Вот такие макароны

Небольшое дополнение, чтоб избежать дальнейших недопониманий. Иностранные стажировки в сотрудничестве с местными ВУЗами очень поднимают уровень престижа учебного заведения. А, как известно, понты - наш парус. Но люди имеют свойство забывать, что золотой унитаз отличается от белого только материалом исполнения, а вот содержимое и там, и там одинаковое. Ситуация, которая случилась с нами, выглядела следующим образом: стажировку нам придумали, а как её провернуть - не знали. Тут-то и началось веселье.

Настало оно, можно сказать, с первых дней. Оправившись от первой волны восторга, накатывавшей каждый раз при осознании, что слова «мы» и «Италия» прекрасно уживаются в одном предложении, мы с Рыксей столкнулись с той самой ложкой дёгтя, которой так щедро приправили наши горшочки мёда. Рядочком встали вопросы проживания, финансов, документов и всего остального, но для студентов, которые держатся за скидки на обучение, на первом месте всегда стоит вопрос: «Как сдать сессию?» В нашем институте система оценивания очень хитровывернутая: из-за того, что диплом двойной, иностранный вуз, с которым сотрудничает наш институт, ревностно проверяет наши сессионные работы, безжалостно ставя оценки в разы ниже, чем сердобольные российские преподаватели, которые и сами не всегда понимают, что происходит. Если мы уезжали в Италию, то сессию сдавать нам предстояло именно там, то есть сданные там экзамены должны как-то взаимозачитываться с тем, что мы пропустим в России. Уже тогда я подозревала, что нам предстоит сдавать две сессии: в Италии и в России. Но надежда всё же была, что нам устроят взаимозачёт предметов.

Во время первого собрания по поездке, когда мы пытали данным вопросом нашего декана, эта женщина опускала глаза, надувала губки и в результате полным достоинства тоном школьницы у доски сказала только «Я не могу ответить на ваш вопрос». Наверное, она ждала, что ей поаплодируют за честность и храбрость, которой ей стоило это откровение. Честное слово, я уже вижу нашего декана в большой политике. Дальнейшие вопросы к ней отпали.

Затем мы каждую неделю наведывались в обитель страха на втором этаже института, и каждую неделю, пока часики тикали в направлении дедлайна, нас выставляли за дверь с различными аргументами от: «Не сейчас» до «разбирайтесь сами, вы взрослые люди в конце-то концов». Потом мы всё же договорились, и организацию нашей стажировки передали прекрасной Катерине, о которой лично я теперь говорю нараспев, начиная со слов «Святая Катерина» из песни, звучавшей в «Д’Артаньяне и трёх мушкетёрах». Эта леди, заслуживающая вагонов шоколада и памятника возле дома, терпеливо вела нашу группу совершенно неподготовленных к такому повороту судьбы остолопов, даже когда у неё самой начинали понемногу сдавать нервы.

Деканат Пармы запрашивал от нас самые разные документы. Там учитывались и результаты сессий, и документы, подтверждающие знание языка, и естественно перечень дисциплин, которые мы будем проходить за границей, согласованный обеими сторонами. Так же нужны были страховки, визы и все документы, сопутствующие, в общем-то, любой поездке.

Самое весёлое приключение было со списком предметов, так называемым «образовательным соглашением», которое подписывают студент и представители обоих институтов. Именно на этом моменте мы с Ры поняли, насколько Италия близка по духу России. Для отправки документов нам назначили крайний срок - 25 декабря. Дальше в Европе начинаются рождественские каникулы, которые заканчиваются (судя по инстаграму моих знакомых итальянцев) только под наше православное Рождество. Гуляния шли бодро и весело, но под десятое число января нас начали активно трясти с просьбами отправить комплекты документов как можно скорее. Мы в свою очередь начали трястись, понимая, что шаг влево, шаг вправо, в сторону деканата может стоить нам и без того шаткого душевного здоровья и, возможно, некоторых конечностей. Мы обратились к Катерине.

Как выяснилось, список дисциплин прислали декану на итальянском, и одно из собраний факультета происходило следующим образом: преподавательский состав и вся образовательная верхушка нашего ВУЗа сидела с Гугл-Переводчиком и расшифровывала названия курсов, а потом долго дискутировала на тему того, как они соответствуют нашим программам. К десятому января о результатах встречи мы так и не узнали.

Пятнадцатого нам снова напомнили о пакете документов.

В двадцатых числах итальянцы вспомнили, что сами нам толком никаких материалов не отправили: ни образцов, ни буклетов, ни содержания курсов, а те, что уже были на руках, оказались недействительными. Всё началось заново.

Под конец января мы всё-таки получили формы для заполнения соглашений. Так же нам дали названия курсов и имена людей, чьи подписи должны стоять в графе «безответственное лицо». С подписями тоже была катавасия: изначально предполагалось, что расписываться будет декан, но декан послала нас к своей помощнице - той женщине, чьей любимой фразой является «разбирайтесь сами». Помощница спустила нас дальше по иерархической лестнице до заведующего нашей программой, и так получилось, что под фамилией Осетрова в моём заявлении стояла подпись Фрост. С леди Фрост тоже вышла накладка: подпись мы должны были поставить буквально в последний день, затем отсканировать файлы и до четырех часов отправить их нашей святой Катерине. Мы думали застать нашего руководителя в институте, быстро всё подписать и там же отсканировать в библиотеке по тарифу 3 рубля/лист, но за 12 часов получили сообщение: «Дорогие друзья, в институте меня сегодня не будет, пожалуйста, поймайте меня в полтретьего в районе Октябрьской». По факту - за полтора часа до дедлайна, чтоб поставить подписи и на сверхзвуковой нестись обратно домой к работающему сканеру и открытому почтовому ящику, пароль от которого я постоянно забываю.

Надо сказать, что всё шло по плану. Я успела получить подписи, за полчаса до дедлайна я была уже дома и нервно сканировала документы, меняя фамилию Осетровой на Фрост. И буквально за пять минут моя нервная аура сбила все настройки сканера, который жалобно заскулил и напоследок моргнул своим стеклянным оком, и плюнул в меня бумагой. Но самым унизительным было не отхватить импровизированного леща от машины, а узнать, что бумаги заполнены неправильно.

Мы снова попросили итальянцев продлить нам дедлайн и в ответ услышали чуть ли не радостное «пожалуйста-пожалуйста». Видимо, вместе с нами активизировались такие же опоздунцы, и теперь деканат Пармы осаждали пакеты документов, прилетавшие, как письма Гарри Поттеру из Хогвартса - из всех щелей и труб.

Святая Катерина заполнила таблицы за нас (даже в уже заполненных некоторые умудрились накосячить, лично я потом сидела с замазкой). Ответственным человеком она с мученическим спокойствием назначила себя. Так что если мне когда-нибудь придётся отвечать, кто был основным спонсором и продюсером наших с Рыксей приключений - то я скажу, что это наша святая Катерина из отдела международных связей на втором этаже возле лестницы.

***

P.S. На самом деле в деканате у нас сидят неплохие люди. Квалифицированные специалисты, обтёртые профессиональным опытом со всех сторон, интересные собеседники. Но безалаберные. Очень безалаберные.

Так что если про нас забудут и не вспомнят до тех пор, пока не спохватится бухгалтерия, вы знаете, в чью сторону ткнуть пальцем в первую очередь.

Семейная гордость

«Ты первая из рода ђ-ких, кто ступит на Английскую землю. Мы очень гордимся тобой», — это говорил мне отец за год до описываемых событий, когда я стояла одной ногой в самолете, держась пальчиками другой ноги за трап и улетая на языковую стажировку в Англию. У моих родственников по отцовской линии какой-то серьёзный заскок на семейное наследие, который даже спустя столько лет знакомства с ними заставляет дёргаться оба глаза.

«Да, прекрасно, — отвечала я, — фамильный герб воткну на Букингемском дворце, чтоб знали, что у них тут одна из рода ђ-ких была!»

Шутку мою не поняли, кажется, кто-то даже задумался над дизайном фамильного герба.

В связи с разводом родителей мои отношения с семьёй отца весьма и весьма прохладные. Но, как это часто бывает, когда какой-то родственник съезжает за границу (неважно, куда и кем, главное, ЗА ГРАНИЦУ), ему прощают все старые обиды и вообще всё, лишь бы в гости позвал. Без лишней скромности скажу, что мои родственники относятся как раз к таким предприимчивым людям.

Мы с матушкой догадывались, что поездка влетит в копеечку, поэтому, несмотря на три года изредка прерываемого молчания, мне пришлось обратиться к отцу. Виза и аренда жилья в Европе стоят прилично, проживание на первый месяц так же предполагалось оплачивать из собственного кармана, хотя нам обещали стипендию — пришлось подстраховаться и обратиться к человеку, продолжавшему нас содержать. Мои отношения с отцом будут заслуживать отдельной Книги, а пока я скажу просто, что мой родитель, человек довольно ветреный, непостоянный, пятидесятилетний подросток, который очень любит почести и благодарность — как любой нормальный человек, так что винить его не в чем, а всё-таки хочется. Этот человек очень любит деньги, в частности свои, и считает, что всё решает именно их количество и знакомство с нужными людьми. На почве этого как раз и пробился один из росточков неприязни к собственному родственнику.