Восприемник
Шрифт:
Шаховцев нащупал в кармане мобильник, включил, набрал пин-код – и тут же телефон ожил, завибрировал, разразившись короткими треньканьями, замигал экраном: «Принято новое сообщение… Принято новое сообщение…» Почти все они извещали о пропущенных звонках. Первые два были от жены, остальные – от того, от кого и следовало ожидать. В последний раз, очевидно, отчаявшись отловить Шаха, он отстучал гневную «эсэмэску»: «Ты где, придурок? Срочно перезвони, слышишь?»
«Та-ак… кажись, началось!»
Удалив сообщения, он отыскал в памяти мобильника номер Галатенко, ткнул кнопку вызова – и через десять секунд
– Здорово, Шах! С праздником!
– Привет… С каким еще праздником?
– Как с каким? Сегодня же Чистый четверг! Или запамятовал?
– Точно, запамятовал, – поспешно, стараясь придать голосу устало-досадливые нотки, произнес Шаховцев. – Работой завалили – мама не горюй!
– Смотри, так и Пасху проморгаешь!
– Не говори… Слушай, ты, кстати, когда в деревню отчаливаешь? Не сегодня случайно?
– Случайно нет. Мы уже со вчерашнего здесь.
– Да-а, вот незадача… – вырвалось у Шаховцева.
– А что такое?
– Да хотел тебя кой о чем попросить…
– Что-то случилось? – голос приятеля заметно посерьезнел.
– Нет-нет, ничего страшного. Просто хотел у вас пару дней у вас перекантоваться…
– Ты чего, со своей, что ли, поругался?
– Ты что, Бог с тобой! Просто позавчера к нам друзья с Кубани нагрянули, – мигом нашелся и соврал он. – Да притом не одни, а с киндерами. В общем у нас сейчас не дом, а зоопарк на выезде: эти оглоеды день и ночь на головах ходят… А мне тут, как назло, работа срочная привалила, вот и думал у тебя на пару-тройку дней обосноваться, пока гости не съедут.
– Так в чем вопрос? Сейчас звякну Петровне и предупрежу, что ты поживешь у нас.
– Кому-кому?
– Ну, Лидии Петровне из квартиры напротив. Мы же ей ключи оставили, чтобы она за Маркизом присматривала. Короче, езжай, а я пока ей наберу и скажу насчет тебя…
– Спасибо, Санек! С меня причитается.
– Брось, было бы за что…
Иван облегченно выключил телефон и, подхватив сумку, двинул на выход.
Доехав на метро до Алтуфьево, Шаховцев поднялся наружу, осмотрелся, вспоминая, как в прошлый раз он добирался до Саньки. Кажется, садился на автобус вон там, возле универсама… И в следующий момент взгляд наткнулся на припаркованную у тротуара маршрутку.
– До Челобитьевского идет? – поинтересовался Шах, наклонившись к открытой дверце салона.
– Идет-идет, – почти хором ответили ему сразу несколько голосов.
«Вот и ладненько!»
Дмитровка была свободна, и до развилки с шоссе машина домчалась меньше чем за четверть часа. Выйдя на повороте, Шаховцев с минуту соображал, куда идти дальше. Высившиеся внизу новостройки казались одинаковыми, а адрес он уточнить не догадался, лишь помнил, что Санькин дом находился сразу за автобусным кругом. Да-да, именно там: второй подъезд, последний этаж. Единственное, что отпечаталось в памяти, это номер квартиры соседки по площадке, которой приятель оставил ключи.
Шах неуверенно направился вниз. Отступившее было чувство страха овладело им вновь. Опасность мерещилась во всем: в катящей по дороге одинокой легковушке, в стае бездомных собак, трусивших по газону в сторону леса, в вынырнувшем из-за угла милицейском капитане, по виду – участковом, с потрепанной папкой под мышкой…
Однако
страж порядка равнодушно прошел мимо, даже не покосившись в его сторону. Зато шествующий следом высокий священник в наброшенной поверх рясы куртке неожиданно замедлил шаг, провожая Шаховцева цепкими внимательными глазами.«Ишь как уставился, аж всю душу вывернул! Тебе, батя, не в попы – в сыщики надо было податься!»
Миновав автобусный круг, Шах сходу узнал краснокирпичную новостройку, где был на новоселье полгода назад. Вошел в подъезд, поднялся на лифте, направился к указанной приятелем квартире. Но не успел он поднести руку к звонку, как дверь распахнулась и на пороге возникла маленькая благообразная старушка.
– Здравствуйте, Иван! С праздником!
– Добрый день… – Шаховцев даже немного растерялся.
– Заходите, что же вы? Я как раз обед согрела… Вы же небось с дороги, проголодались? У меня борщик свежий, с петрушкой и сельдереем… – лицо Лидии Петровны буквально лучилось какой-то неземной радостью, словно перед ней стоял не незнакомый человек, а любимый сын, которого она не видела Бог знает сколько времени.
– Спасибо, я только-только поел… – Шаховцев через силу улыбнулся.
– Зря, ой, зря… Вы только попробуйте! Борщик-то не простой – целебный. Я им уже сколько лет в Страстную неделю спасаюсь… А может, вы стесняетесь? Так зря опять же…
– Что вы, Лидия Петровна, нисколько не стесняюсь. Просто я действительно сыт. Мне бы сейчас как раз отдохнуть не помешало…
– Да-да, это уж обязательно, – старушка торопливо начала копаться в карманах своего цветастого фартука. – Сейчас-сейчас… – она наконец-то вытащила связку. – Смотрите: вот этот здоровенный – от верхнего замка, а вот этот от нижнего… – ворковала она, отпирая тяжелую металлическую дверь, за которой, едва заскрежетал замок, послышалось протяжное нетерпеливое мяуканье.
Огромный сибирский кот вначале ринулся было с урчанием к Петровне, но тут же настороженно замер, увидев Шаховцева.
– Свои, Маркизушка, свои, – успокаивающе потрепала его бабка по пышному загривку. – Это Иван, он поживет тут, – объясняла она ему, словно тот понимал человеческий язык. – Не бойся, он хороший…
Пока старушка ворковала с котом, Шаховцев снял куртку, вытащил из сумки шлепанцы и встал в ожидании, пока Санькина соседка уберется восвояси.
Но не тут-то было. Вначале она начала менять наполнитель в кошачьем лотке. После взялась наводить блеск в квартире, протирая тряпкой столы, комод, подлокотники кресел и дивана. В довершение всего Петровна все-таки настояла на своем и притащила от себя две кастрюльки: одну с вареной, пересыпанной луком картошкой, другую – со своим знаменитым «борщиком».
– Вот, покушаете, как проголодаетесь. Не бойтесь, все постное, без масла, как положено. А к вечеру я вам гречки с луком отварю да пирожков постных напеку… Как раз перед службой в храме… Вы ведь идете на Двенадцать Евангелий?
– Конечно. Обязательно иду! – ради того, чтобы болтливая бабка наконец исчезла, он был готов пообещать ей все, что угодно.
– А Саша вам объяснил, где наш храм?
– Да-да, конечно, – с трудом скрывая нарастающее раздражение, повторил Шах.
– Он тут совсем рядом, за автобусным кругом. Хотя что, я же зайду за вами…