Воспарить к небесам

С того момента как дом Микки был выставлен на продажу, несмотря на то, что наша свадьба должна состояться только через три месяца, и даже будучи не женатыми, как только дом купят, все переедут ко мне.

С другой стороны, они и так почти все время обитали у меня.

Если не было детей Микки, а мои дети были у меня, мы все трое находились у Микки. Это было потрясающе.

— Да, милый, я перегоняю ее каждый четверг утром перед тем как отправиться в «Дом Голубки», — сказала я то, что он и так знал. — Завтра она появится на счетах.

— Вот дерьмо, — пробормотал он.

— Что такое?

— Джерри напортачил со своим расписанием. Забыл внести сверхурочную работу, которую я просил его сделать.

— Скажи ему, что он может вставить ее в следующий график, и тогда мы внесем изменения.

— Говорит, ему нужны деньги, детка. У него развод.

Один из сотрудников Микки, Джерри, терзался муками ужасного развода, который включал в себя безобразную битву за опеку. Гонорары его адвоката были заоблачными.

— Хорошо, — сказала я, хватая ручку и пододвигая блок с бумагой для заметок. — Дай мне время, пожалуйста. Я проведу еще одну зарплату, и у него будет два поступления, второе — за сверхурочные. Но он должен передать тебе график, чтобы сегодня вечером ты принес его домой, и я бы смогла внести его в базу.

— Будет сделано, — ответил он и назвал количество сверхурочных. Я записала, а он спросил: — У тебя был хороший день?

Я посмотрела на рамку и фотографию.

Затем я посмотрела на полки. Там стояли DVD-диски, компакт-диски, книги, рамки с фото и разные безделушки. Полок было много, и все новые, так что они были далеко не заполнены. Но я полагала, что когда Микки с детьми переедут сюда, это произойдет легко.

Хотя на каждой что-то да было.

Но на одной из них лежала всего одна вещь.

Сломанный, черный, сложенный зонтик.

Мое сердце сжалось.

— Нет, — ответила я на вопрос Микки.

— Что случилось?

Я отвела взгляд от зонтика.

— Ничего, — пробормотала я. — Поговорим, когда вернешься домой.

Его голос понизился, когда он повторил:

— Детка, что случилось?

Он услышал это в моем голосе, даже если я пыталась это скрыть. Он прочел между строк. Теперь он был встревожен.

Я опустила глаза на фотографию на столе и протянула руку, чтобы коснуться ее пальцем.

— Эми? — позвал Микки.

— Мистер Деннисон скончался сегодня утром, — прошептала я, и мой голос внезапно сорвался.

— Черт, Эми, — прошептал в ответ Микки.

Я уставилась на фотографию, на которой были изображены мы с мистером Деннисоном. Он сидел в глубоком кресле в гостиной «Дома Голубки». Я сидела на подлокотнике, наклонившись и целуя его в щеку. Он смотрел в камеру и улыбался.

Это было селфи.

У меня хорошо получалось.

Я научилась после миссис Макмерфи, и теперь у меня на телефоне были тонны фотографий постояльцев, Дэлы с постояльцами, персонала с постояльцами, детей, меня и даже Микки с постояльцами.

— Мирно, — сказала я.

— Это хорошо, — мягко ответил он. Я всхлипнула и из глаз хлынули слезы. — Черт, детка, — прошептал Микки, затем громче и тверже: — Я еду к тебе. Мне нужно кое-что сделать. Через час буду дома. Я разберусь с дерьмом Джерри, не волнуйся. А ты расслабься. Я напишу детям. Мы закажем пиццу. Тихий вечер дома, в кругу семьи. Хорошо?

Тихий вечер дома, в кругу семьи.

Это может вылечить все, что угодно. Даже помочь смягчить боль от потери мистера Деннисона. Я шмыгнула носом и согласилась.

— Да, Микки, звучит неплохо. Но я займусь делом Джерри.

— Ладно, Эми. Скоро буду дома.

Он скоро вернется домой.

Одно это могло вылечить все, что угодно.

— Хорошо, Микки. До скорого.

— Люблю тебя, дорогая.

Я улыбнулась, и из глаза выкатилась слеза.

— Я тоже тебя люблю.

— Пока.

— Пока.

Мы отключились, я обошла стол и быстро провела зарплату, чтобы Джерри мог получить свои деньги.

Потом я вставила в рамку фотографию, на которой были изображены мы с мистером Деннисоном. Я отнесла ее к полке и поставила рядом с зонтиком.

Я сделала шаг назад и уставилась на нее, позволяя слезам политься еще сильнее. Затем я смахнула их, повернулась и вышла из комнаты, зная, что с годами эта полка будет заполнена рамками.

Зонтик не будет один. В конце концов, там окажется множество фото.

Но у меня будут тысячи воспоминаний.

*****

Я убиралась в доме, когда увидела ее.

В прошлые выходные, когда Микки закрыл свой дом, они с детьми переехали сюда.

Хотя это было горько-сладкое прощание Донованов с их домом, оно не было травмирующим.

С другой стороны, в течение нескольких месяцев у них было два дома и большая семья, так что они привыкли ко мне, моим детям и нашему дому.

Эш и Киллиан решили оставить мебель в их новых спальнях, а Киллиан взволнованно заявил:

— В этой кровати я чувствую себя дровосеком! Абсолютный крутяк. А если я не стану летать на истребителе, то заделаюсь дровосеком.

Рубка леса, включавшая в себя топоры и бензопилы, в качестве увлечения не вызывала у меня восторга, но я держала рот на замке.

Много вещей Микки и его детей было разбросано здесь и там, а кое-что из их мебели заполняло пустые места. Но большую ее часть я уже сфотографировала, и теперь она находилась на складе, ожидая, когда я ее продам.

Переезд был настолько грандиозным, что я не думала о нем до тех пор, пока пылесося, не оказалась в комнате Эш.

Она сохранила атмосферу пляжной комнаты, но поменяла постельное белье и добавила свои безделушки и постеры, сделав комнату своей.

Свеча сюда не вписывалась.

Кроме того, свеча была слишком важна, чтобы прятать ее в комнате.

Вероятно, мне следовало бы спросить, но я этого не сделала, потому что не хотела, чтобы она думала, что я вынуждена быть милой.

Заявление должно быть сделано.

Поэтому я выключила пылесос и взяла свечу.

Я передвинула свою сказочную чашу на край кухонного стола, и поставила свечу на середину.

Она подходила идеально.

Я сделала мысленную заметку перекинутся парой слов с Рианнон до того, как та придет снова, чтобы она не была ошарашена, увидев ее, и, возможно, ей не было больно.