Воспитание бабочек

Слова Луизы хранили последнюю зацепку перед исчезновением Авроры. Что случилось после того, как воспитательница проверила комнату в пансионе? С тех пор прошло много месяцев. Больше года и ни единой весточки. Никто не мог пообещать Серене, что спустя столько времени ее дочь все еще жива. Но если да, где она сейчас? И с кем?

Выражение «пропала без вести» наконец обрело смысл.

«Я приду за тобой», — пообещала Серена дочери, хотя и не знала, как это сделать. Возможно, необходимо устроить масштабные поиски с привлечением большого количества людей и средств. Но она не могла пойти к Гассеру, имея в распоряжении только показания пиромана. А доказательств у нее не было.

Это приводило ее в отчаяние.

Температура упала, небо затянули грязные тучи. Время словно остановилось. В сером свете все казалось призрачным. Растения, животные и люди будто только и ждали дождя.

Серена хотела укрыться в своей берлоге, чтобы обдумать доступные варианты действий, которых, в сущности, было не так уж много. Но, едва переступив порог маленьких апартаментов, она увидела на кухонном столе бутылочку из-под «Эвиана», до половины наполненную «Плюшевым мишкой». Она не помнила, чтобы оставляла ее там, но не смогла устоять перед искушением впасть в приятный медленный ступор. Проглотив весь коктейль до последней капли, она подсчитала, что, как и всегда, потребуется пять-шесть минут, прежде чем он возымеет полный эффект. Но ее ждал приятный сюрприз: волшебное зелье начало действовать уже через несколько секунд.

Она быстро почувствовала опьянение, а затем ее охватила обычная эйфория, своего рода щекотка для души. Серена улыбнулась, словно приветствуя веселого бесенка, танцующего у нее в голове. Она попыталась поставить опустевшую бутылочку на стол, но промахнулась, и та, отскочив от пола, покатилась между стульями. Звук отдавался бесконечным эхом. Вещи вокруг начали переливаться и сиять.

Серена направилась к дивану. Она чувствовала себя легкой, как воздушный шарик, наполненный гелием. Она с трудом удерживала равновесие. Пол покачивался, а может, это у нее подгибались ноги. Она прислонилась к стене и оттолкнулась от нее, чтобы скорректировать направление. Ее повело. Что происходит? Наверняка она напутала с дозировкой лекарств. Пока Серена пыталась вспомнить, когда приготовила коктейль, перед глазами у нее поплыло, колени подкосились, и, не добравшись до дивана, она поняла, что падает на пол.

Серена выставила перед собой руки, но вместо того, чтобы коснуться пола, словно зависла в воздухе. Падение должно было причинить боль. Но этого не произошло. Она заметила, что полностью утратила чувствительность, как будто отделилась от тела.

И ее парализовало.

Была и еще одна странность. Она потеряла сознание, но все еще оставалась в себе. Все равно что жить в парадоксе.

Неподвижно лежа ничком, повернув голову набок, Серена наблюдала, как сгущается вечерний сумрак. Тени вокруг неуловимо удлинялись. Она даже не знала, открыты у нее глаза или закрыты. Крошечные огоньки проносились в поле зрения и исчезали, поглощенные тьмой. Вспышки. Затем раздался стук и, усилившись, превратился в колокольный концерт. Серена догадалась, что разразилась гроза.

Это походило на сон наяву. И в какой-то момент во сне послышались шаги. Она не знала, реальны ли они. Но вокруг нее, казалось, кто-то ходил, разглядывая ее.

Кто-то посторонний.

То же ощущение испытала Луиза в ночь пожара, незадолго до того, как в шале вспыхнуло пламя.

Я никого не видела, но чувствовала чей-то взгляд.

Каждый раз, когда неизвестный проходил рядом, Серена ощущала легкое дуновение. Затем злоумышленник переступил через нее и направился в спальню. Со своего места она различала очертания того, кто расхаживал в соседней комнате, открывая шкафчики и роясь в ее вещах. Охваченная паникой, она хотела закричать, но не могла издать ни звука. Серене казалось, что она мертва. «Да, я мертва», — сказала она себе. Она чувствовала себя призраком, застрявшим между двумя мирами и неспособным вступить в контакт с теми, кто еще жив.

«Но, если я и впрямь мертва, почему Аврора сейчас не со мной? — спросила себя она. — Значит, моя дочь действительно жива. Тогда я уже не смогу ее спасти», — подумала она в отчаянии.

Пока она мучилась этими новыми переживаниями, случилось неожиданное.

В мгновение ока тьму рассеял дневной свет. К Серене полностью вернулась ясность мысли. Она лежала на полу, ощущая боль во всем теле. И снова могла двигаться. Переход между двумя состояниями произошел так молниеносно, что даже не верилось.

Серена с трудом приподнялась. После долгих часов неподвижности руки и ноги неприятно покалывало. Сидя на коричневом ковролине, ожидая, когда вернется контроль над телом и можно будет встать, Серена посмотрелась в экран выключенного телевизора. Половину лица, которой она прижималась к полу, исполосовали длинные борозды, похожие на застарелые пиратские шрамы. Блондинистые волосы с одной стороны топорщились ирокезом. В горле стоял комок слизи, и она откашлялась.

«Это был сон», — заверила Серена саму себя. Плохой сон.

Но на всякий случай оглянулась сначала на входную дверь, а затем на балконную. Обе на вид закрыты. Никаких признаков взлома.

Серена приписала галлюцинацию «Плюшевому мишке». «Черт, на этот раз я и в самом деле перебрала», — подумала она. Подлинной была только ночная гроза: с деревьев за окном все еще капало, а на асфальте парковки тут и там собрались лужи.

Когда подвижность полностью восстановилась, Серена поднялась и потащилась на кухню, чтобы приготовить себе растворимый кофе и хоть чем-нибудь наполнить желудок, унять голодные спазмы. На мобильник, который она оставила на столе, не поступило ни одного вызова, но часы на дисплее показывали одиннадцать утра. Она подсчитала, что в оцепенении пролежала на полу почти двадцать четыре часа.

Да, на этот раз она определенно перебрала.

Из того, что ей запомнилось, хуже всего был паралич. То, что она снова может двигаться, может взять чашку и положить в нее кофейные гранулы, а потом наполнить ее горячей водой из-под крана, казалось почти чудом. Она распахнула холодильник с бессмысленным страхом пробудить его от спячки. Под его продолжающийся храп она взяла уже открытую упаковку хлеба для тостов, достала парочку ломтиков и тут же один надкусила.

Закрыв дверцу холодильника и двинувшись с едой и напитком обратно в гостиный уголок, Серена случайно задела ногой пустую бутылочку из-под «Эвиана», упавшую на пол, когда она выхлестала содержимое, перед тем как ее закружил вихрь психотропных эффектов. Проследив взглядом траекторию бутылки, Серена подняла чашку, чтобы отпить кофе и проглотить кусочек хлеба. Но замерла, не донеся чашку до рта, и перестала жевать. На коричневом ковролине обнаружились следы.

От обуви, промокшей под дождем.

18

Все то же самое, что и в ночь пожара в шале. Злоумышленник вернулся.

Серена насчитала в гостиной десятки следов; чистым осталось только то место на полу, где лежала, не в силах пошевелиться, она сама. Казалось, они почти окружали ее фигуру по периметру, как на некоторых местах преступлений.

Цепочка следов вела в спальню. Серена последовала по ним, боясь внезапно оказаться лицом к лицу с незнакомцем. Или, возможно, с бородачом в красной кепке.

Едва переступив порог комнаты, Серена увидела, что отпечатки огибают незаправленную кровать, а затем возвращаются в гостиную. В спальне никого не было, но на всякий случай она решила заглянуть в ванную. Однако там все выглядело так же, как раньше.

Серена заметила, что следы быстро высыхают, а потому взяла мобильник, чтобы сфотографировать их, пока они совсем не исчезли.

Затем отправилась на поиски Гассера.

Была суббота, и Серена рассчитывала застать его в участке, однако ее направили в церковь пятидесятников. Серена не ожидала, что Гассер окажется религиозным человеком, но ей пришлось изменить свое мнение, когда она узнала его среди большой группы верующих. Они собрались на службу под открытым небом на заснеженном поле перед зданием общины.