуждать
здраво, – предложил он. – На Ганимед может улететь очень ограниченное количество народа, и прежде всего туда попадают люди умные, с высоким уровнем интеллекта, духовно богатые, имеющие высшее образование и современные специальности. Теперь подумай, каким будет общество, составленное из таких личностей?Лада, скрытая стеной растений, вздрогнула.
Мать Семена на минуту оставила ее одну в дальнем углу оранжереи, спустившись вниз, чтобы сварить кофе. Было видно, она нервничает по поводу разговора отца с сыном и ей невыносимо ожидать его окончания.
Лада стояла, всматриваясь в едва прикрытый чахлой зеленью урбанистический пейзаж, простиравшийся за панорамным окном зимнего сада, и невольно продолжала прислушиваться к долетающим до ее слуха фразам. Ей казалось, что этот пожилой человек разговаривает с ней, а не с собственным сыном…
– Не знаю, – пожал плечами Семен, отвечая на предыдущий вопрос. – Пап, я не верю в утопии. Подумай сам, началось третье тысячелетие, и проповедовать идеи Сен-Симона сейчас – по меньшей мере наивно, согласись.
Отец не согласился, чего и следовало ожидать.
– В любом случае, даже если допустить, что девяносто процентов той информации о колонии Ганимеда, что поступает на телевидение и в прессу, не более чем рекламный трюк, даже в этом случае – там живут умные, отдающие себе отчет в том, что они делают, люди, внутренне и физически здоровые, свободные от большинства пороков цивилизации, таких, как наркотики, войны, расовая и религиозная ненависть… Если Земле суждено погибнуть или превратиться в отстойник, то возрождение цивилизации в конце концов начнется именно оттуда, с одной из колонизированных лун Юпитера!
Его речь была страстной и убежденной.
– Я допускаю, что на Ганимеде нет райских кущ, как то живописуют рекламные ролики – да и глупо в это верить, – ведь с момента основания колонии прошло всего двадцать лет. Думаю, что там едва ли появилась первая растительность, способная выжить вне герметичных оранжерей. Но это не пугает, а радует меня, – значит, люди там оказались ближе к земле, они сумели оценить, что значит для человека каждое растение, каждая кроха зелени. Не думаю, что они способны без оглядки и удержу уничтожать ту экосистему, что создают своим потом и кровью. Значит, следуя элементарной логике, Ганимед и подобные ему поселения до определенного времени останутся зелеными оазисами, где живут люди, осознающие значение живой природы… Это еще один плюс. И в-третьих, хочу тебе заметить, колония, в которую не сливают помои, а собирают сливки цивилизации, надолго останется уникальным хранилищем генофонда, поставщиком неординарных личностей…
У Лады вдруг начала кружиться голова.
Очевидно, она больше, чем другие, была подвержена воздействию логики. Ей внезапно приоткрылась дверь в тайный, неизвестный доселе мир, который ее разум воспринял сразу и без оглядки, воспринял именно так, как это пытался внушить Семену отец, – как мечту…
– Послушай, – долетел до нее возбужденный голос Семена. – Все равно, раз такой разговор случился, скажу прямо: даже при невероятном стечении обстоятельств, допустим, я пройду все тесты, окажусь пригоден по здоровью и психической карте личности, найдется какой-то мифический спонсор, который вдруг согласится профинансировать мой отлет, даже в этом случае я вас не брошу.
– Глупо, Семен! – со внезапной резкостью в голосе произнес отец. – Я не собираюсь повиснуть гирей на твоих ногах. Пора бы понять, что мы с матерью не из разряда тех родителей, что приковывают детей к своей постели, ломая их судьбу. Лично для меня будет легче от одного сознания, что этот мир может идти своей дорогой, а ты пойдешь своей. А что касается денег, сынок, то мы уже решили этот вопрос. – Лада услышала тонкий шелест протянутых Семену бумаг.
– Что это? – подозрительно спросил он.