Восхождение на пустующий трон

Палмер, ты собственноручно создал идеальное оружие, что лишит тебя жизни. Нет ничего смертоноснее человека, что жаждет мести за смерть своего любимого родителя.

— Чуть позже я уже догадался, что же тогда случилось. Будто в тумане я помню, что мы сели на огромный корабль, покинули порт и отправились сюда. По прибытии я изменился. Закрылся в себе, притих, перестав обучаться тем вещам, что продвигал отец. В один день, в один из его монологов, я заметил во взгляде его жалость. Перестал он видеть во мне достойного себе приемника, огородив меня от всевозможных угроз лишь для сохранения моей жизни. С теми солдатами, что меня оберегали, я сумел немного отпустить свои переживания и заговорить, впервые за пять лет. Я чуть поднатаскался в грамматике и в письме, но не более. — слегка сжимала молодая рука ту самую брошь в кармане, прося сил у своей матери. — Пять лет назад мы неожиданно покинули форт Великобритании. Целый год я сопровождал его в бесцельном плавании в море, но потом очутился в лагере Испанской армии. Толком ничего не понимая и никого не зная, я умудрился выпросить себе библиотеку, в которой и закрывался каждый день. Почти год назад очутился в вас на корабле, Эдвард, попутно выслушивая гордые россказни своего отца о вашем наказании. — кроткий взгляд бросил рыжий юноша на голубоглазого, стараясь понять его настроение. — При каждой встречи нотации и отсутствие возможности проявить свою свободу. Под таким гнетом я жил, под обещания сделать меня наследником его «империи», что вот-вот возникнет в этом море. За этот десяток лет здесь он изменился, одичал, начал походить на пиратов, что проклинал во время службы в Мидлсбро.

— Ты хочешь отомстить за смерть матери? — нарушил Джонсон молчание, что воцарилось после монолога ребенка.

— Не только. Он всегда говорил, что для достижения своих целей и мечтаний, нужно растаптывать чужие амбиции и желания вместе с их жизнями. — решительно ответил Морис. — Я хочу стать тем человеком, что обладает такой силой и влиянием, что способен двигать свои желания и идеи не раня других, а исцеляя их. Нельзя просто так рушить чужие жизни.

И сидят друг напротив друга воин света и рыцарь тьмы. Один желает исцелить этот мир своей силой, другой жаждет исполнения желаний своих сокровенных. На что будет способен этот тандем? Возможно Морис именно тот человек, чья наивность когда-то будет жизненно необходима Эдварду Джонсону. Но для этого нужно в думах оторвать Мориса от своего отца, перестав их сравнивать.

— Нам повезло встретиться. — продолжал говорить с улыбкой на лице капитан «Пандоры» и запрокинул голову, так что его взору открылось кристально чистое оранжевое небо.

— У меня есть еще просьба. — неведомо каких сил стоило рыжему мальчишке произнести этих слов, смотря на расслабленную фигуру.

— Слушаю. — Эдвард вернулся в привычное положение, чуть разминая затекшие плечи.

— Я бы хотел научиться фехтовать и драться. То, что я видел там, в каюте, меня поразило. Мне нужна сила. Я хочу ходить под вашим флагом, под вашими парусами, Эдвард. — Морис серьезно, как никогда, посмотрел на лицо голубоглазого.

Кроме него, человека, что, ухмыляясь, радовался внутри себя будущему приобретению, все сильно удивились.

— Ты хочешь быть пиратом? — произнесла боязливо Рид.

— Одумайся, парень, ты еще молод. — серьезным тоном отозвался и Джек.

И еще пара фраз, направленных на то, чтобы Морис передумал и отказался от своей идеи.

— Хорошо. — спокойно произнес Джонсон, ожидая ответной реакции. — Если хочешь силы, я тебе ее дам.

— Ты чего? Он еще молод, не стоит ломать парню жизнь. — быстро прошипела Мери и испепеляющим взглядом начала смотреть на чересчур спокойного брюнета.

— Сколько тебе? — не обращая внимания продолжил капитан.

— Двадцать[4].

— Мне двадцать два. — с широчайшей улыбкой произнес Эдвард.

— Тебе двадцать два? Я думал в районе тридцати. — удивленно проговорил Палмер младший.

— Почему же?

— Нет, ты молодо выглядишь, но ты дрался точно не на двадцать два.

— Жизнь так сложилась. Скажи лучше, сколько отцу твоему лет.

— Сорок пять будет в этом году.

— Ясно. — Эдвард вновь раскинулся на скамье и просто наслаждался хорошей погодой вместе со своим пернатым другом, который все же пропустил этот разговор через свои мысли и составил некое представление о происходящем.

— Ты чего совсем?! — Рид не стала терпеть, встала из-за стола и яростно посмотрела на ухмылку Эдварда, который как ей казалось, слышит, но не слушает ее мнение. — Он еще совсем молод. Ладно ты, может и занимался с самого детства фехтованием, но мне для достижения моего уровня — Мери интонацией выделила предпоследнее слово, как знак того, что Эдвард все же лучше ее умеет фехтовать. — мне понадобилось два года, непрерывных тренировок! Как видите, я жив[5], что не сказать о многих моих людях, которых убили, черт вас возьми! Они учились от силы полгода! Тем более Морис — наш козырь против Палмера. А если он случайно умрет!

— Да, Эдвард, чтобы мне научиться фехтовать как сейчас — начал Тич. — мне потребовалось два года на обучение, а дальше в битвах, по воле случая, мне удавалось выживать и одновременно оттачивать свои навыки. Морис и вправду может умереть.

— Да-да. — несуразным и неразборчивым звуком раздалось со всех сторон стола.

— Ха. — Эдвард, услышав все это лишь еще шире улыбнулся, и посмотрел на серьезные глаза Мориса, которые просто кричали, о том, чтобы взять его с собой. — Знаете, сколько я учился фехтовать, стрелять? — спокойно и размеренно начал Джонсон. — Два месяца, те два месяца которые плыл сюда. И вы хотите меня уверить, что научиться невозможно, за два месяца? Перед вами живое доказательство! — Эдвард сделал особый акцент на последнем слове и встал со скамьи вместе с Реем, который почувствовал решительность своего хозяина и для устрашения немного вытянул шею вверх. — Живое доказательство того, что неважно время обучения, важно лишь то, кто учит. Благо у меня был прекрасный учитель. Хиггс — безумец этих морей тоже поспособствовал росту моих навыков. Тем более юноша уже вырос, и пусть он сам решает, что ему делать, и где находиться. — Эдвард вышел из-за стола и встал рядом. — Джордж, найми команду. Пол, Чарльз, на корабль, проверьте все и приведите туда новых парней, если надо проведите воспитательную беседу, все объясните и введите в курс дела. Остальные делайте что хотите, но с сегодняшнего дня я заступаю на дежурство. Морис, сегодня в десять вечера на крыше казарм, жду для тренировки. В арсенале, скажи от меня и возьми две шпаги. Всем до встречи. — Джонсон подвел к виску указательный и средний палец и быстро отвел их в сторону.

И он с пернатым на плече спустился на землю и направился в сторону своего форта. Через несколько минут капитан уже собирал свои вещи в мешок, дабы перенести их на «Пандору», вновь туда, где они и должны быть. Он уже успел сложить книги, кроме одной, «О достоинстве преумножения наук» Френсиса Бекона. Рей же важно расхаживал по столу и все глядя то на полураскрытые двери из щели, которых светило солнце, то на Эдварда. Джонсон взялся за книгу и уселся в свое кресло, положив ноги на стол, на котором стоял Рей.

— Снова читать? — проговорил своим хриплым голосом Рей и вопросительно повернул голову.

— Да. А чего тебе?

— Что происходит? — продолжил задавать вопросы пернатый.

— Наступает новая глава в нашей жизни. Охотимся на Палмера, ты его помнить должен.

— Помню.

— А сын его, которого мы с собой прихватили, хочет помочь нам. Жаждет стать моим учеником.

— Ясно! Ты долго читать?

— Достаточно, до десяти вечера.

— Тогда я спать. — Рей перелетел на кровать и завалился на подушку, чуть нахохлившись.

Легкая улыбка и маленький смешок посетили молодого капитана. И вот уже без пяти десять, он достает свои часы и устремляет свой взор на циферблат.

— Уже пора. — поднялся на ноги юноша и положил почти прочитанную им книгу в мешок.

Он вышел из своего кабинета, стараясь не шуметь массивными дверьми. Луна уже воцарилась на небе, чайки вот-вот успокоятся, а холодный ветер только-только начал обдувать форт. Эдвард взобрался на крышу казарм и уставил свой взгляд на колыхающуюся гладь водного пространства, на немного бушующее море. Через несколько минут, на крышу еле-еле забрался Морис, держа в руках две стареньких шпаги.

— Приступим? — чуть отдышался рыжий и протянул своему учителю одну из шпаг.

— Самое время. — легкий кивок, взялся за рукоять шпаги молодой человек и отошел от своего ученика на пару метров.

[1] Согласно этикету в высших кругах, приступать к еде можно лишь тогда, когда всем принесли еду или напитки.

[2] Поли Палмер — мать Мориса и бывшая жена Дэвида. Обладает значением: «Горечь восстания».

[3] Родной город Мориса Мидлсбро.

[4] Морис Палмер родился в 1696 году первого февраля.