Восточные славяне в VI-XIII вв.
Шрифт:
Курганы с погребальными домовинами известны пока только в шести вятичских могильниках (Воронец, Доброе, Западная, Лебедка, Песковатое и Воротынцево). За исключением Воротынцевского кургана, все эти насыпи располагались в общих группах с насыпями первого типа и вперемежку с ними. Курган в Воротынцеве был одиночным.
Курганы с погребальными домовинами специфичны, но не составляют этнографической особенности вятичского ареала. Подобные курганы известны и в области расселения радимичей (Попова Гора, Демьянки), и в земле северян (Шуклинка), а также в бассейне верхнего течения Дона. Позднее, в XI–XII вв., подобные камеры-домовины ставили в курганы с трупоположениями главным образом в области расселения дреговичей и радимичей (Седов В.В., 1970б, с. 88–90), но известны они и в земле вятичей. Так, Н.И. Булычов раскопал курганы с деревянной камерой, в которой находилось трупоположение с семилопастными височными кольцами, в урочище Меренище на р. Болва (Булычов Н.И., 1903, с. 47), а В.А. Городцов исследовал курганы с дощатыми ящиками-камерами,
В последнее время погребальные домовины с трупоположениями исследовались в Покровских и Стрелковских курганах на р. Пахра (Юшко А.А., 1972, с. 190, 191).
Во многих вятичских курганах с захоронениями по обряду трупосожжения зафиксированы кольцевые столбовые оградки. Это оградки-частоколы, сооруженные из столбиков, вкопанных в отдельные ямки или одну общую канаву. Столбовые оградки обнаружены в восточнославянских курганах, заключающих как сожжения, так и трупоположения, на широкой территории от бассейна Припяти на юго-западе до Суздальской земли на северо-востоке (Бессарабова З.Д., 1973, с. 74–76). Очевидно, что обычай устраивать столбовые оградки был распространен в восточнославянской среде. Он не может считаться только вятичским, как думали еще совсем недавно. По всей вероятности, кольцевые оградки имели обрядовое назначение. Высказано предположение, что они связаны с культом солнца в погребальной обрядности славян (Лавров Н.Ф., 1951, с. 73). П.Н. Третьяков подметил, что курганные кольцевые оградки очень напоминают «ограды» языческих святилищ балтского населения Смоленского Поднепровья (Третьяков П.Н., 1969, с. 89).
Датируются вятичские курганы с трупосожжениями в целом VIII–X вв., но отдельные захоронения этого вида, очевидно, могут быть отнесены и к XI–XII вв. Так, в 1940 г. Г.П. Гроздилов раскопал два кургана близ д. Слевидово, которые содержали захоронения по обряду сожжения и трупоположения. Керамика и сердоликовые бусы позволяют датировать погребения по обряду кремации в этих курганах XII в. (Изюмова С.А., 1970б, с. 237, 238). Очевидно, в XI–XII вв. обряд кремации сосуществовал с обрядом ингумации.
Вятичские курганы с трупосожжениями сконцентрированы в бассейне верхнего течения Оки (выше Калуги), и поселения VIII–X вв. известны только в той же юго-западной части вятичского ареала (карта 22). Нужно полагать что в последних веках I тысячелетия н. э. более северные и северо-восточные области Окского бассейна были не славянскими. Этот вывод согласуется с результатами новейших работ по изучению дьяковских поселений в бассейне Москвы-реки. Материалы Щербинского городища показывают, что это поселение было заселено вплоть до IX (может быть, X) столетия включительно (Розенфельдт И.Г., 1967, с. 90–98). Известны и другие поселения позднего этапа дьяковской культуры (Розенфельдт И.Г., 1974, с. 90–197). Дьяковские племена занимали весь бассейн Москвы-реки и прилегающую к нему часть поречья Оки. В то же время рязанское течение Оки принадлежало племенам, оставившим группу рязанско-окских могильников, наиболее поздние захоронения которых относятся к VIII-Х вв. (Монгайт А.Л., 1961, с. 76, 78; Седов В.В., 1966а, с. 86–104).
Карта 22. Расселение вятичей в VIII–X вв.
а — могильники с курганами, содержащими трупосожжения; б — городища вятичей; в — селища вятичей; г — поселения роменской и боршевской культур; д — поселения последнего этапа дьяковской культуры; е — поселения мери; ж — среднеокские грунтовые могильники; з — границы расселения вятичей по курганам XI–XIII вв.
1 — Стрелково; 1а — Фоминское; 2 — Степаньково; 3 — Камензино; 4 — Красный Городок; 5 — Росва; 6 — устье Калужки; 7 — Ждамирово; 8 — Городня; 9 — Слевидово; 10 — Воротынск; 11 — Желохово; 12 — Верхнее Подгоричье; 13 — Вороново; 14 — Доброе; 15 — Кудиново; 16 — Западная; 17 — Дуна; 18 — Городок; 19 — Жабынское; 20 — Тризново; 21 — Супруты; 22 — Тимофеевка; 23 — Щепилово; 24 — Топтыково; 25 — Снетки; 26 — Солоново; 27 — Рессета; 28 —
Харитоновка; 29 — Михайловка; 30 — Голубочки; 31 — Песковатое; 32 — Федяшево; 33 — Воронец; 34 — Борилово; 35 — Шлыково; 36 — Никитина; 37 — Городище; 38 — Зайцево; 39 — Мценск; 40 — Воротынцево; 41 — Спасское; 42 — Лебедка; 43 — Лебедка (урочище Игрище); 44 — Кирово; 45 — Пашково; 46 — Плоты.Вятичские поселения VIII–X вв. — городища и селища. Слои с керамикой роменского типа, как правило, находятся на многослойных городищах. К какому хронологическому периоду принадлежат укрепления на них, до проведения раскопочных исследований сказать нельзя. Рядом с городищами иногда расположены селища с отложениями VIII–X вв. Известны и отдельно расположенные селища этой поры. Одно из таких поселений у д. Лебедка на берегу р. Дон исследовала Т.Н. Никольская (Никольская Т.Н., 1957, с. 176–197). Селище существовало продолжительное время — от VIII до XIII в. Открыто несколько полуземляночных построек VIII–X вв. того же типа, что и на роменских поселениях Среднего Поднепровья. Такие же полуземлянки с глинобитными печами раскопаны на городище у д. Лужки (Никольская Т.Н., 1959, с. 76) и на селище в пос. Кромы.
Селища VIII–X вв. характеризуются значительными размерами. Площадь их от 2,5 до 6 га. Застройка, судя по раскопанному участку на поселении у д. Лебедка, кучевая, при плотно поставленных жилищах (Никольская Т.Н., 1977, с. 5–9).
Верхнеокская керамика VIII–X вв. по всем данным очень близка к роменской. Это в основном лепная посуда (гончарная керамика появилась здесь не ранее конца X в.). Она представлена горшками, мискообразными сосудами и сковородками. Формы горшков и мисок имеют аналогии в роменской керамике Среднего Поднепровья и бассейна Десны. Большая часть окской лепной посуды не орнаментирована. Хотя доля орнаментированных сосудов здесь меньше, чем в роменской керамике, но узоры абсолютно тождественны и нанесены теми же инструментами (Никольская Т.Н., 1959, с. 65–70).
Древности ранних вятичей по основным особенностям — керамическому материалу, домостроительству и погребальному обряду — сопоставимы с синхронными славянскими культурами более южных областей Восточной Европы: роменской днепровского лесостепного левобережья и типа Луки-Райковецкой правобережной Украины.
Очевидно, нужно полагать, что в самом начале VIII в. на верхнюю Оку, на территорию, занятую голядью, пришла группа славян откуда-то с юго-запада.
О происхождении вятичей Повесть временных лет сообщает: «…радимичи бо и вятичи от ляховъ. Бяста бо 2 брата в лясех, — Радим, а другий Вятко, — и пришедъша седоста Радимъ на Съжю, и прозвашася радимичи, а Вятъко седо съ родомъ своимъ по Оце, от него же прозвашася вятичи» (ПВЛ, I, с. 14).
Однако исследователями давно замечено, что летописное «от ляхов» следует понимать не в этническом, а в географическом смысле. По-видимому, летопись имеет в виду, что в древности предки вятичей жили где-то в западных областях, там, где в средневековье расселились ляшские (польские) племена.
Этноним вятичи произведен от имени Вятко, о чем сообщает и Повесть временных лет. Вятко — уменьшительная форма от праславянского антропонима Вячеслав (Фасмер М., 1964, с. 376). Нужно полагать, что Вятко был предводителем той группы славян, которая первой пришла на верхнюю Оку. Эта группа еще не была, по-видимому, отдельной этнографической единицей славянства. Только изолированная жизнь на Оке и метисация с местными балтами привели к племенному обособлению вятичей.
В северные области вятичской земли до XI в., по-видимому, проникали лишь небольшие изолированные группы славян. Следами такого проникновения являются находки лепной керамики, близкой к роменско-боршевской, обнаруженные на городище Дьяково под Москвой, на Старорязанском, Вышгородском и Луховицком городищах рязанского течения Оки (Монгайт А.Л., 1961, с. 124). Отдельных славянских напластований VIII–X вв. на всех этих памятниках нет, лишь в слоях с преобладанием керамического материала иного облика встречены немногочисленные черепки IX–X вв.
О славянской инфильтрации этого времени в северной части вятичской земли свидетельствуют и единичные захоронения по обряду трупосожжения. Одно из них открыто в кургане Стрелковского могильника на Пахре (Юшко А.А., 1972, с. 186). Впрочем, не исключено, что это трупосожжение относится к XI в.
Признаком массового проникновения славян в северные области вятичского региона служит распространение здесь курганного погребального ритуала. Курганы с трупоположениями занимают всю территорию вятичей (карта 21). Это обычные древнерусские полусферические насыпи, высотой около 1–2,5 м. Могильники состоят из нескольких десятков насыпей. Иногда встречаются курганные группы, насчитывающие свыше сотни насыпей. В большинстве вятичских курганов с трупоположениями присутствуют беспорядочно разбросанные угольки или их небольшие скопления. Это, по всей вероятности, один из пережитков прежнего погребального ритуала — трупосожжения.