Восхождение на пустующий трон

— Понял-понял. — быстро проговорил испанец, дабы постараться побыстрее прекратить эту дискуссию на счет «нынешнего поколения». — Проходи. — развернулся и пошел к своим товарищам. — Капитан у себя в каюте, а она под мостиком, разберешься. — проговорил он уже уходя от фальшборта.

— Я знаю. — ворчливо ответил актер и направился к дверям в свою каюту.

Эдвард небрежно открыл двери, закрыл их за собой и, тяжело перебирая ногами, прошел вглубь комнаты. Нынешний капитан «Пандоры» спал, положив голову на столешницу. Джонсон это заметил и постарался тихо перебирать ногами, двигаясь к столу. Напротив стола, как всегда и было, стоял стул. Эдвард решился и с грохотом поставил на него свой мешок. От этого звука соня проснулась и быстро выпрямилась, посматривая на Эдварда в плаще круглыми глазами.

— Ты кто черт тебя дери?! Кто тебя впустил?! — воскликнул на английском капитан, который и вправду был так молод, что мог быть сыном Палмера.

Кареглазый юноша был одет в серые плотные штаны с нашитыми на них наколенниками из прочной кожи. Солдатские сапоги до половины голени, серая плотная рубаха из хлопка, что была почти в обтяжку этом хилому телу, а поверх нее был накинут темно-синий пиджак из ворсистой ткани. А на голове самый яркий атрибут, который каждый ребенок хочет носить на своей голове — треуголка с золотым пошивом по краям.

— Ты знаешь английский? Разберемся. — Эдвард небрежно снял с головы капюшон, медленно достал из кобуры один из своих пистолетов и направил дуло в сторону «капитана». — Мне не особо хочется тебя убивать, но, если будешь упираться — Эдвард взвел спусковую скобу[9] — будет довольно-таки плохо. Ты меня понял?

— Понял-понял. — чуть засуетилось молодое лицо. — Чего тебе надо? — нетерпеливо спросил Палмер младший.

— Корабль этот и твой отец. — все ближе и ближе двигался Эдвард к мальчишке. — Место назови, где он сейчас. Тебя убивать мне бессмысленно, так что валяй. — и уперся дулом пистолета в грудь захватчика.

— Корабль?

— Да. Если ты не знал, но этот корабль изначально был моим.

— Черт, отец и сейчас мне подлянку такую устроил. — будто бы не чувствовал дуло оружия, что упиралось в него. — Слушай, давай договоримся. — легкая и неловкая улыбка появилась на лице молодого человека.

— Мне кажется или ты не в том положении, чтобы договариваться. — все также продолжил напирать разбойник.

— Тебе понравится, я тебя уверяю. — в отличии от отца, этот хотя бы старается разрешить конфликт словами.

— Посмотрим. — стало интересно брюнету. Он скинул мешок, поставленный им, сам уселся на стул и запрокинул ноги на стол, продолжая направлять пистолет в сторону рыжего мальчишки.

— Я тебе рассказываю, где мой отец и отдаю тебе корабль, а меня ты не трогаешь…

— Так я это и предлагаю. — неожиданно для него глухим голосом вырвалось из уст Эдварда.

— Подожди-подожди. — быстро проговорил «капитан» и продолжил думать. — Ты увозишь меня отсюда и выманиваешь моего отца из его логова, если, конечно, он не совсем слетел с катушек, то оторвется от своих поисков. Я тебе ничего не сделаю, даже обижаться не буду. Только увези меня отсюда и подальше от этого придурка.

— А чем он тебе так насолил…

— Морис.

— А чем он тебе так насолил, Морис? Он же твой как-никак отец.

— Который поехал крышей из-за сказочных гор золота… К тому же вам ведь совсем не интересно почему я хочу так поступить?

— Как раз-таки нет. Знай врага и знай себя: тогда в тысяче битв не потерпишь поражений.[10] — чуть прокашлялся голубоглазый. — Но ты же догадываешься кто я?

— Один из пиратов, которых благополучно жмет мой отец?

— В точку, только лично мне, он насолил больше всех. — подметил саркастично молодой человек, чуть лаская большим пальцем рукоять пистолета.

— У моего отца много врагов в этом море. И хоть смутно, но я понимаю ваши мотивы.

— А я твои не совсем. Раз ты так не любишь своего отца, то почему бы сам не уплыл отсюда?

— Все не так просто, как кажется на первый взгляд. Отец, как бы содержит меня в этой своеобразной «тюрьме». Отсюда мне выходить нельзя, а корабль этот обязан находиться в порту, пока мой квартирмейстер не отдаст приказ, по совместительству еще и моя «нянька», которая при любой удобной возможности оповестит моего отца о моих действиях. Уж больно разные у нас взгляды на жизнь с моим отцом. Уж слишком сильно он поверил в свои силы, считая себя вершителем судеб. Коль тебе будет удобно, — вот и проявились первые проблески настоящего характера рыжего мальчишки с золотой ложкой. — то называй мои действия — бунтом. Да и есть между нами один не улаженный вопрос.

— Становиться интереснее. — уже прикинул игрок, куда он сможет сыграть эту карту. — Вернемся к судну. Мне нужно заставить отдать приказ об отплытии квартирмейстера, и корабль, наконец-то, станет моим по праву?

— По сути дела — да. Но у квартирмейстера есть еще пара людей на этом корабле, а все остальные, как один верны мне, в этом я не сомневаюсь. — свойственно ошибаться в таких вещах молодым людям, что до этого не сталкивались с предательством.

— Тогда слушай сюда. Значит, ты сейчас сюда приглашаешь их, а я с ними «поговорю» об этом. — убралось ружье в кобуру.

— Конечно, но потом же ты меня высади на вашем острове. — роковую ошибку совершил мальчишка.

— Ты не понял, Морис, куда ввязался. Ты мне и после пригодишься. — и наполнились карие глаза, что чуть закрыты прядями рыжих волос, страхом, страхом небывалым ранее, страхом первобытным. Сама смерть сейчас бросила свой взор на мальчишку, что пытался выторговать себе свободу. — Но не беспокойся. Живой ты мне нужен. Но не целый…

— Я понял. — чуть вернул себе самообладание Палмер младший. — Я сделаю, как ты и сказал.

Морис и Эдвард вместе подошли к дверям, старясь сильно не шуметь. Палмер раскрыл их, а Джонсон расположился за ними, приготовившись к возможным выходкам рыжего ребенка.

— Позовите сюда квартирмейстера и его парней у меня есть дело к ним! — на испанском выкрикнул Морис, страшась, что голос его предательски дрогнет.

— Так точно, капитан. — проговорил один из испанцев и побежал в трюм, быстро перебирая ножками по ступенькам.

— Иди обратно к столу и стой там, двери оставь открытыми. — прошептал Джонсон, посматривая на лицо воодушевленного юноши перед собой.

— Посмотрим, что у нас получиться. — Морис послушно развернулся и подошел к столу.

— Что у меня получиться. — прошептал юношиа.

««Пандора». Теперь я вновь у себя дома, в своей каюте, но уже, не как хозяин, а как вломившийся гость, но ничего. Это скоро измениться.» — пробежали в светлой голове эти мысли, но в этот момент в каюту вошел человек лет сорока — сорока пяти в добротном мундире, а за ним трое крепких парней, которые явно были намного шире в плечах, чем прославленный Эдвард Джонсон. Они прошли вглубь каюты, но недостаточно. Спины парней, стоящих за квартирмейстером, до сих пор были уж слишком близки к дверям. Эдвард накинул на свою голову капюшон и начал выжидать.