Восточная Пруссия глазами советских переселенцев

реже, раз в квартал», — делится воспоминаниями жительница Багратионовска

Александра Петровна Прохо- ренкова.

Как всегда в таких случаях, проводилась разъяснительная работа с

населением: «Для дружинников устраивались лекции, на которые приходили

сотрудники МТБ, рассказывали нам о нарушениях и предупреждали, чтобы мы,

были бдительными, чтобы не забывали, что живем на границе. Судя по рассказам

лекторов о нарушениях государственной границы, таких нарушений было много»,

— говорит Антонина Прокопьевна Отставных.

Забрела как-то в Польшу в поисках материала для ремонта дома Анна

Андреевна Солдатова, приехавшая в апреле 1946 года:

— Нас предупреждали, что граница рядом, да мы забыли. Идем,

заболтались. Полосу-то вспаханную мы видели, да подумали, что кто-то себе

здесь огород вспахал. Нашли заброшенный хутор, взяли рамы, идем назад. А тут

как раз пограничники. Задержали нас, а что с нас возьмешь? Мы, говорим, за

рамами ходили, вот тащим назад. Поругали они нас и говорят, что в ту сторону

можете ходить куда угодно, а сюда чтобы больше не ходили. Бывало, поляки

сюда наведывались. Как-то смотрю, мужчина едет на велосипеде, в костюме

таком рабочем, темно

синем. Только он проехал, бегут пограничники. «Никого не видели здесь?» —

«Видела, — говорю, — мужчину в костюме на велосипеде». — «Куда поехал?» —

«Туда». Вернули его. Оказалось поляк. Говорил, что не заметил границу,

заблудился. А мой муж настоящего шпиона поймал. Очень важного. Здесь у нас

станция на леспромхозе была. Пришел состав под лес. Мой муж вошел в вагон, а

там человек сидит. Он его спрашивает, кто такой, откуда, куда едет? А тот говорит,

мол, в Лиду еду. Да ведь Лида совсем в другой стороне. Мой муж сказал рабочим,

чтобы они присмотрели за ним, чтобы не сбежал, а сам быстро на заставу,

сообщил пограничникам. Те его взяли. А через некоторое время приехал

начальник заставы, благодарил моего мужа, говорил, что очень крупного шпиона

помогли задержать. Лично его наградили.

Еще одного «шпиона» помогла поймать Екатерина Сергеевна Моргунова у

поселка Мелькемен на границе с Литвой:

— Как раз выборы были, меня с бумагами послали в сельсовет, а по дороге

мужчина идет и спрашивает, где колхоз Калинина? Я смотрю, а у него в телеге

снаряды спрятаны. Я ему показала в другую сторону, а сама бегом в контору.

Сообщила. Его взяли потом. Он вроде литовец был. Мне потом благодарность

объявили.

Воспитанное с детства чувство высокой бдительности очень пригодилось

советским людям на калининградской земле. И еще многие годы после войны

местные газеты сообщали о поимке очередного «лазутчика» или «диверсанта».

«25 июля с. г., следуя из гор. Мамоново в пос. Пятидорожное, колхозник

сельхозартели им. Черняховского тов. Калинин встретил неизвестного, одетого в

форму бойца Советской Армии, который избежал с ним встречи и свернул с

дороги в кустарник.

102

Товарищ Калинин не прошел мимо неизвестного и помог его задержать.

В августе колхозники сельхозартели им. Молотова А. И. Шишкин и Е. А.

Булыгин <...> заметили неизвестного, двигавшегося в сторону государственной

границы. Исполненные чувством ответственности перед Родиной, тт. Шишкин и

Булыгин задержали лазутчика».

Из газеты Ладушкинского района «Коллективист»,

17 сентября 1952 года.

Запретная зона N8 2

До сих пор речь шла о внешних границах. Но существовали и «внутренние»

границы по отношению к СССР. Кенигсбергская область была «особой зоной», со

специальным режимом въезда.

«Въезд гражданам в гор. Калининград и область разрешать только I по

пропускам органов милиции, выдаваемым гражданам по месту жи-1 тельства, а

женам и детям генералов, адмиралов и офицеров, следующих к месту службы

главы семьи, — по разрешениям, выдаваемым командирами дивизий и выше.

Лиц, прибывших без пропусков или без разрешений, не прописывать и удалять».

Из приказа начальника областного управления по гражданским делам

от 12 июля 1946 года.

ГАКО. Ф. 298. Оп. 1. Д 4. Л. 10.

— Все население снабжалось паспортами: область считалась закрытой

зоной. Без паспортов никто не мог сюда проехать. Примерно до середины 50-х

годов в паспортах ставился специальный штамп прямоугольной формы, на

котором большой цифрой стояла двойка и рядом запись — «Запретная зона».

Это примерно выглядело так:

С таким штампом в паспорте можно было свободно выезжать и приезжать в

область. Иногда ставилась в штампе и цифра «№ 1», что означало право въезда

в особо секретные районы, прежде всего в г. Балтийск и пограничные районы

(Багратионовск, Мамоново), — рассказал Юрий Михайлович Ф е д е н е в .

№ 2 запретная

зона

Процедура получения такого штампа была весьма громоздкой. Тем, кто по

какой-либо надобности хотел приехать в область из других районов страны, надо

было в месте своего постоянного проживания идти в управление КГБ или в

милицию и, объяснив причину поездки, просить разрешение на въезд. Оттуда

посылался запрос в Калининград, а из Калининграда давали «добро».

В первые послевоенные месяцы в Кенигсберге, вспоминают старожилы,

была организована патрульная служба, существовал комендантский час.