Восьмая нота Джокера

– Извини, пить хочу жутко, - Самойлова наполовину выпивает всё, и Макс не успевает её оставить.

– Я бы купил тебе всё, что хочешь…

– Знаю, - улыбается ему, а я понимаю, что не хочу больше находится среди этого шума.

– Я заберу её у вас ненадолго? Хотя, кого я спрашиваю.

– Нет, - тут же идёт в оборону моя мелочь.

– Забирай, - разрешает рыжая, вернувшись вместе с подмигнувшим Славкой. Если они танцевали, у девчонки могут быть новые проблемы…

Но это уже меня не касается.

Хватаю Мишу за руку и веду в сторону випок, замечая вдали Лику. Раньше, наверное, позлорадствовал бы её разочарованию, искривившему лицо, но в душе всё ровно. Я, как поверхность озера в жаркий день. Только солнце палит нещадно, и нет даже ветерка – именно так себя и ощущаю, сжимая прохладные пальцы.

– Царёв, чего ты опять добиваешься? Зачем?

Стоит перед дверью и смотрит, как я её запираю, прижавшись к ней всем телом, но не дёргается. Смирилась. И это правильное решение, потому что любое лишнее слово против, и я уже не знаю, что сделаю.

– Потому что не могу без тебя, Мишань, - вжимаюсь в её напряжённую спину и тону в аромате.
– Я в тупике, понимаешь?

– Ты сам себя туда загнал.

Может быть.

– Нет, это всё ты, - добираюсь до шеи, как наркоман дорвавшийся до дури, и целую.
– Думаешь, так просто отделаешься? Даже не надейся.

– Ян…

Медленно тяну вниз молнию, открывая себе всё больше кожи, впиваюсь, чтобы остались следы, как ненормальный кусаю и зализываю, не сразу замечая, как Миша напрягается. А потом вижу, что тут и до меня кто-то неплохо постарался, оставляя свои отметины. Какого…?

– Опусти, - пытается вырваться.

– Я только взгляну.

– Не надо!

Не слушаю. Дёргаю молнию почти до середины и зависаю на радужных синяках, раскрасивших спину. Этот вид рождает во мне землетрясения, пробуждает вулканы и накрывает всё такими волнами, что цунами до них далеко. Но это всё внутри. Снаружи я будто в лёд врастаю. Лёд, который вот-вот раскрошится к херам, обнажив самое худшее.

– Мишань, - не узнаю свой голос, и она замирает, - кого мне убить? Просто скажи, и я сделаю это.

Она разворачивается резко, пугая выражением глаз. Такая решимость и отчаяние есть, наверное, только у самоубийц, и именно их она мне сейчас напоминает.

– Ты ничего не будешь делать. Пообещай мне, Ян… Я прошу тебя, ничего не делай!

– Это отчим, да?

Хотя, мне даже ответ не нужен, чтобы итак всё понять. То есть, всё это время я как идиот думал, что она меня ненавидит, играл в обиженного мальчика, ревновал к какому-то старому козлу, а из неё просто дерьмо выбивали? Да, Царёв, а мозгов у тебя как не было, так и не прибавилось.

– Ян, пожалуйста, - всё ещё старается достучаться, а у меня перед глазами кровавые сцены одна хлеще другой.

Чёрт, сегодня бы мог быть такой хороший вечер, вот нахера?

– Ты хочешь, чтобы он тебя совсем убил, да?
– трясу её, как куклу и тут же прижимаю к себе, потому что её трясёт.
– Позволишь ему?

– Он что-то сделал с моей мамой!

– Что именно?

– Я не знаю… Не знаю, ясно?
– глажу по волосам, как маленькую, и сам удивляюсь, откуда во мне эта нежность.

– Может, я просто спятила, но она никогда бы не дала такому со мной произойти. Она бы не стояла и не смотрела, как какой-то мужик ведёт меня в комнату, чтобы преподать урок послушания.

Не могу смотреть на неё такую.

– Это из-за меня?
– вдруг бьёт по нервам.

– Может быть. Не знаю, - дышит тяжело.
– Мне кажется, я уже себе самой доверять не могу, Ян. Он хочет свести меня с ума!

– Тихо-тихо. Я тебе верю, поняла?
– заставляю посмотреть на себя, чтобы дошло.
– Если ты так говоришь, значит, так и есть. Я, конечно, считаю тебя немного отъехавшей, но сумасшедшей – нет.

Успокаиваю её, а сам пытаюсь не сойти с ума. Если я сейчас пойду и возьму пушку у отца, а потом пойду к Филатову, значит, я такой же, как он, а эта девчонка такого не оценит. Нужно думать иначе.

– Обещай, что не будешь вмешиваться. Обещай, Ян! Я не хочу никого терять.

Не могу я такого обещать, Мишань. Когда трогают твоё, это первый инстинкт – убить, а уже потом во всём разбираться…

– Значит, я тебе всё же дорог?
– улавливаю единственное.

– Ты только это услышал?

Хочу сказать ей, на самом деле много чего, но в двери начинают барабанить, и все слова теряются.

– Ян, вы там?
– Славка, кажется, в панике, а это что-то из серии невозможного.
– Открывай, с Никой что-то случилось!

Я за секунду подрываюсь, помогая Мише с платьем, и мы оба, как ужаленные бежим узнавать, в чём дело.

– Что?

– Её Макс повёз в больницу, Тая сними. Он сказал, она вроде что-то выпила.

Переглядываемся с Мишаней, и я вижу, что она читает мои мысли.

– Это ведь Абрамов тебе купил коктейль?

– Он, - кивает.
– Но я пить не собиралась. Взяла из вежливости… Господи, что он туда подсыпал?

А вот ко мне приходит чёткое понимание, что именно он подсыпал, и что собирался делать. И кто надоумил его тоже понимаю отчётливо.

– Сука!

– Ян?

Походу, руки в крови я сегодня всё же запачкаю.

Глава 31

События в очередной раз происходят слишком быстро, чтобы за ними успеть, и я реально не успеваю, когда Ян уже мчится через весь зал, чтобы встретиться с Ильёй, а у меня не выходит его остановить.

– Миш, вот сейчас лучше вообще к нему не лезь.
– Удерживает Слава, не давая ринуться следом.
– Никогда к нему не подходи, если он в таком состоянии.

Ян в этот момент настигает Абрамова и нападает со спины, врезав сразу, как только тот его видит. Кто-то кричит, музыку останавливают, но Царёв вообще ничего не замечает, как зверь накидываясь на хохочущего брюнета, который даже не сопротивляется – похоже, он что-то принял в очередной раз.

– Слав, он же его убьёт!
– дёргаю парня за одежду.

– Не убьёт, но покалечит. Давай я тебе лучше такси вызову? Съездишь к Нике.

– Не могу. С ней Тая, а кто за этим идиотом присмотрит?