Восьмая горизонталь

– Что здесь происходит?- не удержавшись, спрашиваю я.

– Однако!- с иронией восклицает он.

– Я недавно здесь,- с нажимом говорю я.

– Действительно ничего не знаете?- не верит мой собеседник.

– Абсолютно,- искренне отвечаю я.

– Не верю!- неожиданно зло говорит он. Глаза недобро блеснули, в руке, непонятно как, появился пистолет.

– Травматика?- съязвил я.

– Переделан под боевые,- неожиданно ласково произносит мужчина.- Теперь признавайся, натовец, заслан наводить ракеты на цели?

– Охренел,- взрываюсь я,- какие цели?!

– Мирные,- голос мужчины дрогнул от ненависти,- завод Орджоникидзе разбомбили, порт

бомбите. И всё под прикрытием защиты прав коренного населения. Якобы выгоняем их с

исконно захваченных ими наших земель. Всё с Югославии началось, вот и до нас

докатилось … а не верили …

– На нас, что, Америка напала?- округляю глаза.

– Сначала Французы, затем все подписались. Как только Россия свои корабли из бухт

вывела, всё и началось. Стоп!- неожиданно словно споткнулся мужчина.- Ты, вообще, кто?

С силой втыкаю копьё в землю. Как же ему объяснить, что я из другого мира. Это

будет звучать столь глупо и нелепо, сам бы не поверил, но стал говорить:- Вообще, я из

Севастополя.

– С какой улицы?- внимательно глянул на меня мужчина.

– На Советской жил.

– Недавно сверхточные ракеты «слегка» отклонились от цели и превратили её в руины,-

как бы между делом заметил он.

– Сволочи!- вырывается у меня.

– Не отвлекайся,- царапнул меня взглядом незнакомец.

– Затем, мы отдыхали здесь и ... гм, как это правильно сформулировать,- я чешу затылок.

Неожиданно он приходит мне на помощь:- Ты один из исчезнувших?

– Да,- с удивлением соглашаюсь я.

Незнакомец опускает пистолет, на лице целая гамма из чувств, от удивления,

недоверия и восхищения.

– Была такая загадка, лет десять назад, люди исчезли с части побережья. Кто-то даже

высказал версию, что все попали в иное измерение. Это так?

– В прошлое,- буркнул я, зная, как нелепо это звучит.

– Интересный факт, но кое-кто вернулся обратно. Утверждали, что видели саблезубых

тигров и пещерных медведей. Всех этих людей распределили по психушкам. Значит, иной

мир существует?- пристально заглядывает он мне в глаза.

– Существует,- еле выдавливаю я. Неужели столько времени прошло после нашего

перемещения? А у нас, не более месяцев,- несказанно удивляюсь я. Незнакомец

проигнорировал мою жаркую тираду.

– А это что, настоящее копьё … оттуда?

– Настоящее копьё, наконечник из обсидиана, любую шкуру пробить может,- улыбаюсь я.

– Невероятно!- восклицает мужчина. Он мне уже почти верит.

– Значит, бомбят Севастополь?- скрипнул зубами я.

– И Симферополь, ему больше всех досталось, и Ялту, даже в Алупку пару ракет

запустили, якобы, военные цели там нашли. Правозащитники всех мастей набежали со

всего Запада, ищут следы преступления против татарского народа, но кроме погибших от

ракетно-бомбовых ударов НАТО, никого пока не нашли, но упорно ищут,- мужчина

окинул меня взглядом.- Вы что, вот так, в одних плавках? Где ваша одежда?

– Там,- ухмыльнулся я, неопределённо махнув в пространство.

– По ночам прохладно, вам бы накинуть, что ни будь на плечи,- в голосе появляются

сочувствующие нотки, но взгляд всё ещё не доверчив.- Пойдёмте, наверху машина.

Насколько помню, жена выстиранную робу кинула.

Внезапно со стороны моря громыхнуло. Ночь освещают яркие вспышки, с

корабельных установок взлетают, объятые огнём, ракеты. Содрогнулась земля, закачались

скалы, трухлявые склоны рушатся вниз, едва не похоронив нас под своими обломками.

Взрывы, быстро сменяющие друг друга, долбят плато.

– Бежим!- кричит мой спутник.- Похоже, начинается зачистка местности, скоро будет

высаживаться морской десант!

Несёмся сквозь разрывы, визжат осколки, вздыбливается земля. Кажется, всё горит, наверное, в ракетах, термит. Ныряем в расселину, там дорога наверх, её всю заволокло

тягучим дымом и едкой пылью. Першит в горле, ещё мгновенье и задохнёмся.

– «Наша героическая газовая атака повергла в трусливое бегство туземцев»,- якобы со

стороны натовцев, зло прокричал мой спутник. В такой обстановке ещё может шутить, удивляюсь я.

На поверхность вылетаем в мгновенье. Горят несколько легковых машин, кое-кто

из людей пытаются их потушить, но рядом рвутся ракеты. Слепящий огонь заполняет всё

пространство, выжигая всё живое, люди вспыхивают как факелы, а их тела разбухают от

нестерпимого жара, буквально взрываются. Вжимаемся в щели в земле, дышать нечем, лёгкие обжигает раскалённый воздух, всё пылает, глохнем от взрывов, ничего не

соображаем, стараемся зарыться в землю, над головами свистят огненные вихри. Когда же

закончится этот ад!

Более часа с кораблей разносят плато. «Хотят убить всех туземцев»,- мелькает в

голове мысль,- иначе кто-то из рогатки может стрельнуть в доблестного натовского воина.

Внезапно всё кончается, ветер с моря тихо сносит гарь и химический запах в

сторону. Шипят догорающие автомобили, боюсь смотреть в том направлении, там лежат

обгоревшие трупы, но мой спутник встаёт, его лицо страшное, перекошенное ненавистью, белки глаз красные, в руке держит пистолет. Он идёт к горящим машинам, мне

приходится идти следом за ним. Останавливается у некогда живых людей, стон срывается

с губ. Я не меньше его потрясён, не хочу верить в то, что произошло.

– Вот так насаждается демократия цивилизованными странами,- у мужчины, словно