Воспоминания стопроцентного эсперантиста

Революционные дни опрокинули один мой очень важный план. Я уже говорил, что в прошедшем 1916 г. вышел мой новый учебник в 6 частях "Тута лингво Эспэранто". С помощью этой книги уже многие выучили наш язык и нашли книгу весьма подходящей для этой цели. Теперь я решил распространить книгу по нашей стране с помощью многочисленных газетных объявлений, упомянутых выше. В провинциальных газетах такое объявление стоило не слишком дорого: 30-50-80 рублей. А в московских и петербургских газетах оно стоило уже около 150 рублей. Несмотря на это я решил сделать такое объявление в самой массовой газете России "Русское слово". Будучи напечатанным перед всеми другими объявлениями и охватывая все колонки страницы, оно непременно обратило бы на себя внимание всех читателей газеты и вызвало бы массу заказов. Я уже оплатил через контору 150 рублей и объявление должно было появиться 1/14 марта 1917 г. Но из-за революции газета не вышла и объявление не появилось. Газета вернула деньги. В последующие дни объявление никого бы уже не привлекло, ибо все россияне были вовлечены в революцию.

Я лично искренне приветствовал революцию, ибо сильно надеялся, что она принесёт нашей стране и нашей идее многие преимущества, тем более, что она была почти бескровной.

Тем временем царский трон падал, как падает сгнившее старое дерево. Довольно было небольшого толчка, и он опрокинулся. В марте, апреле и мае мы ощущали двойную весну: сезонную и политическую. Это время было временем полной свободы. Всюду можно было видеть митинги и на них каждый мог говорить и проповедовать что хотел. Одни защищали продолжение войны, другие говорили о полном её прекращении, кто-то одобрял действия Временного правительства, другие ругали их и призывали к истинной социалистической революции (большевики). Каждый хотел выстроить новый общественный порядок согласно своей собственной модели и своему идеалу. Появились вожаки, которые объединяли более или менее единомыслящих в одну партию. Граждане разделились по партиям. Эсперантисты - тоже: некоторые объявили себя меньшевиками, некоторые - большевиками, некоторые - эсерами, некоторые - анархистами и т.д. Но все хотели, чтоб их партия приняла один общий язык Эсперанто и по возможности пропагандировали его. Наш магазин был тогда неким звеном, не входящим ни в одну партию, но связывающим их посредством одной идеи международного языка.

Видя партийное разъединение и оставаясь нейтральными, мы лишь пытались найти такие точки соприкосновения, где можно было бы с большей пользой для нашего языка учесть новую политическую обстановку. Поскольку в то время в российском воздухе парили социалистические тенденции, девизом которых было "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!", мы широко использовали этот лозунг, принимая во внимание, что многоязычие является его естественным врагом и что для борьбы с многоязычием необходимо принять в качестве общего средства взаимопонимания язык Эсперанто.

Прекрасный повод для такого рода пропаганды в середине апреля дал визит французских и английских социалистических делегатов. Московский Совет рабочих депутатов по этому случаю устроил специальное торжественное заседание. Поскольку делегаты не могли говорить по-русски, а наши рабочие не понимали их язык, мы решили, что это заседание представляется наилучшим моментом для пропаганды нашего языка. В заседании принимал участие наш единомышленник А.Прагер и книжный магазин выдал ему 500 экземпляров моего учебника и такое же количество пропагандистских листовок, чтоб он роздал их всем депутатам. То же самое мы проделали 1-го мая, когда группа московских эсперантистов по инициативе товарищей Малофеева и Шеенко участвовала в торжественной манифестации, с помощью которой свободный российский рабочий класс отмечал международный день рабочих.

Но, как говорит наша пословица, ни радость, ни горе не продолжаются вечно. В апреле нас настигла напечатанная в одной из русских газет телеграмма из Копенгагена о смерти автора Эсперанто Заменгофа. Когда немецкие войска оккупировали Польшу, он оставался в Варшаве и мы уже не могли сноситься с ним непосредственно. Мы не хотели верить сообщению, но вскоре поступили дополнительные сведения из нейтральных Швейцарии и Швеции, которые окончательно подтвердили ужасное известие. Смерть маэстро Московское общество эсперантистов оплакало в двух открытых торжественных собраниях, одно из которых было проведено в Московском университете, где покойный изучал медицину в 1879-1880 гг.

По случаю смерти нашего маэстро я написал некролог и поместил его в №100-101 журнала "Ла Ондо дэ Эспэранто". И судьба определила так, что одновременно со смертью автора Эсперанто умер и наш журнал. Почему и как это произошло? Раньше я уже не раз говорил, что мировая война расстроила экономическую жизнь не только воюющих, но и нейтральных стран. Например, издающийся в США "Америка Эспэрантисто" /американский эсперантист/ написал в сентябрьско-октябрьском номере за 1916г.: "Администрация "Американского эсперантиста" просит прощения подписчиков за поздний выход нескольких последних номеров и их сдваивание. Это произошло по нескольким причинам: с одной стороны, из-за недостатка и высокой цены бумаги, с другой - из-за отсутствия рабочих в отделе печати." И это писали наши единомышленники, живущие в нейтральной стране. Что же должны были терпеть наши издания в воюющих странах! По тем же причинам, но возможно в тройном размере, мы, объявляя подписку на журнал на 1917 г., обещали дать за прежнюю цену в 2 рубля только 8 номеров. Но тогда мы не предполагали, что в марте в нашей стране произойдёт революция. Но любая революция - это вторая война. Если война порождает панику, то двойную и тройную панику порождает война, связанная с революцией.

Сразу за мартом товары на рынке начали таять как весенний снег. Рубль падал вниз с ужасной скоростью. Золотые и серебряные монеты совсем пропали. Новое правительство заменило их бумажными банкнотами, которые с каждым днём теряли свою ценность. Главным руководителем нашей страны в то время был социалист-революционер Керенский. Он образовал Временное коалиционное правительство. В него вошли министры от всех политических партий. Этому правительству пришлось делить власть с другими учреждениями - Советами рабочих, что породило анархию в стране. Организовали специальную комиссию, которая должна была выработать "устав учредителя" , но она не торопилась это делать.

В то же самое время энергично работала руководимая Лениным самая левая социалистическая партия - партия большевиков, утверждавшая, что данный момент является самым благоприятным для введения в России социалистического режима. В июле эта партия осуществила первую попытку свержения "буржуазного" правительства Керенского и взятия всей власти. Это выступление не было успешным, но всё же заставило население задуматься о новых вещах.

Поскольку исчезли и царские банкноты, Временное правительство печатало новые банкноты, прозванные населением "керенками". Это были сорока-и двадцатирублёвые банкноты квадратной формы в один дециметр. Их покупная способность не превышала одной десятой золотого рубля и публика зачастую получала целые неразрезанные листы таких банкнот. Уже сам внешний вид их не внушал большого доверия, а их ценность ежедневно всё более и более падала. Соответственно этому росли цены товаров и услуг.

Так как у нас не было запаса бумаги для журнала, нам нужно было заплатить за неё по таким ценам, которые совершенно не соответствовали 2-рублёвой стоимости подписки на год. То же самое мы испытали в типографии. Я уже подготовил материал для выпуска 6-7-го номера "Ла Ондо дэ Эспэранто", но его печатание стоило так дорого, что пришлось это отложить до лучших времён.

В это время наш единомышленник московский делегат Всемирной эсперантской ассоциации (УЭА) Ст.Шабуневич решил устроить собственную типографию. Он уже купил латинский шрифт, печатные станки и другие вещи, необходимые для типографии. Недоставало только букв с надстрочными знаками , которые можно было выплавить вне Москвы. Он заказал и ждал. Я решил напечатать журнал в его типографии, когда буквы будут готовы.

Время бежало незаметно, как вдруг в России произошло другое событие, которое "за 10 дней потрясло весь мир", - Октябрьская коммунистическая революция. Нам пришлось приспосабливаться к совершенно новым условиям жизни. Ни в октябре, ни в последующие месяцы мы не могли найти бумагу и наш журнал больше не выходил.

Теперь вернёмся к работе магазина. В течение нескольких недель февраля и марта, когда Февральская революция взбудоражила всю Россию, магазин конечно работал очень мало и мы вынуждены были подавать множество газетных объявлений, чтоб вновь пробудить интерес публики к нашему движению. Покупали главным образом учебники и словари, изданные в России. Заграничные издания имели уже меньший спрос, т.к. издавая новый каталог в январе - восьмой и последний, - мы указали цены по курсу 1 французский франк = 50 копеек вместо прежних 40 копеек. Кроме того, мы уже не могли получать многие заграничные издания, ибо наше правительство слишком скупо выдавало разрешения на перевод наших денег за рубеж. Благодаря этому для продажи мы располагали только тем запасом заграничных книг, который создали в предыдущие годы. В результате в конце года в магазине осталось очень мало заграничных книг, хотя наш последний каталог был самым объёмным и содержал 32 страницы. Мы могли бы гордиться этим каталогом, ибо он был самым большим эсперантским каталогом во всём мире, если бы могли свободно получать из-за границы все издания

Однако в январе 1917 г. мы подсчитали цены по курсу 1фр.фр. = 50коп., а в декабре он был уже намного ниже. Поэтому, продавая книги по старому курсу, мы обменивали дорогие вещи на ежечасно обесценивающиеся банкноты. Но мы не могли очень часто поднимать цены на книги, как это делалось в лавках, ибо тогда нас обвинили бы в спекуляции. Таким образом, частью из-за специфичности нашего движения, частью из-за нашей неопытности, мы шаг за шагом двигались к банкротству. Но мы продолжали барахтаться.