Восьмая горизонталь

Не хочется покидать древние развалины, интуитивно чувствую благотворную

энергию, исходящую из них. Даже трава внутри более густая, чем в округе, различное

зверьё часто посещают это место.

Спускаемся вниз, ребятню заставляем идти посередине, впереди я с

подготовленным к стрельбе луком, сзади Семён, легко держит в руке боевой

неподъемный топор. Я помню о степных львах, промышляющих где-то неподалёку, но

могут быть и нечто страшнее любых хищников - люди.

Решаю выйти к морю, затем, надеюсь, легко найдём свой город. Но чем глубже

входим в степь, тем неприятнее на душе, стебли становятся всё выше, а в них вплелись, раскинув колючие лапы, непролазные кустарники. Воздух наполнен всевозможными

запахами трав и даже присутствие моря не ощущаю, а вроде оно близко. Хуже всего, часто пересекаем звериные тропы. Мы в охотничьих угодьях хищников, совсем не хочется

попасться кому-то на обед.

– Дядя Никита, нам туда нельзя!- огорошивает меня своей уверенностью Светочка.

– С чего ты взяла?- поворачиваюсь я к девочке.

– Мы же к морю хотим выйти, да?

– Правильно.

– Тогда нам необходимо идти в том направлении, а куда мы идём, там обрывы и всё в

колючих кустах.

Я безмерно удивляюсь, останавливаюсь, смотрю на девочку. На худенькой шейке

сверкает алмазное ожерелье, подарок Грайи и ходячих деревьев. Я, о чём-то смутно

догадываясь, тихо спрашиваю:- Тебе кто сказал об этом?

– Веточки говорят, а ещё пыльца.

– Она часто с растениями говорит,- подтверждает Игорь.

– Чудеса,- разводит руками Семён.

– Что ж,- соглашаюсь я,- давай пойдём, куда указываешь.

Мы сворачиваем и действительно, трава резко редеет, под ногами россыпи мелких

камней, затем и вообще скалистые выступы, и одиночные каменные глыбы и, словно по

волшебству, сквозь разломанную пополам скалу видим, синею гладь моря. Дух

захватывает от красоты. Над застывшим в неподвижности морем, сиреневое марево,

Солнце в густом тумане, но воздух над берегом прозрачный как горный родник. Береговая

полоса вьётся между морем и нависающими над ней золотистыми скалами. Виднеются

многочисленные гроты, скалы, выступающие из воды, напоминают зубья сказочных

драконов. На берегу ни души - спокойствие и тишина.

– Дядя Никита, я тропу нашёл!- захлёбываясь от возбуждения кричит Игорь.

Бегом устремляемся на голос мальчика. Действительно, к морю идёт извилистая

тропинка, а в скале выбиты ступени, над обрывами - перила из гибких веток.

– Люди,- шепчет Семён.

– Да. Но как показывает практика, надо быть крайне осторожными. Конечно, я бы обошёл

это место, но другого пути не вижу. Придётся спускаться. Только старайтесь идти тихо,- я

больше обращаюсь к Игорю и Свете.

Двигаемся осторожно, часто останавливаемся, даже цикады нас не сразу замечают.

Малышам нравится играть в охотников, корчат рожицы, шушукаются, но, впрочем, ведут

себя вполне приемлемо.

Вскоре выходим к лесу, растущему на склонах, повсюду корявые корни. Здесь

хозяйничают ящерицы и змеи. Часто дорогу пересекают толстые полозы, разноцветные

ящурки прячутся в камнях, а с ветвей срываются тяжёлые птицы и исчезают в

непролазных зарослях. Не удержался, сразил стрелой одну из них. Птица похожа на

тетерева, а может он и есть, я не шибко в них разбираюсь, но уверен, мясо вкусное.

Идём среди леса, довольно влажно, камни во мху. Тропинка петляет между

деревьями и целеустремлённо направляется к морю. Уже слышен шум волн. Наконец

покидаем заросли, впереди, голая поверхность скалы, на ней выбиты ступени, идущие

прямо к берегу.

Внимательно оглядываю побережье. Видны признаки людей: кострище, пустые

раковины моллюсков, на камнях блестит крупная рыбья чешуя, в гальку вбиты шесты для

навесов.

– Людей нет,- удовлетворённо молвит Семён,- можем спускаться.

– Похоже, не часто они сюда приходят,- соглашаюсь я, но всё равно прочёсываю взглядом

прилегающие окрестности, что-то мне не нравится в этом мирном пейзаже.

Спрыгиваем с последних ступенек на хрустящую гальку. Моментально обдаёт

свежестью морской воды. Волна небольшая, даже не пенится, набегая на берег. Как по

команде подходим к морю, окунаем руки, умываемся, пугая многочисленные стайки

мальков, шныряющих по мелководью. Хочется выкупаться, но не решаюсь. Потом.

Сейчас слишком опасно.

Держась скал, бредём в направлении к дому. Вот только, сколько идти, пока не

знаю. Вероятно, он за теми далёкими горами, что видели наверху, а это не один день, может даже с неделю.

По гальке идти легко, ноги не вязнут, в тоже время, ступням мягко. Детвора

постоянно отвлекается, убегает к морю, мне уже надоело всякий раз их одёргивать, чтоб

соблюдали тишину и осторожность. Постепенно и у нас улетучивается чувство опасности, берег пустынен и первозданно чист, следов человека уже нет, расслабились, Семён

напевает песенку, на душе хорошо и безмятежно.

В сужении между морем и скалами, мы протискиваемся в тесную щель. Ползём,

хватаясь за скользкие выступы, чтоб не упасть в воду. Наконец выходим в расширение.

Разлом из скал образовывает, что-то вроде маленькой круглой арены, сбиваемся все в

кучу, решаем, как дальше перелазить через скалы, но меня пронзает резкое чувство

опасности, запоздало смотрю вверх и ... нас накрывает сетью. Пытаюсь выхватить саблю, рядом рычит Семён, но ничего не может сделать своим топором. Сверху посыпались