Восторг
Шрифт:
– А что делать.
– Прости, что?
– Ты ждешь, что я поверю, будто ты случайно упала в реку? И откуда, черт подери, Джим узнал, где ты?
Кстати, как парень здесь оказался?
– Случайности происходят, знаешь ли. – Мэлс подалась вперед. – А насчет Херона, спроси у него сам.
Словно по наитию, Эдриан вышел вместе с парнем, поддерживая его за талию, ботинки Джима волочились по причалу.
Так, понятно, у Херона никто ничего спрашивать не будет: он был бледным словно призрак и вялым как кучка мокрой одежды.
– Нужно отнести его в теплое и безопасное место, –
Матиас кивнул за плечо.
– Мой номер отеля рядом. Давай привезем его туда.
– Мы не можем пронести его через холл, не привлекая… – вмешалась Мэлс.
– Хорошая мысль. – Эдриан поправил вес Джима и обратился к нему. – Ты же можешь устроить шоу, так, босс?
«Босс?» – подумал Матиас.
– Я с вами, – сказала Мэлс, исчезнув за парусными лодками. – Дайте мне минуту.
Чуть больше, чем через шестьдесят секунд, она вышла другой. Буквально. Она сняла мокрые штаны и рубашку и заменила их черным платьем; зачесала волосы к шее и чем-то перевязала их, а также надела пару туфель без каблука.
Кто же знал, что в ее сумке поместится целый гардероб?
Мэлс подошла прямо к нему.
– Окажи себе услугу и никогдане говори со мной таким тоном. В этот раз я закрою на это глаза. Но в следующий я выбью это отношение прямо из твоего рта… ты понял?
Ладно. Он мог быть почти возбужден прямо сейчас.
– Пойдем, – объявила Мэлс, ныряя под другую руку Джима, кладя ее себе на плечо. – Боже, ты тяжелый…
Они повели пациента к двери, и, видя, как Мэлс прикасается к другому парню, Матиасу захотелось схватить ублюдка и скинуть его с причала с якорем на шее.
Он пошел следом, потому что хотел ответов… и хотел ее.
Черт, нет ничего сексуальнее женщины, которая может о себе позаботиться. Но, проклятье, два раза за сутки побывать на волосок от смерти?
Мэлс определенно расскажет ему, что здесь произошло на самом деле.
***
Когда F-150 подъехал к камердинерам на подземной парковке «Мариот», никто из парней в ливреях не ждал того, что из кабины выйдет много народу, как в цирковом трюке. Но именно это и произошло.
«Сюрприз», – подумала Мэлс, выйдя из машины первой.
Мэлс предположила, что со стороны выглядит презентабельно в своей наскоро подобранной одежде, однако она пахла мертвой рыбой, и в действительности была одета в складывающийся дождевик и носки с твердой подошвой в качестве обуви. Но вряд ли менеджеры отеля задержат ее за «горячий» внешний вид?
Или, скорее, «холодный»… потому что дрожь из-за реки и страха все еще пробирала до костей.
Следующим из пикапа вышел Матиас, и лакей отошел от него на шаг. Умный ход: его настроение было самым что ни на есть отвратительным, лицо так напряжено, что, казалось, он вот-вот взорвется… но это его проблемы, не ее. Если ему хочется поговорить, то он может сделать это как взрослый человек, и не кричать, а понизить голос.
Наклонившись, он помог Джиму вылезти, ничего странного, будто парень всего лишь страдал нарушением суточного ритма организма или же гастроэнтеритом[139]. И Херон умудрился взять себя в руки. Хотя он трясся, если знать, где искать проявления дрожи, парень самостоятельно дошел до двойных дверей в нижнем холле,
каждый шаг был размерен и умышленно тверд.«Эдриан» быстро подошел к нему, большими шагами сокращая расстояние, обернул руку вокруг парня, помогая ему оставаться на ногах.
Почему-то она не считала совпадением, что мужчина у мотеля был связан с Хероном. Но сейчас едва ли подходящее время задавать подобные вопросы.
И это было жутковато. Люди, входившие и выходившие через двойные двери, даже не смотрели на Джима… и, похоже, не потому, что были тактичны.
Как они могли не заметить кого-то, выглядевшего таким пьяным и не способным стоять на ногах? Ведь подобные вещи всегда привлекают людские взгляды.
Словно парня здесь вообще не было.
Странное предупреждающее покалывание задело нервные окончания на шее…
В этот самый момент Эдриан обернулся через плечо, его глаза мерцали, совершенно не походя на человеческие… но в них не было угрозы.
– Мэлс, ты идешь?
Встряхнувшись от глупости, она подошла к лестнице и присоединилась к трем мужчинам у лифта.
– Да, я здесь.
Недостаток кислорода, очевидно, оказал влияние на ее мозг… а, может, после последней пары дней ее надпочечники просто пребывали в состоянии повышенной тревоги, и кто мог их винить? С другой стороны, нет причин пропадать в стране грез. Джим Херон не невидим. Люди не вели себя странно. И незачем превращать жизнь в книгу комиксов, где у людей есть магические способности.
Она журналистка, в конце концов… а значит, беллетристика не для нее.
Поднявшись на лифте на первый этаж, им пришлось совершить еще один переход через ковер, а затем вновь поддерживать Джима как учившегося ходить ребенка. К счастью, большинство людей, стоящих вокруг в ожидании, были вымотанными туристами, и даже если кто-то проедет на роликах в костюме клоуна, бренча на гавайской гитаре, они вряд ли заметят.
Да, вот почему на них никто не обращал внимания.
Когда у тебя синдром смены часовых поясов и отвратное самочувствие, на других людей тебе попросту плевать.
– Мне нужна ванная, – прохрипел Джим.
– Две минуты, – ответил Эд.
Двери лифта проворно открылись, сам он быстро поднялся, они и опомниться не успели – и пока не начался беспорядок – как оказались на шестом этаже, волоча ноги, почти подпрыгивая, чтобы доставить неминуемое извержение поближе к туалету Матиаса.
Как только они вошли в номер, Джим с Эдрианом исчезли в уборной. И она осталась с глазу на глаз с…
– Прости.
Когда Матиас заговорил, она вздернула брови. Учитывая его хмурый взгляд, он явно все еще психовал, поэтому извинение – последнее, чего она ждала.
– Ты права. Мне не следовало вот так накидываться на тебя. – Он запустил руку в волосы и взъерошил их. – Мне все труднее не думать о тебе как о своей… а значит, появившись в изолированном месте и увидев тебя всю мокрую, замерзшую и, очевидно, ошеломленную, я почувствовал себя так, будто подвел тебя, потому что меня не было рядом.
Так, теперь ей хотелось разинуть рот от удивления.
– Ты сильная женщина и можешь позаботиться о себе… но это не значит, что я не стану реагировать как типичный парень, чьей женщине причиняют боль или подвергают опасности. Я импотент, но не бесполый. – Он выругался. – Не говорю, что это правильно, но такова правда.