Воскресенье

–Исчезла отсюда, бегом,– прищурилась Женя и улыбнулась, когда девочка скрылась в чаще, – глянь, поскакала, коза–дереза.

– А вы молодец, товарищ участковый, – похвалил Сухов, – не думал, что вы ее отпустите.

– Я что – монстр? – Окатила его презрительным взглядом Женя. – Вези меня домой, Сухов, и побыстрее.

– Как скажите, Евгения Марковна, – козырнул парень и завел мотор. Женя довольно улыбнулась.

– А я, между прочим, еще обижаюсь, – сообщила она.

– Ну, это заметно. Я надеюсь, у меня будет шанс объясниться?

– Да, – кивнула Женя и посмотрела на него, – приходи вечером, чаю попьем, поговорим. Музыки, правда, нет.

– «А мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени…», – рассмеялся Олег.

– Ох, вот подхалим, – улыбнулась Женя.

Над городом вставало солнце – день вновь обещал быть жарким и знойным. Северная погода пока уступала свои территории.

***

– Значит, вы утверждаете, Евгения Марковна, что в ночь убийства Карасева А.А были дома?

Молодой следователь, согласно документам, Курганов Аркадий Исаевич, мужчина лет 35, подошел к окну. Ленинскую комнату в управлении милиции залило солнечным светом, и усидеть на месте мужчина не мог. Расстегнув серый пиджак и поправив черную рубашку, следователь открыл окно, вдыхая свежий воздух. Луч света упал на портрет Брежнева в самом центре кабинета. Никуда не деться.

– Так, точно, – спокойно ответила Женя, сидя напротив него на стуле в первом ряду, и сжимая пилотку в руках.

– А свидетели у вас есть? – Шепеляво спросил Курганов, поглаживая бородку. Как у Ленина. Патриот?

– Никак нет. Я живу одна, и сожительствовать до заключения брака не имею права, товарищ следователь. Моральный облик советского милиционера.

– Это да, – на вытянутом лице следователя промелькнуло недоверие, – а мне вот доложили, что вас видели в компании капитана Сухова, О.Ю., из Ленинградского уголовного розыска, опера. Что вы на это скажите? Какие у вас отношения? – Засунув руки в карманы темных брюк, мужчина подошел к Жене совсем близко.

– У нас исключительно деловые отношения, – внимательно взглянула на следователя Круглова, подняв глаза. – А какое это, собственно говоря, имеет отношение к делу, товарищ Курганов?

– Никакого, – подал голос второй следователь, молчавший на протяжении всего разговора. Женя обернулась. Он сидел в дальнем углу, за самым дальним столом, лицом к окну. – Аркадий Исаевич, оставьте нас, хочу поговорить с лейтенантом с глазу на глаз.

– Хорошо, – недовольно смерил Женю взглядом Курганов и вышел из кабинета, нарочно громко топая по деревянному полу. Повисла тишина.

–Ну, что, Евгения Марковна, давайте знакомиться. Моя фамилия – Золотов, Василий Степанович, – представился мужчина, лет 50. Худощавый и не слишком приятный. Морщинистое лицо. Впавшие, когда-то голубые, а сейчас бесцветные, уставшие глаза. Темная кожаная куртка, темный свитер с горлом и темные брюки.– Вы курите?

–Нет.

– Ах, да, – улыбнулся Золотов, – вот смотрю я на вас и думаю, чего идут–то, такие юные, интеллигентные барышни нашу не совсем приятную работу делать?

– Родину защищать, – спокойно ответила Женя, – людей советских.

– Ааа, – кивнул Золотов и закурил, – с вашего позволения.

– Ничего, курите.

– Спасибо. Я не буду играть с вами в кошки–мышки, товарищ участковый. Карасева убил профессионал, удар один и точно в сердце. Но вот незадача: получился он не сильным. Что наталкивает на определенные мысли. Либо убийца болеет и очень слаб, либо чего–то испугался. Может быть, это даже была женщина. Удар очень слабый, мужчина бы ударил сильнее, – объяснил Золотов, – но нож прошел по касательной, у него или у нее тряслись руки. Моя задача – поймать преступника, а не закрыть дело. Не поставить штамп и звезду на погоны пришпандорить. А вы должны мне помочь.

– Я? Но, как…

– Как? – Развел руками мужчина. – Думайте. Ищите. Потому что вот такие, как он, – Василий Степанович кивнул на дверь, – с вами нянчиться не будут. Все подозрения на вас, Евгения Марковна.

– Что? – Округлила глаза Женя, сжав пилотку.

– Вас видели с Карасевым последней, когда он еще был жив, разговор на рынке очень неприятный, три – мешок, который он вам передал. Это граница, Женя. Здесь уши есть даже у воды. Будьте внимательны. Я дам вам маленькую подсказку, – он вновь закурил и взглянул в окно,– в юности я искал одного профессионального убийцу, еще во времена Страшной войны. Убивал также: нож в сердце, профессионально. И исчезал, будто призрак. Носил капюшон и плащ–накидку серую. Мы даже не знали, кто это. Может мужчина, а может и женщина. Его или ее так и не сумели поймать, положил огромное количество людей, в большинстве своем – партизан, – повернулся мужчина к Кругловой. – Из всех местных оперативников вы больше всех внушаете доверие. Честная, молодая, правильная. Так что, ищите, Женя. Это в ваших интересах.

– Разрешите идти? – Женя поднялась со стула.

– Идите. И позовите сюда Курганова. Будьте так любезны.

– Есть. Василий Степанович… – спросила Круглова уже выходя из кабинета, – а как имя того, кто.…Уничтожал партизан?

– Ни имени, ни фамилии мы точно не знали. Был известен только псевдоним, хотя и это вилами по воде. Ордок. Так его называли. Настоящий кошмар партизан, в частности, рижских.

***

Женя устало присела в парке под липами и вздохнула. Что ни день, то новые секреты. Как же спокойно сиделось в Москве: на берегах Москвы–реки, в Останкинском парке, на Воробьевых горах и Кремлевской набережной. Москва – гордость социалистического государства. Как много в этом звуке.

А теперь еще загадочный Ордок и обвинение Жени в убийстве. Когда это все закончится?

– Здравствуй, папа, – поздоровалась она, закинув монетку в таксофон, уже вечером.

– Ааа, Женя? – Удивленно ответил отец, не зная, что говорить от нахлынувшего волнения.– Здравствуй, Женечка. Как ты там, не болеешь?

– Нет, папа, все хорошо, – улыбнулась девушка, – как вы там?

– Без тебя совсем как без рук, не думал, что скажу это, – взволнованно рассмеялся Круглов. Голос дрогнул.

– Ха-ха, смешно, – усмехнулась Женя, – потерявши – плачем. Папа, у меня к тебе просьба.

– Да, дочь, я тебя слушаю.

– Папа, тут человек болеет, проблемы с сердцем. Срочно нужна помощь.

– Хм, мне нужно посмотреть. Если только ехать к тебе, – задумчиво ответил отец. – Я могу в эти выходные, Евгения.

– Хорошо, я буду ждать, папа.

– Ну, надеюсь, форс–мажоров не возникнет и все получится. Мы все по тебе скучаем, Женя. Страшно тебя не хватает.

– И мне вас, папочка. Все обнимаю. Привет маме и спиногрызам.

– Евгения!– Строго крикнул папа.

– До скорого, папа.

– Нельзя так называть родных братьев, они же…

– Пока, папа!– Треснула трубку на место Женя и, яростно нахлобучив пилотку, направилась в опорный пункт.

***

Уже смеркалось, когда лейтенант Круглова подошла к дому. Поставив авоську с баранками у забора, она бросилась обнимать радостно подбежавшего Жарикова–Шарикова, когда увидела на крыльце накрытый полотенцем неизвестный предмет. Аккуратно сорвав тряпку, Женя испуганно ахнула.