Восход Луны

– Научиться. Это ж интересно.
– Пони оглядела аппаратуру.

– Ты уже знаешь о кассетах, в которых записан голос. А в этих больших кассетах записан не только голос, но и картинки, которые могут двигаться и разговаривать. Они показываются на стекле вот этого ящика. Самое главное, запомни, Луна - события на картинках могут быть яркими, волнительными, даже страшными, но это всего лишь картинки. Их не надо бояться. Тебе, как я помню, страшно было смотреть на мои стены?
– Махнул рукой на постеры с гепардами.

– Да.

– Но ты не убегаешь и не прячешься. Так и тут.

– Вытряхнул из коробки кассету с «Белой гривой».

– А может, мне страшно, но некуда убегать и прятаться?
– Усмехнулась аликорн, взяв кассету копытами.

Со включением телевизора и видика, а также управлением всем этим хозяйством мы разобрались довольно быстро - у Луны был опыт обращения с магнитолой и назначения кнопок она усвоила. Главной проблемой стала невозможность нажимать копытом махонькие кнопочки пульта.

– Дела-а-а… - Я повертел «дистанционку», размышляя, как приспособить ее к нуждам пони.

– Может, обойдемся без него?
– Отмахнулась Луна.

– Не-е, без пульта как без магии - никуда.

– Никуда, говоришь?
– Луна задумчиво прошлась по гостиной, ушла в спальню, вернулась. Остановившись у стола, сняла треуголку, убрала в коробку карандаши.

– Идея!
– Прибежала ко мне.
– Давай пульт. Как его держать?

Я показал, как. Зажав пульт меж передних копыт и примерившись, пони нажала кнопку включения тупым концом карандаша, держа его губами. Телевизор послушно включился.

– Молодчина, Луняша, отличная идея.
– Обласкал сияющую от счастья мордочку принцессы.

Чтоб Луна случайно не сбила настройки телевизора, накрыл кнопки настроек на пульте картонкой и замотал изолентой. Теперь можно наслаждаться видеосеансом в прекрасной компании.

Фильм был весьма старым, черно-белое изображение подрагивало, иногда по экрану ходили небольшие помехи, но для картины, снятой в 1953 году да при этом попавшей на Каннский фестиваль - простительно.

– Жеребята, - восхищенно вздохнула Луна, - какие милые.

Я сидел на диване, кобылица лежала рядом, привалившись шеей к моему боку. Вскрыв пакет кукурузных палочек, предложил Луне - она заметила, только когда я потер палочкой ее губы, и съела угощение не глядя.

– Вкус сыра просто оглушительный.
– Луна облизала ноздри.
– А почему все лошади без кьютимарок?

– Это ж обычные земные лошади, а не эквестрийские.

– Точно, я забыла, где нахожусь. Но зачем люди гоняют Белогривого?

– Хотят поймать и заставить коня служить им. Людям лень ходить пешком, они вынуждают лошадей носить их на спине.

– Вот же ж, - пони фыркнула, - заставить они хотят…

– Можно подумать, с тобой было иначе. Тебя ведь тоже заставили «служить» человеку.

– Я просила не напоминать мне об этом.
– Резковато заметила Луна. Она хотела сказать что-то еще, но в этот момент ее внимание привлек Белогривый, который метался по загону, волоча за собой людей, и я наскоро заткнул рот принцессы чипсами.

– Йей, он вырвался!
– Тихонько возликовала пони: конь, поломав загораживающие выход стволы, умчался на свободу.

Луна была эмоциональной зрительницей. Она смеялась, глядя, как девочка бегает с черепахой, с интересом смотрела на быт людей, возмущалась, когда пастухи вновь устроили погоню.

– А Филько молодец, доказал, что силен волей, может бороться один на один и достоин дружбы с Белогривым.
– Одобрительно заржала, когда измазанный в грязи мальчик гладил шею коня. Я погладил шею Луны - счастливо вздохнув, она прижала копыто к моей руке.
– Почему другие люди не могут так же?

– Люди предпочитают решать проблемы грубой силой, через устрашение и порабощение. Им так проще, чем миром и дружбой. Они зачастую меж собой договориться толком не могут, что уж о дружбе с животными говорить.

– Но ты ведь смог договориться со мной.

– Потому что мне выгодно убеждать тебя, а не заставлять. Это намного приятнее.
– Поскреб Луне бок.

– О, да, помню и согласна с тобой. Нет, ты посмотри, что творят! Мало им одного коня, весь табун в загон поймали. И Белогривый с кем-то дерется.

– Дерется за право быть лидером.

– А табун за забором стоит смотрит.

Кони вставали на дыбы, кусались до крови, лягались. Луна вздрагивала, будто кусали ее. Желая успокоить впечатлительную пони, я почесывал плечо, крыло и бок. Когда раненый Белогривый появился во дворе Филько, аликорн отвлеклась и несколько раз осторожно укусила свою переднюю ногу.

– Представь, я не знала, что способна кусаться, и это весьма больно.
– Посмотрела на меня.
– Обещаю, что тебя никогда кусать не буду.

– Спасибо. Напомню, если что.

– Сжигают болото, только чтоб выкурить коня?! А как же птицы, рыбы и прочее зверье, о них почему не думают?
– Аликорн подскочила на диване.

Включив паузу, сильно потянул Луну за гриву, вынуждая обернуться ко мне.

– Допрыгаешься, пока ударишь своими копытами.
– Сказал я тихим жестким голосом.
– Уймись.

– Извини.
– Кротко вздохнула пони, и улеглась как лежала раньше. Отпустив ее гриву, снял паузу - Белогривый ринулся сквозь огонь и дым, унося с собой друга.

– Люди редко думают о чем-то еще, кроме своих сиюминутных нужд и интересов. Сжечь болото - запросто, а что будет дальше, их не заботит.

– Это ниже моего понимания.
– Пробурчала Луна.
– А теперь, они что, ловят зайца?

– Да, чтоб съесть его, вестимо.

– Но Белогривый сам ловит, без подсказки со стороны Филько. Не он же есть собрался?

– Верно. Ты ж понимаешь, что для меня мясо это еда. Почему б и коню не понимать, что для человека этот заяц - мясо?

– Только зайца зря сгубили.
– Недовольно отметила пони. Белогривому и его другу пришлось уносить ноги, так и не поев, а мчавшиеся за ними всадники затоптали костер.

Фильм кончился, видик перематывал кассету.

– Но они выплыли на другой берег реки?
– Полуутвердительно спросила Луна.

– Не выплыли. Конец фильма намекает - утопли оба.
– Доедаю последние чипсы.