Восьмая могила во тьме

– Это очень важно!

Он взял тарелку из шкафчика и повернулся ко мне.

– Как всегда.

– Мне нужно знать мое имя.

Ош застыл, смерил меня взглядом с ног до головы и только потом спросил:

– Зачем?

– Человек, который почти наверняка похитил племянницу моего клиента, - начала я, очень надеясь, что Ош не останется равнодушным к девочке, у которой есть любящая семья, - умер два дня назад. Сама девочка где-то заперта. Если мы не найдем ее как можно скорее, она погибнет.

Все еще глядя на меня своими гипнотическими глазами, Ош достал нож из ящика у себя за спиной.

– Нет.

Потом отрезал два куска хлеба и стал сооружать себе бутерброд. Я же ломала голову, пытаясь придумать, как заставить его сотрудничать.

– Ты говорил, как только я узнаю свое имя, сразу многое пойму. Получу всю свою силу. Всего-то и надо – произнести вслух несколько крошечных слогов!

– И что ты будешь делать с этой силой?

– Вызову того парня из ада. Сейчас не получается. Мне нужно больше… магии.

Ош покачал головой и достал помидоры и листья салата. И это с жаренным на гриле мясом?! Что ж, видимо, каждому свое. По крайней мере питается он намного здоровее, чем я семь дней в неделю.

– «Магия», которую ты получишь, совсем не то, о чем ты думаешь. Кроме того, я не имею права делать такие подарки. Ты все узнаешь, когда умрешь. Тем более Рейазиэль мне такого не простит.

– Зачем тебе вообще его прощение?

Ош прекратил готовить и уперся обеими руками в стойку.

– Нам всем иногда необходимо, чтобы нас простили.

– Так ты поэтому нам помогаешь? Тебе нужно прощение?

Он отвернулся, как будто я его обидела.

– А ты как думаешь?

– Я думаю, что на самом деле ты ни капельки не боишься Рейеса.

– Не боюсь. Но, если дойдет до сражения и я его убью, ты меня тоже никогда не простишь.

– Очень сомневаюсь, что тебе по зубам убить моего мужа, Ош.

– Послушай, мы понятия не имеем, что произойдет, когда ты узнаешь свое имя. Этого и боится Рейазиэль. Что ты можешь вознестись. Бросишь свое человеческое тело и станешь настоящим жнецом. Оставишь Рейазиэля. Или даже хуже.

– Что может быть хуже?

– Ты можешь оставить его навсегда. Если вернешься в свой мир.

– Да не сделаю я ничего такого!

– Никому не известно, что ты сделаешь или не сделаешь, когда получишь всю свою силу. И никто не знает, что ты сможешь или не сможешь делать. Даже мы, черт возьми, не знаем. Ты не просто жнец, но еще и бог. Первый настоящий призрачный бог. Ты хоть представляешь, что это значит? По сравнению с этим, силы Люцифера и он сам кажутся детскими игрушками.

– Так почему бы не дать мне возможность положить всему этому конец? Пип грозит опасность, и все из-за Люцифера и его псов. Я ведь могу все исправить! И тогда у всех нас появится шанс пожить нормальной жизнью.

– Не выйдет, дорогуша.

С каждой минутой я раздражалась все сильнее.

– Ну почему? Почему не выйдет?

– Потому что, если ты заметила, у тебя есть власть над душами. Ты обладаешь редкой способностью ставить на них метки.

– И что?

– А то. Мы считаем, что, согласившись прийти в этот мир, ты согласилась и соблюдать правила этой вселенной.

– Мамочки… Да вы просто помешаны на правилах! Что это вообще за правила такие?

Накрыв бутерброд вторым куском хлеба, Ош откусил здоровенный кусок, повернулся ко мне и пробубнил с набитым ртом:

– Бог дал людям власть над их собственными жизнями. Наделил правом принимать решения, совершать ошибки, следовать за тьмой или нет. Выгнав Люцифера с небес, Бог, тем не менее, не вычеркнул его из уравнения. До сих пор идет война, и ты не в силах ее остановить. Эту войну могут остановить только люди. Только людям дано окончательно и бесповоротно уничтожить Люцифера. Но, как тебе известно, в этом мире много зла. Всегда найдутся те, кто примкнет к Люциферу. И с каждым последовавшим за ним человеком его силы множатся.

– То есть ты хочешь сказать, что мне не одолеть ни Люцифера, ни его демонов?

– Я хочу сказать, что ты не можешь его уничтожить. Но может человек, рожденный из плоти и крови.

– Но ведь я человек. И была им с самого рождения.

Ухмыльнувшись, Ош глотнул воды и наклонился ко мне:

– В тебе не больше человеческого, чем во мне.

– Минуточку! Ты мне все это говоришь, потому что пророчества повесили задачу прикончить Люцифера на Пип?

– Она же человек.

– У которого сверхъестественные родители. Если уж ей суждено укокошить Сатану, наверняка она унаследует хоть какие-то из наших сил.

– Так и будет. Как и у тебя, ее силы будут расти вместе с ней. И все же ее создали ваши с Рейазиэлем человеческие воплощения, и родилась она человеком. У нее будет власть над тем, над чем у тебя нет и никогда не будет. Ты не имеешь права расторгнуть соглашение, заключенное с Богом этой вселенной. Это… - Ош помолчал, подыскивая подходящие слова. – Это невежливо.

– Выходит, из-за одного договора нашей Пип придется бороться с Люцифером?

– Ты удивлена? После всего, что прочитала? После всего, что нам удалось выяснить?

– Просто я надеялась…

– Найти лазейку.

Я повесила нос.

– Да.

– Ага, я тоже, - стиснул зубы Ош. – Но тебе нужно подумать еще кое о чем.

– Блин, это еще не все? – совсем приуныла я.

– Ты должна подумать о том, кто ты и какими силами обладаешь. Если ты узнаешь свое имя раньше времени, то, быть может, не сумеешь взять под контроль свои силы и поубиваешь всех вокруг в мгновение ока.

– Значит, свое божественное имя я сегодня не услышу?

Губы Оша сложились в тонкую линию.

– Извини, красавица. Я не хочу убивать Рейазиэля. По крайней мере сейчас.

На этот раз вперед наклонилась я:

– А по-моему, он тебя в два счета сделает.

– В аду так считал каждый. И все они ошибались.

Я стащила его бутер и откусила кусочек.

– Тогда, наверное, хорошо, что ты на нашей стороне.

Черты лица даэвы смягчились от хорошо знакомой кривоватой ухмылочки. В очередной раз пришлось напоминать себе, что он только выглядит, как девятнадцатилетний паренек.