Восход Луны

Пока я предавалась досаде и чревоугодию, заодно уговаривая себя, что удрать обратно на Землю или на луну подальше от сестрициных заморочек было бы малодушно и недостойно великой и могучей Лунной Владычицы, Твайлайт таки уловила суть:

– Кирины? Здесь есть кирины?! Страшные чудовища, которые всех сжигают?

Лично мне как-то стало слегка не по себе от олуненно знакомых ноток Бескомпромиссной Жажды Знания, прорезавшихся в ее голосе. Общение с моей личной ученой бандой - это вам не фунт изюму стрескать, а теперь к ним еще и пополнение грядет... кажется, я начинаю понимать привычку Селестии время от времени драматично стучаться головой об стену.

Осмелевшие было поньки затормозили и опять сбились в кучку, настороженно оглядываясь, однако робкая желтая пегасочка почему-то не выглядела испуганной. Она смущенно шагнула вперед и осторожно подергала Твайлайт за хвост.

– Эм-м... извини, пожалуйста, но нет, кирины здесь не водятся. И они вовсе не чудовища, Пинки!

– Ах, да-да-да, конечно!
– легко согласилась гарцующая вокруг Твайлайт розовая пони, и вдруг застыла на месте с крайне сосредоточенным видом, прижав переднюю ногу к подбородку.
– Хм-м-м, а кого же мне рифмовать? А, знаю! Гавриллы!

– К-какие еще гавриллы?!
– ошалела Твайлайт.

– Ну, которые всегда падают!
– Пинки весело перепрыгнула через нее и нарочито попыталась упасть на пискнувшую Флаттершай.
– Этим... стремительным домкратом, вот!

И поскакала дальше, напевая обновленную песенку. Я только фыркнула, уже слегка привыкнув к ее фокусам, а вот Твайлайт конкретно так зависла, вытаращив остекленевшие глаза на уносящийся прочь и задорно взмахивающий алый хвост. Лишь спустя добрых полминуты она наконец отмерзла и обернулась к подружкам.

– А... Это?..

– Это Пинки, дорогуша, - картинно вздохнула Рэрити, поправив гриву небрежно-изящным отточенным жестом.

– Агась, сахарок, не парься, - хмыкнула Эпплджек, сбивая шляпу на затылок.
– Грю же, она завсегда такая, и ты тож привыкнешь... а мож, и не.

Рейнбоу прыснула и кувыркнулась в воздухе.

– Точняк, если кукуха раньше не съедет. Ой, видела б ты себя со стороны-ы-ы, подруга... добро пожаловать в наш Пинки-клуб.

Твайлайт крепко зажмурилась и помотала головой.

– Так, это обождет. Надо идти дальше. И, Флаттершай, откуда ты знаешь про киринов?

– Н-ну, я...
– пегасочка сразу стушевалась и попыталась заблудиться с концами в собственной гриве, - иногда здесь... ну, бываю. Немножко.

– Это же Флатти, дорогуша, - вздохнула Рэрити с олуненно знакомой интонацией. Я приподняла бровь. Опять?
– Которая у нас ветеринар, лекарь, и...

– Спортсменка, комсомолка, и просто красавица!
– дополнила Пинки, сидя на спине у Твайлайт и болтая ногами, хотя еще миг назад ее там не было. Фиолетка даже не подпрыгнула... очень высоко. Начинает привыкать, похоже. А я даже не удивилась... слишком сильно. Начинаю привыкать, похоже.

– Ну в обчем, типа того, сахарок, - снимая Твайлайт с ветки, хмыкнула Эпплджек.
– Пинки хочет сказать, шо наша Флатти излазила ентот лес и назубок знает всю тутошнюю, энту, как ее?.. Хлору и сауну? Не... от наплетут же - язык сломишь! Кароч, усю здешню живность, хучь с ногами, хучь с корешками. Мы, Эпплы, тож неслабо тута шарим, да тока Флатти здесь, почитай, своя. Кому ж и знать за этих ваших курвинов, как не ей.

– Киринов!
– поправила Пинки, принюхалась - и внезапно вытянулась в стойке гончей, вскинув нервно затрепетавший хвост.
– О, грибочками запахло...

И алым смерчем промчавшись по тропинке, с треском вломилась в очередные заросли.

– Пинки, стой!
– желтенькая, забыв про робость, со всех ног и крыльев рванула вдогон, но розовое пятно уже скрылось в кустах.

– Это могут быть...

– Хищные... сыроежки...
– по инерции выговорила она, остановившись, как вкопанная и выпучив глаза.

– А-гась...
– тем же потерянным тоном произнесла Эпплджек, останавливаясь рядом и медленно снимая шляпу.

Я открыла в себе поистине могучие силы, которые позволили мне сперва аккуратно поставить дрожащую чашку на задребезжавшее блюдце - а уж потом заржать в голосину, едва не свалившись под стол. Ну еще бы - по полянке, через которую шла тропка, отчаянно вереща - чем, интересно?
– носились стаей пресловутые сыроежки, за которыми азартно гонялась с разинутой... пастью, ей-ей, розовая Пинкаракула, причем погрибовье сыроежек стремительно стремилось к полному отсутствию.

– Ох, опять Пинки-дурдом...
– простонала Рэрити, приложив ногу ко лбу и пытаясь что-то нашарить за собой. Но не преуспела - на нее свалилась хохочущая Рейнбоу, заставив модницу забыть о драматичной позе и выразиться так, что Эпплджек восхищенно присвистнула.

– Во даёт… Могём.

– Не могём, а могем! То, что я не люблю ругаться, ещё не означает, что не умею, дорогуша...
– ядовито прошипела Зефирка.
– Слезь с меня, радужное недоразумение! Если испортишь мне завивку, сдам тебя в спа-салон и лично сделаю хуфикюр!

– Нинада!
– пегаска шарахнулась, как в зад укушенная, и Рэрити встала с неспешным, хотя и чуть помятым достоинством, оправляя гриву и хвост. На миг скорчила гримаску и показала Дэш язык.

– Злая ты...
– обиженно надулась та.

– Зато красивая и стильная!
– гордо отбрила Зефирка.

– Да будя вам, - хмыкнула ЭйДжей.
– Гляньте...

Я, всхлипывая, кое-как смахнула слезы, мешающие смотреть, как Флаттершай вертится на месте, прикрывая крыльями трясущиеся у нее на спине сыроежки, норовящие зарыться в волосы. Пинки хищно кружила вокруг, облизываясь и пытаясь выдернуть грибок-другой развившейся в натуральный пучок щупалец гривой. Ой, что-то это мне напоминает, ох-х... и живот уже болит.

– Ну лан, сахарок, остынь, - наглядевшись на этот цирк, сказала яблочка, изъяла в охапку из уравнения розовое неизвестное и оттащила его к кустам.
– На-кась вот, ягоды луч' лопай, во - ажно цельный кущ погодики, не какись там немытые грибы, Селесть-знает-игде бродячие... хотя вот честно, Флать, не пойму, чего ты за них так трясешься-то? Они ж кусючие... Ешь, пужастик ты наш розовый, не отвлечайся!

Она ловко заткнула целой хуфожменей ягод пытающуюся взбрыкнуть Пинки. Погодику недаром так назвали - там никакие тянучки с ирисками рядом не клеились, так что на некоторое время розовушка залипла капитально.

– Они не виноваты, что такими родились, - вздохнула пегаска, заруливая к кустам подальше от свирепо истребляющей погодику Пинки и опуская крыло к земле «мостиком».
– Тем более с ними вовсе несложно поладить... и они могут быть очень даже миленькими. Правда, малышки?

Теперь в ступор впала уже я - при виде сыроежек, ласково трущихся об флаттину мордашку, перед тем как сбежать в кусты. Вот это номер... уникум на уникуме. Твайлайт, кстати, завороженно взирала на все это одеревеневшим взором, сидя «копилкой» и рассеянно дергая себя за хвост с нарастающей силой - проснуться, что ли, пытается? Ладно, проверим пару моментов - да и вообще пора поддать жару.