Восход Луны

– Максимум, что вы могли сделать - жестко вышвырнуть меня из сна.
– Гепард облизал когтистые пальцы передней лапы.
– При этом вы не узнали бы хорошие новости и возможно, лишились радости встречи с сестрой.

– Луна? Она где-то здесь?
– Селестия огляделась.
– Нет, я никого больше не чувствую…

Гепард поймал лапой прядь развевающейся цветной гривы и задумчиво обнюхивал.

– Когда я засыпал, Луна увлеклась телевизором. Но обещала прийти. Думаю, нам надо подождать ее.

– Теле… Чем?
– Спросила аликорн, движением ноги отбирая гриву.

– Телевизор - главное средство развлечения в моем мире. А также главный источник информации, суть которого - живые говорящие картинки. Я не знаю, что там Луна смотрела глубокой ночью, но ей нравилось.

– Вижу, интересно там у вас. Хотела бы глянуть на эти картинки и вообще на мир Земли.
– Селестия медленно шагала по тропе, гепард шел за ней, чуть позади.

– Думаю, вернувшись домой, Луна долго будет рассказывать обо всем, что пережила у меня.

– Как знать?.. Может и не будет. Луна и раньше была не очень разговорчива со мной.

– Селестия, я знаю, что мы во сне, где возможно все. Но вам не кажется, что погода тут несколько не соответствует? Сверху жарит Солнце, прям как в Африке, а под ногами - зима.
– Гепард поддал лапой рыхлый снег.

Остановясь, аликорн изогнула шею, наклонившись к гепарду, так, что морды обоих оказались почти вплотную.

– Лайри, то, что я скажу, не знает никто. И тебе я говорю, потому что ты чужой, на тебя не распространяются законы моей страны, ты не житель Эквестрии, и никому не расскажешь. Разве что Луне.

Гепард стоял, рассматривая светлый лик Ее Величества. Неожиданно Селестия осознала, что с Лайри она чувствует себя обделенной вниманием. Зверь относился к ней без пиетета, спокойно и ровно, как… к простой кобыле. Его не волновало могущество принцессы, он бестрепетно произносил имя правительницы Эквестрии, даже «Ваше Величество» упоминал скорее из вежливости.

«Как же Луна живет с ним, варваром? Да, помню, очень счастливо. Впрочем, сестра всегда воспринимала царственность иначе, чем я. Для нее все это было нудной, скучной и неприятной обязанностью».

– С тех пор, как я изгнала восставшую сестру на Луну, в моей душе вечная зима, которая длится уже девять с лишним веков.
– Аликорн горько улыбнулась.
– Я только надеюсь, возвращение Луны растопит этот лед вокруг меня.

Лайри нежно погладил лапой щеку Селестии, в янтарных глазах зверя она увидела искреннее сочувствие. Отвернувшись, светлая принцесса молча пошла дальше, чувствуя стыд за эту минутную слабость.

«А когда мы встретились в первый раз, я плакала перед ним на коленях. И вовсе не для того, чтоб разжалобить, нет. Мне было действительно страшно за Луну, и я согласилась бы на многое ради ее спасения».

Постепенно редеющий лес сменился бескрайней снежной равниной. Гепард, привычно оглядевшийся в поисках возможных жертв, не нашел никого кроме Селестии, и усмехнулся, представив, как валит ее на землю, вонзая клыки в изящную шею.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Лайри, - спокойно сказала аликорн, - потому что это в твоей природе. И я знаю, что ты не сделаешь того, о чем думаешь.

– Не сделаю.
– Потянувшись, хищник разлегся на снегу.
– Интересно, почему Луны до сих пор нет?

– Будет досадно, если она так и не явится.

– А что, если ей так же трудно пробиться сюда, как и мне?

Селестия задумалась, ее рог на мгновение вспыхнул - по небу и земле пронеслись яркие золотистые волны магии. Достигнув горизонта, они потухли.

– Увы, никого. Я сняла всю защиту, чтоб ей было легче, в случае чего. Правда, может появиться много иных гостей, но я их выпровожу. Если ты понимаешь, о чем я.

– Да, понимаю. Возможно, некоторых гостей я, с вашего позволения, съем.

– Позволю, однако, не думаю, что мне будет приятно на это смотреть. К тому же, поедание сторонних сущностей в сновидении может негативно повлиять на твою энергетику, вплоть до ухудшения себячувствия в реальности.
– Заботливо предупредила Селестия.

– Я наслышан об этом. А пока мы ждем Луну, расскажите, удалось ли чего-то добиться с проблемой переноса Луны в ваш мир?

– Удалось. И поскольку это касается всех нас троих, я хочу рассказать об этом в присутствии Луны.

– Скажите, не склонна ли ваша сестра к эффектным появлениям?
– Лайри махнул лапой в небо.

Селестия увидела небольшое белое облако, которое быстро приближалось. На облаке, преисполненная величия, возлежала красавица Луна. Опустившись, она грациозно ступила на снег и слегка пнула транспорт задней ногой - облако с тихим «пуф-ф» исчезло.

Во сне Луна выглядела столь же очаровательно, как и в жизни, но лишь теперь Лайри смог увидеть волшебную красоту своей «особенной» пони. Ее пышные грива и хвост с вкраплениями ярких созвездий, окруженные голубой аурой, мягко колыхались в такт мощному потоку магии. Движения аликорна были неторопливы, гармоничны, и взгляд ее лучился умиротворением.

– Сестра?..
– Раздался мелодичный голос Луны.

Селестия медленно шла навстречу. Казалось, каждый шаг через толщу времени и пространства стоит ей титанических усилий. Наконец, она остановилась, белый рог прикоснулся к синему - между ними засияла искра: сначала золотистая, быстро стала темно-синей и погасла.

Сев, Селестия обняла Луну и крепко прижала к груди.

– Луна, родная Луна! Как же я тосковала без тебя!
– Рыдала Селестия, осыпая поцелуями мордочку оторопевшей темной принцессы. Падая на снег, слезы шипели, подобно каплям расплавленного металла, и там, где таял снег, прорастала молодая трава. Неуверенно обнимающая Селестию, Луна вопросительно глянула через ее плечо на сидевшего поблизости гепарда - но кот скроил недоуменную мину и развел лапами. Мол, что поделать, раз тыщу лет не виделись.

– Ах, Лайри, приобщись к нашей радости, ведь благодаря тебе мы встретились!
– Не дожидаясь ответа, Селестия подхватила гепарда магией, привлекла к себе и обняла вместе с Луной.

– Тия, уф, отпусти уже, а то встреча будет слишком жаркой.
– Пыхтела Луна, задыхаясь в горячих объятиях Солнечной Принцессы.

– Да ладно вам.
– Аликорн махнула крыльями, обдав всю компанию прохладным ветерком.

– В таком случае, Я ТОЖЕ ОЧЕНЬ РАДА ВИДЕТЬ ТЕБЯ, СЕСТРА!
– Провозгласила Принцесса Ночи, лобзая чело Селестии.