Воспитание бабочек

Серена припарковала внедорожник неподалеку и быстрым шагом направилась к месту богослужения. Выглядела она хуже, чем обычно, но ей было все равно. Ледяной ветер хлестал ее по щекам и до слез резал глаза.

Гассер пришел с семьей. Идеальная женушка с лишним весом и домашней перманентной завивкой. Дочки-близняшки с косичками, обе в очках. Как и другие члены религиозной общины, они были одеты в белые хитоны и держались за руки.

Они исполняли гимн Господу.

Заметив, что Серена вот-вот обрушится на них со скоростью астероида, Гассер торопливым жестом извинился перед пастором и отделился от собрания, чтобы ее перехватить.

Глядя, как он идет ей навстречу в развевающемся хитоне с разрезами до бедра, Серена чуть не рассмеялась. Мундир придавал ему хоть какой-то авторитет, а теперь он выглядел необыкновенно нелепо.

— В чем дело? — спросил полицейский, натянуто улыбнувшись сквозь усы. Он боялся, что она устроит скандал.

— Кто-то проник в мои апартаменты в апарт-отеле, — ответила Серена и сунула ему под нос мобильник с фотографией следов.

Гассер рассмотрел снимок:

— И вы были там, когда это произошло?

— Я спала, — солгала Серена. — Заметила утром. —

Ей хотелось сказать, что, по всей вероятности, злоумышленник подсунул ей бутылочку из-под «Эвиана» с измененным «Плюшевым мишкой», но она сдержалась, чтобы Гассер не решил, будто ей все пригрезилось.

— Сразу говорю, что признаков взлома нет, — наверное, он воспользовался универсальным ключом.

— Главное, что он не причинил вам вреда, — с облегчением сказал Гассер. — А из ваших личных вещей ничего не пропало?

— Он ничего не украл, — ответила Серена.

— Вы как следует проверили?

— Красть было нечего, — заверила она. — Думаю, меня пытались запугать.

Предположительно, злоумышленник изменил состав коктейля из алкоголя и лекарств ровно настолько, чтобы ее одурманить. Иначе почему он не проник в апартаменты в ее отсутствие? Это явно было бы проще и менее рискованно.

Но он хотел, чтобы Серена знала, что он там побывал. Что он может добраться до нее когда угодно. Подкрасться незаметно. И причинить боль, если захочет.

— Ваше затянувшееся пребывание в Вионе вызывает недовольство, — заключил Гассер.

— По-вашему, кто-то из ваших земляков пытался таким образом меня спровадить? — спросила Серена.

— Я бы не удивился. Туризм жизненно важен для долины, а вы делаете нам плохую рекламу, — признал он.

— Хорошо, что вы так думаете, — сказала она. — Но я бы добавила, что, по-моему, кто-то боится, что видео с открытым окном в комнате моей дочери в пансионе может навести на неудобную правду.

— Нет никакого видео, — спокойно возразил полицейский, напомнив Серене, что она не смогла ни показать ему запись, ни предоставить доказательства ее существования.

— Несколько дней назад за мной следил бородатый мужчина в красной кепке, — заявила она, умолчав о том, что в это время проводила незаконный обыск в доме Флоры.

— Так себе описание… — заметил Гассер.

— Он водил зеленый «опель»-седан, — прибавила она.

Командир всячески старался сохранять терпение:

— В последний раз, когда мы с вами виделись, вы обвинили Адоне Стерли в поджоге, уничтожившем шале, а позже обнаружили, что он ни при чем.

— На этот раз я знаю, что права, — настаивала Серена.

Гассеру следовало бы самому поговорить с пироманом. Возможно, когда тот предоставит ему объяснение, подкрепленное моделью зажигательного устройства, полицейский убедится, что за трагедией в пансионе действительно кто-то стоит.

Между тем собравшиеся перестали петь и обернулись к ним. Мужчины, женщины и дети молча таращились на Серену. Она почувствовала, что их взгляды пронзают ее насквозь.

— Я должен задать вам один вопрос, но уже знаю, что он придется вам не по душе, — произнес командир, поглаживая усы.

Серена уже замечала, что Гассер делает так всякий раз, когда собирается сказать что-то неприятное. Она молча ждала.

— Вы сейчас в состоянии наркотического или алкогольного опьянения?

Она окаменела, но не могла отрицать. Внешний вид и дыхание говорили за нее.

— Я не хочу вас смущать, — заверил Гассер. — Я сильно за вас беспокоюсь. И если в апартаменты действительно кто-то проник, возможно, вам лучше вернуться в Милан.

— Я никуда не уеду, — отрезала она.

— Тогда я не могу ручаться за вашу безопасность.

Серена не поняла, предостережение это или угроза. Она решила, что с нее хватит.

Когда она направилась обратно к внедорожнику, Гассер не попытался ее остановить.

Она шла тяжело и с трудом, с каждым вздохом ее легкие наполнял холод. Серена была на грани срыва, но изо всех сил старалась этого не показывать. Сев в машину, она включила зажигание, но передача не желала работать. Она с силой потянула за рычаг переключателя, и тот издал мерзкий металлический скрежет, отчего она устыдилась еще больше. Тем временем командир и другие члены пятидесятнической общины вернулись к молитвам.

Только одна женщина, которую Серена никогда раньше не видела, продолжала смотреть на нее.

Короткие светлые волосы. Не слишком высокий рост. Очки. Молочно-белая кожа. Подол белого хитона развевался, но женщина стояла неподвижно. Напряженное лицо, суровое выражение.

Что-то в ее взгляде действовало Серене на нервы. Осуждение. Да, незнакомка ее как будто осуждала.

Наконец внедорожник соизволил тронуться с места, и Серена смогла от нее уехать.

19

Вернувшись в апарт-отель, Серена с силой захлопнула за собой дверь. Следы на полу исчезли, осталось лишь несколько пятен грязи, сливавшихся по цвету с коричневым ковролином.

Серена была измотана и вне себя от ярости.

Она прошла в угол, где стоял мини-холодильник, и начала пинать его ботинками. Внезапно все вокруг стало ее бесить. Особенно этот проклятый шум, который непрестанно давил на мозги и напоминал, почему она оказалась здесь, в этом убогом месте в горах.