Восьмая горизонталь

вылез из норы, быстро семенит лапами в моём направлении. Интересно, что его так

заинтересовало, я или сетка с минералами? В другой раз попытался бы поймать такого

гиганта, но не сейчас, промедление смерти подобно. Отрываюсь от дна, плыву не спеша, хотя хочется рвать и руками и ногами. Плыву и плыву, а поверхности всё нет и нет, но я

терплю, хотя красный туман постепенно застилает глаза, не забываю разматывать верёвку, а пальцы уже теряют чувствительность. Всё равно знаю, выплыву! Судороги

прокатываются под рёбрами, лёгкие требуют воздуха, но я крепко сжимаю зубы. Не

дождётесь! Посылаю кому-то мысль.

Вдруг, на огромной высоте полыхнула плёнка поверхности моря. О, как она

далеко! Уже не сдерживаюсь, рву наверх как торпеда, кровь едва не вскипает в голове, с

криком выныриваю, жадно вдыхаю, чувствую наслаждение и боль. Ещё долго

успокаиваюсь, расслабившись на поверхности ласкового моря. Не выронил бы конец

верёвки? Пугаюсь я. Но нет, вот, она, крепко зажата в руках. Отрываю голову от воды, на

скале вижу людей, они скидывают свой конец троса, ловлю, связываю со своей верёвкой, гребу ближе к скале.

За день я смог сделать пятнадцать заходов, много это или мало, не знаю, но

вымотался до такой степени, что под конец уже перестал, что-либо соображать. Взобрался

под тент, наблюдаю, как ребята таскают с мыса добытые с таким трудом сокровища.

Безусловно, такая добыча, не выход из положения, что-то надо думать, за целый день

подняли не больше пол тонны, а это около ста пятидесяти килограммов чистого железа, для нашего населения не слишком густо.

Под вечер прибыла группа помощников. Взвалили на плечи бесценный груз, а мы

задержались на берегу. С группой пришёл муж Катерины, Геннадий и он с женой решил

подстрелить, что-нибудь на ужин.

Миша Шаляпин с Яриком нажарил устриц, запекли с десяток крабов. Стасик

разбивает клешни, кормит хихикающую Ирочку, Егор на стрёме - следит за морем, ему

показалось, что за мысами появился чёрный плавник мегалодона, но, сколько я не

вглядывался, ничто не волнует поверхность моря, может, блик, какой, всё же выбрался из

тента, присоединяюсь к Егору.

Катерина с Геннадием далеко не отплывают от берега, здесь достаточные глубины

для охоты и множество подводных скал в щелях и гротах которых, скапливаются всякие

морские животные.

Вот, они увидели, что-то на дне, Катерина застыла на одном месте, Геннадий

продувает лёгкие, ныряет, с минуты нет, затем ныряет его жена, элегантно взмахнув

изогнутыми ластами.

И тут я вижу чёрный плавник, он неожиданно выплывает из-за мыса, белый бурун

заворачивается за ним как за надстройкой подводной лодки.

Егор срывается с места, хрипло кричит. Но подводные охотники на глубине. Я

бледнею, сразу видно, это то, что мы все боимся. Акула величиной с кита, двигается

мощно и невероятно легко. Люди не её жертва, так … мелкая плотва, но зачем, же она

тогда идёт к берегу?

Одеваю ласты. Нащупал копьё, стискиваю рукоятку, не сводя взгляда с чудовища

мрачных глубин, шагаю с берега в море, рядом аккуратно спускается Егор.

Выныривает Катерина, следом появляется голова Геннадия. Они борются с

крупной рыбиной. Несколько взмахов ножа и вода розовеет от крови, рыба судорожно

бьёт хвостом, теряет ориентацию, рванула в сторону берега. Трос натягивается, Катерина

погружается с головой, едва не теряет маску, муж мгновенно приходит на помощь,

перехватывает верёвку, пытается дотянуться до рыбы, чтоб вновь ударить ножом.

Тем временем чёрный плавник стремительно приближается к подводным

охотникам. Я с Егором кричу, но они, в пылу поединка, не слышат нас. Отталкиваемся от

дна, гребём наперерез акуле, кровь в артериях несётся потоком, вызывая дрожь в теле.

Через некоторое время успокаиваюсь, выставив копьё, уверенно плыву, стараюсь не

создавать за собой пены от гребков рукой. Почти вплотную со мной двигается Егор, он

тоже с копьём, так же не создаёт суеты.

Воистину, у него железные нервы. Я не раз наблюдал за ним, ощущение, что он

ничего не боится, всегда флегма, создаётся впечатление, что он заторможен, даже хочется, иной раз, подогнать, но всё у него получается быстрее, чем у других, наверное, у него нет

лишних движений. Чем-то Егор похож на князя Аскольда. Но, только, в отличие от него, выражение лица всегда серьёзное. В какой-то мере, "тёмная лошадка". Даже Игнат его

побаивается.

Если бы подстреленная рыба не устремилась к берегу, мегалодон давно догнал бы

Катерину с Геннадием. Может, это, их спасает, мы успеваем вклиниться между ними.

Акула нас узрела, тормозит, уходит в сторону от намеченного маршрута - она ничем не

отличается от товарок своего племени, любопытна. То, что нам было нужно, сделали, мегалодон временно заинтересовался нами. Смотрю сквозь толщу воды, знаю, скоро

сквозь неё проявится страшная морда акулы. Стараюсь спрятать наползающий ужас в

самые глубины сознания, акула моментально поймёт это и тогда нас ничего не спасёт.

Егор чуть отплывает в сторону, едва шевелит ластами, копьё выставил вперёд.

Внезапно, словно появляется облако и, через миг, невообразимых размеров хищница

притормаживает в непосредственной близости от нас. Первое, что вижу, чёрные как

антрацит, глаза, они излучают адский огонь. Сердце встрепенулось в ужасе, ещё

мгновенье и я в панике метнусь прочь. На счастье ко мне подплывает Егор, касается

плечом моего плеча. Его копьё, словно продолжение руки, торс напряжён как стальная

рессора под чудовищным весом. Мне становится дико стыдно за всколыхнувшую мою

душу трусость, криво улыбаюсь, толкаю ластами тело навстречу кошмару морских

глубин.

Мегалодон, словно в удивлении приоткрывает пасть, она столь велика, что можно в

неё въехать на легковом автомобиле. Треугольные зубы безупречно белые, острые как