Воспоминания душегуба: Друг

Весенняя ночь быстро вытянула тепло, и одежду на нос приходилось натягивать. Спасало это мало, а с усилившимся ознобом так и вовсе ничтожно. Сейчас он жалел лишь о том, что слишком рано выпил укрепляющий отвар, а последние глотки чудодейственного настоя манили, как никогда.

Высокие скалы обступили со всех сторон, зажав его в узком ущелье. Как-то раз, много лет назад, одному из каю не повезло в подобном месте. Небольшой камешек, размером с половину кулака, набрав приличную скорость проломил голову несчастной девчонке на глазах у всего их отряда. Девочка, по слухам, осталась жива, но больше в Гилиме никто её не видел. Эти воспоминания изрядно пугали, заставляя его вглядываться в ночное небо. В очередной раз споткнувшись, вглядываться в звёздное небо в попытке разглядеть падающий камень ему перехотелось.

Завывающее ущелье хлёсткими порывами ветра подгоняло в спину, но из-за темноты быстрее идти не получалось. С каждым шагом глаза слипались всё сильнее, и единственное, о чём он думал, — это сон. Ущелье всё никак не кончалось, и у уставшего каю начинала кружиться голова. Постояв немного, Мангуст продолжал идти, упорно двигаясь вперёд. Непрекращающийся ветер всё так же толкал в спину, и, порой, Мангусту казалось, что он что-то нашёптывает. Но, оглядываясь назад, он постоянно замечал чёрные тени, безмолвно следовавшие прямо за его спиной. Это пугало, и Мангуст начинал прогонять их громким шёпотом. Частенько он продолжал прогонять пустоту, запоздало понимая, что позади уже никого не было. С рассветом видения отступили, забрав с собой неупокоенных, за что он был благодарен.

Ущелье продолжало змеиться, и Мангуст начал подозревать, что он так и умрёт, не дойдя до конца. Через некоторое время, словно в ответ на его мысли, стены расступились. Широкая долина, вздыбившись кручами, уходила на юг, зажатая между высоких гор. Обрушившись водопадом в долину, по правую руку в предрассветных лучах искрилась река. Раскинувшись, она тоже стремилась на юг, огибая холмы и обходя кряжи. Спускаться по извилистой дороге, на которой кое-где ещё не растаял снег, было опасно. Ноги скользили и путались в корнях, а хвататься руками за острые камни и колючий кустарник ему не хотелось. Одно неловкое движение, и сверзиться с высоты в пару дюжин локтей ничего не стоило.

Сколько бы Мангуст ни вглядывался, найти иной путь из долины не смог. Всюду окружали скалы. Прятаться в долине было негде, вся она была как на ладони, и сейчас оставалось только надеяться, что отряд Менги после сонного порошка всё ещё спит. Поправив лёгкую торбу, каю проверил ногу и побежал по долине. Бегать на большие расстояния его, благо, хорошо научили.

Почти сразу от тряски заболела голова, а уставшие ноги норовили запнуться об очередную корягу. Взобравшееся повыше солнце немного согрело воздух, но от холодного ветра и простывшей земли оно не спасало. Ледяные порывы, к удивлению Мангуста, без продыху накидывались с разных сторон, осложняя путь. Спуски и подъёмы смешались, превратившись в один нескончаемый круговорот новых и новых холмов. Сколько бы он ни оглядывался, позади никого не было видно. Он старался больше думать о медлительности отряда Менги, нежели о закрывающихся глазах, которые уже мало, что могли разглядеть. В какой-то момент он заметил, что еле переставляет ноги, перейдя с лёгкого бега на шаг. Наскоро спрятавшись от ветра под наклонившимися друг к другу валунами, Мангуст пристроился на холодных камнях, подоткнув под голову торбу. На голой земле спать было нельзя, но о правилах из курса по выживанию он вспомнил в последнюю очередь.

Ему ничего не снилось. Лишь обрывки из образов, в которых его хватали чьи-то руки, обжигая холодом пустоты. Они тянули его к себе, желая утопить в тишине небытия. Он яростно сопротивлялся, ломая чужие руки, словно сухие стебли, но липкая пустота не желала отпускать свою жертву.

Отдых оказался недолгим. Ледяные пальцы подобрались к сердцу, выдернув Мангуста из липких болот пустоты. Он прижимал колени к груди в жалкой попытке согреться, но камни беспощадно забирали всё тепло себе. Несмотря на холод, с него градом валил холодный пот, и оставалось только гадать, откуда он мог взяться на таком морозе. Красные сухие глаза открывались с трудом и требовали отдыха. Спал он совсем недолго — солнце едва-едва сдвинулось. Преодолев соблазн закрыть глаза и попытаться отдохнуть ещё немного, Мангуст попытался подняться. Замёрзшие ноги отказывались шевелиться, и он в последний момент успел схватиться за валун, чтобы не упасть. Голова снова закружилась, но каю был и не в таких передрягах, тут же начав приводить себя в порядок.

Сделав небольшую зарядку, разогнал кровь и осмотрелся. Показавшийся издалека лес оказался редкими куцыми деревьями, росшими друг от друга на небольшом расстоянии. Из-за холмов ранее он видел, как река сворачивает в другую сторону, однако сейчас выяснилось, что это было не так. Разочарованно вздохнув, Мангуст оглядел окрестности и снова удивился. Уж в этот раз он был точно уверен, что обнаружит отряд Менги, но никого не было. Понаблюдав ещё некоторое время, он продолжил бег.

В бегах прошло ещё несколько дней. Мангуст чувствовал, как петля на шее с каждым шагом сжимается всё сильнее, а остановка означала смерть. Приходилось двигаться, не замечая ноющие от усталости ноги и согнувшуюся спину.

Состояние сильно ухудшилось, и бежал он только на своей природной упёртости. К непрекращающейся головной боли прибавились сильный кашель с хриплым, свистящим дыханием. Он частенько нервно хихикал, удивляясь, почему до сих пор не выплюнул свои лёгкие. Его постоянно бросало в жар, из-за чего спать приходилось урывками. Усталость с каждым днём накатывала всё сильнее, и глядеть по сторонам он уже перестал. Его сил хватало лишь переставлять ноги, следуя вдоль реки, сузившейся до бурного ручейка. В какой-то момент Мангуст поймал себя на мысли, что они очень похожи. Будучи большой, через некоторое время река сузилась, растеряв свою силу, но продолжала упорно прокладывать себе путь. В конце она исчезнет, растворившись в океане точно так же, как и Мангуст в пустоте. Обо что-то споткнувшись, Мангуст упал, и мысль унеслась вместе с порывом ветра.

Надрывный кашель разносился по всему редколесью, и каю недоумевал, почему к нему до сих пор не сбежались голодные после зимней спячки медведи или вездесущие волки. Признаваться себе в том, что смерть от клыков хищника пугает его меньше, чем от всепоглощающей пустоты, было забавно. Еда давно закончилась, и он уже вторые сутки заглушал голод ледяной водой из ручья. Пока что обманывать желудок удавалось.

Из-за плывущего сознания, Мангуст не сразу заметил наступившую тишину. В лесу разливалось море звенящего спокойствия, пугая своим равнодушием и безмятежностью. Молчали листья, к шёпоту которых за эти дни Мангуст привык и даже иногда отвечал им, посмеиваясь подступающему безумию. Куда-то подевались воробьи, чирикавшие всё утро.

Не переставая шагать, каю с удивлением покосился на руку, сжимавшую рукоять кинжала в ножнах. Медленно остановившись, Мангуст одними глазами зашарил по лесу. С внимательностью последнее время наблюдались серьёзные проблемы, и рассмотреть что-либо было весьма затруднительно.

Когда-то давно на уроках им рассказывали о том, что люди чем-то похожи на животных, и иногда, очень редко, могут неосознанно сделать что-то необычное. В тот раз ученики не поверили, попросив наставника привести пример. На следующий урок учитель посадил на стол перед ними обычную дворовую кошку, а сам встал позади неё и потёр пальцами. Уши кошки тут же развернулись в сторону звука.

Воспоминания пронеслись быстрее молнии, когда уши Мангуста неосознанно дернулись назад. Он готов был поклясться, что никакого звука не слышал, отчего стало как-то не по себе. В следующий миг ноги бросили в сторону с такой силой, что хрустнула шея. Что-то прошелестело в воздухе, впившись в дерево. Не оглядываясь, Мангуст бросился вперёд, подивившись своей скорости. Он уже и позабыл, когда последний раз бегал столь стремительно. Уже не таясь, сзади послышались преследователи. Посчитать на ходу их количество было трудно, но следовало думать как минимум о двоих. Очень скоро усталость дала о себе знать, и он стал замедляться. Мангусту не хотелось думать, что надрывный хрип, больше похожий на агонию умирающего, принадлежал ему. Очень тихий ястребиный клич, донёсшийся откуда-то справа, пробудил у каю недобрые воспоминания, и в ноги полилась новая порция сил. Он никак не ожидал, что сможет пробежать ещё лишнюю сотню саженей на такой скорости. Замедлившись на мгновение, Мангуст рванулся, выскочив на поляну.

Где-то недалеко, под крутым обрывом, угрюмые волны боролись с неприступными скалами. Бушевавшая весь день буря уже отступала, и совсем скоро настанет штиль. Тучи давно накрыли мир серым покрывалом бархата, спрятав солнце. Моросящий дождь играл грустную мелодию, скатываясь по щеке потерявшего сознание человека. Из леса к нему стремительно бросились каргалы с повязками на лицах. Вытащив из ноги иглу со снотворным, один из них перевернул Мангуста на спину.

Стоящий за его спиной напарник оглядел окрестности. В двух сотнях саженей от них, между обрывом и опушкой леса, вёл сражение второй отряд. Нарвавшись на узкоглазых, им не оставалось ничего, кроме как вступить в ближний бой. Даже отсюда безликий разглядел облака слезоточивых смесей от очередного взмаха чьей-то руки. Дождь всегда был серьёзной помехой для перцовок, но с сегодняшним слабеньким дождём им повезло.