Воскреснуть, чтобы снова умереть

— Если постараешься, успеешь, — спокойно возразил Боря. — Сейчас в полицию, завтра с самого утра в столицу.

— Помоги мне, пожалуйста, — умоляюще протянула она. — Не бесплатно, разумеется.

— Мне некогда. Обратись к Владлену. А лучше выпей успокоительного чайку и снова поищи свой паспорт. Вспомни места, куда ты его с собой брала, сходи туда, поспрашивай.

— Никуда не брала, вот именно! — Али сунула руку в карман, выгребла оттуда несколько смятых купюр, тут были и баты, и евро, и все крупные. Она всучила их Боре со словами: — Помогай, Марков. Мне очень нужно завтра улететь, дома муж ждет, он пропадает без меня, плачет!

— Ладно, ладно, угомонись. — Он убрал деньги в сумку, не в его положении от них отказываться. Да и с какой стати? — Ты пока иди в полицию, участок тут неподалеку, увидишь. А я поеду в твой отель, поговорю с обслугой. Может, уборщица нечаянно прихватила. Потом созвонимся.

— Ты трубку не берешь!

— Обещаю, возьму. Топай.

Она потопала, а он поехал в отель. Но не в тот, в котором остановилась Али, в другой.

Рая лежала у бассейна, Наташа вместе с ней.

— Привет, девочки!

Мама заулыбалась, а Наташа только кивнула. Она была не в духе сегодня.

— Поругались? — спросил Борис у Раи.

— Нет, Туся просто встала не с той ноги.

— Могу с ней поговорить?

— О чем? — напряглась Раиса. — Об убийстве? Если да, то в моем присутствии.

— Хочу узнать ее мнение насчет пары-тройки человек из нашей компании, — уклончиво ответил Марков.

— Что она в них понимает?

Раиса поднялась с шезлонга, обернула талию парео, чтобы прикрыть животик. Между прочим, зря. Маркову нравились женщины с жирком под пупком. Пощипывать его одно удовольствие.

— Я схожу в бар, выпью кофе, а вы пока поговорите, — сказала она. — Но учти, если после беседы с тобой моя дочь будет еще более хмурой, я тебе… — И замолчала, не зная, какую угрозу придумать.

— Уши надерешь? — улыбнулся он. — Я согласен. Иди спокойно, пей свой кофе.

Рая удалилась. А Марков подозвал Наташу. Та нехотя подошла. У нее был заспанный вид и небрежный наряд: футболка с соляными разводами и мужские шорты до колен. У бассейна она сидела одетой.

— Где паспорт? — в лоб спросил Марков.

— Мой?

— Твой мне без надобности. Алии.

— А я откуда знаю? — пробормотала она и спрятала глаза.

— Я твою маму отправил пить кофе, чтобы она не узнала о твоем проступке. Поэтому давай поскорее покончим с этим. Отдай мне документ, и я ничего ей не скажу.

— Не брала я его, — вяло отпиралась Наташа. — Не понимаю, почему вы решили, что это я.

— Больше некому. Ты была у нее в гостях после аквапарка и зачем-то прихватила паспорт. Не хотела, чтобы она улетала? Но это глупо. Али все равно бы покинула Таиланд, пусть и днем позже, и вы расстались бы.

— Я не поэтому, — мотнула головой Наташа, — проучить хотела. Я бы вернула. Но не сегодня, завтра. Отнести к ней на ресепшен хотела в двенадцать, когда выселяться будет.

— За что проучить? Вы же подруги.

— Я тоже так думала, — жалобно протянула девушка, — и радовалась этому! С такими крутыми и взрослыми девушками мне еще не приходилось дружить. Али с самых экстремальных горок в аквапарке скатывалась, и все с ней после этого хотели сфотографироваться, но она не соглашалась. Только со мной снимок сделала…

— А еще она тебя к себе пригласила после экскурсии.

— Вообще-то я сама напросилась, — сконфузилась Наташа. — Телефон сел, а мне нужно было отзвониться маме.

— Но тебе не отказали.

— Да. И пока мой сотовый заряжался, мы смеялись, болтали. Я предложила поехать с нами на Ко-Лан (оказалось, Али там не была ни разу), посмотреть Манки-бич, маму бы на пляже оставили, а сами полезли обезьян кормить… Но она меня… Отшила! Сказала, что хватит с нее одного дня с малолеткой. Велела не выдумывать того, чего нет, а именно — дружбы.

— Али просто хотела на халяву съездить на экскурсию?

— Выходит, что так, — Наташины глаза увлажнились, нос покраснел, вот-вот заплачет!

— Она грубиянка, не обижайся на нее. И не реви! А то мне твоя мама уши надерет.

— Я все понимаю. Умом. Но мне всегда так обидно, когда меня отшивают. Я же со всей душой к этим людям… — Девушка яростно вытерла нос кулаком. — Она потом ушла в туалет, а я тиснула у нее паспорт. И не сказала об этом, хотя Али, когда вернулась, уже нормально себя со мной вела. Как ни в чем не бывало.

— Где он, Наташа?

Та подошла к столику, на котором лежали вещи Хусяиновых, взяла пляжную сумку с портретом какого-то смазливого паренька, очевидно, очередного молодежного кумира, и достала из нее паспорт.

— Маме не расскажете? — спросила Наташа, отдав его Боре.

— Не волнуйся.

— А Алии?

— Тоже нет, но если ты поклянешься больше не брать чужого даже для того, чтобы проучить…

— Клянусь.

— Здоровьем вот этого пацана, — и указал на сумочного смазливца. — Кто он кстати? Певец или актер?

— Тик-токер.

— Знал, что у молодежи новые герои, но чтоб такие, — вздохнул Боря. Он чудовищно отстал от жизни, но только сейчас это понял.

Получив и клятву, и паспорт, он поехал к Эдику.

Глава 10

Колечко с камешком, покрутившись несколько секунд, упало на столешницу. Звякнуло и сверкнуло гранью бриллианта в свете зажженного торшера. Эд не сдал его. Пожалел. А Стефании отдал те деньги, что смог снять с карты.

— Бро, ты есть будешь? — крикнул через дверь кто-то из друзей.

— Не голоден, — ответил Эд.

Он сидел в своей комнате с полудня. Не выходил к бассейну, на кухню не захаживал. Запас чипсов и воды у него был. Туалет имелся личный. Можно сидеть взаперти и страдать…

А Эдик страдал!

Вчера хорохорился, всех, себя в том числе, убеждал в том, что Стефания для него стала никем. Разочаровавшись в ней, он тут же разлюбил. Да и любви как таковой не было, только увлечение. И то не самой девушкой, а образом, что она создала. Считай, иллюзией. Это все равно что в киногероиню втюриться или в персонажа компьютерной игры.