Вот такие макароны

Но, как известно, быт заключается не только в убирании следов своей жизнедеятельности - это ещё и обеспечение этой самой жизнедеятельности. В частности - поход за продуктами. Сходив в ближайший супермаркет и дважды выкатив тележку на сорок евро, мы поняли, что цены вполне московские, и есть смысл поискать более бюджетные кормушки. Такая нашлась в двух километрах от нашего дома: в спальном районе, на улице Венеции, нашёлся Пенни-маркет, где, как выяснилось, можно было закупиться даже большим количеством продуктов за куда меньшую сумму денег, а то, что тащить эти продукты два километра - это мы потянем. Так мы думали. Я в себе не сомневалась, потому что у меня был сверхживучий рюкзак, который пережил со мной многочисленные поездки за границу и на фестивали, в котором помещалось до семи килограммов барахла, включая бутылку чего-нибудь крепко-алкогольного и костюм принцессы. Рыкся убедила меня, что, когда нужно, она может быть сильной женщиной. Поэтому мы пошли закупаться.

Казалось бы, что необычного может случиться во время похода за продуктами?

Правильно, ничего. Ничего особенного и не произошло, но я просто хочу повторить известную многим истину, которую вывели раньше, чем научились писать и строить логические цепочки: не убивай больше, чем сможешь унести. В нашем случае - не покупай. На кассе наша тележка продуктов магическим образом материализовалась в два пакета - по три килограмма каждый - и упаковку воды. В нашем подъезде кранов с питьевой водой нет, и воду приходилось покупать упаковками по шесть двухлитровых бутылок. Вся эта упаковка довольно быстро расходовалась в течение недели на кофе и супы, так что периодически приходилось покупать новую. В этот раз мы решили купить воду всё в том же дешёвом магазинчике. Рыкся еле сняла упаковку с паллета и, дотащив до кассы, посмотрела на меня недоверчиво.

– Мы точно это всё донесём?

– Бешеной собаке семь вёрст не крюк, - авторитетно ответила я. И пожалела об этом почти мгновенно, когда добрый чёрный работник кассы с ослепительной улыбкой помог мне поднять с пола эти двенадцать литров, пожелал мне удачи и подтолкнул так, что по инерции меня понесло куда-то на северо-восток. Следом за мной семенила Рыкся с двумя огромными пакетами размером с её саму, выкрикивая: «Санни! Санни! Осторожно, двери!»

Через полупрозрачные бока бутылок я увидела медленно разъезжавшиеся в стороны автоматические двери. Затормозить можно было только об них, так что, чтоб избежать штрафа за порчу имущества, пришлось развернуться боком и вывалиться на асфальт, прямо под ноги подросткам, которые оживлённо делили мелочь возле автоматов с конфетами. Увидев меня, они переглянулись, о чём-то поспорили, тыкая то в мою сторону, то друг в друга, пока один не спросил: «Синьора, всё нормально?»

Настоящая сильная и независимая женщина в подобной ситуации не позволит себе ответить «нет», и надо мне было пойти у неё на поводу! Я ответила, что всё в порядке, и подростки по-быстрому смылись от греха подальше. И вообще на ближайшие несколько километров улица опустела.

Мы с Рыксей с нотками истерического смеха поняли, что нести своё добро нам придётся самостоятельно. Шли, громко смеясь над собственным провалом, и стараясь не обращать внимания на то, что руки вот-вот отвалятся. Делали остановки каждые сто метров и грустно оглядывались по сторонам в надежде, что какой-нибудь благородный синьор прибежит к нам готовый тащить наш груз хоть до самой Москвы. По закону жанра и толерантной ко всем Европы, мужчины проходили мимо, даря нам взгляды, полные уважения и поддержки, женщины понимающе кивали. Мы с Рыксей не чувствовали рук и видели звёзды перед глазами.

Именно в такие моменты складывается представление, зачем и какой мужик может пригодиться в этой жизни. По крайней мере, я для себя точно решила, что если вдруг из-з поворота покажется принц на белом коне, то я заставлю его погрузить на коня Рыксю с пакетами, забрать у меня злополучную воду, и донести нас всех на наш третий этаж.

Уже на подходе к дому Рыкся сказала:

– Вот для того, чтоб подобных ситуаций не случалось, стоит либо выходить замуж и иметь при себе мужика, либо сдавать на права и покупать машину. И я даже не знаю, что лучше…

– Да, завести дома одного идиота, или встречаться с тысячей таких же - или и того хуже - на дороге.

Посмеялись на последнем издыхании, и поползли дальше. В зелёном свете аптечной вывески виднелись очертания цифр на двери подъезда. Мы опустили пакеты и воду на землю перед самой дверью и принялись искать ключи. И именно за эти пять минут, пока мы копошились, предвкушая последний рывок, а потом долгий отдых после подобного фитнеса, к нам подошли человек десять, предлагая свою помощь с нашими покупками. Когда подошёл последний и затянул уже успевшее набить оскомину: «Добрый вечер, девушки, у вас такие тяжёлые сумки…» и тд, я рассмеялась так, что присела вся улица, и, не переходя на итальянский, спросила: «Где ж ты раньше-то был?!»

Мужчина сжался, на чистом русском сказал: «Извините», и скрылся в закате.

Блинная party или русский детский сад для детей удельного возраста

В следующий раз, когда Рыкся скажет мне, что я провокатор или что-то в этом духе, я напомню ей, как она поспорила с валлийцем. Казалось бы, какого рода спор мог возникнуть между скромной русской девушкой в полтора метра ростом и с лицом ангела, и валлийцем с замашками комедийного актёра? В первую очередь приходит на ум алкогольная дуэль, но подобное на просторах сообщества Эразмус происходит слишком часто и интереса не представляет. Нет, всё было куда любопытнее: сидя на паре по истории, они поспорили, кто лучше готовит. Рыкся имеет опыт жизни с двумя мужчинами, один из которых - кастрированный кот, а валлиец - Тао - несколько лет работал поваром. Поэтому, подгоняемые скукой, они забились на кулинарную дуэль на следующий день после славного восьмого марта. Полем битвы были выбраны блины, поскольку рецептура русских и английских блинов отличается, дуэлянты скалились и шутливо метали друг в друга шпильки, обещая, что победитель женится на проигравшем.

Рыкся настолько разошлась, что решила провести кулинарный баттл Россия-Уэльс по всем правилам, а это значит с судьями, репортерами, группой поддержки и зрителями. Меня припахали репортёром и подкупленным судьёй (что ни сделаешь ради женщины, с которой спишь), так же был приглашён уже небезызвестный бразилец Матео, изучавший пищевые технологии. В качестве зрителей были приглашены чех по имени Лукас и ещё один бразилец - Габриэль - которого мы ласково называли Гаврюша. Он гордился кличкой и считал её нереально брутальной и мужественной - мы не стали расстраивать его тем фактом, что Гаврюша - это имя коровки из Простоквашино. Уже когда все приглашения были разосланы, до нас дошло, что у нас в доме будет аж четыре мужика - получался то ли гарем, то ли бордель, сами ещё не понимали. Но ясно было одно - дом должен был быть вылизан, как президентский люкс отеля Хилтон.

.

.

.

По крайней мере, так утверждала Рыкся. На моё резонное: «А не жирно ли им будет?» эта женщина отвечала: «Ты ничего не понимаешь, феминистка неопытная». За месяц, что мы жили в Италии, мы не могли убраться как следует - мусор перекладывался из одной стороны в другую, создавая иллюзию гармонии, перед приходом мужиков квартира оказалась отпидорена и вылизана так, как её не убрал бы самый элитный клининг. Только мы сели перекурить, убрав бытовую химию и прочие атрибуты хозяюшек, как на глаза нам попалась наша кровать. С самого приезда мы спали на разложенном в двухместную кровать диване. В зависимости от настроения я перебиралась на одноместный диван, но в основном местом нашего совместного с Рыксей обитания была та самая кровать размера кинг-сайз. В условиях, что в нашу холостяцкую берлогу придут четыре мужика, кровать выглядела даже угрожающе.

– Рыкся, этот полигон надо свернуть, - сказала я, указывая на лежбище.

– Зачем?
– спросила Ры.

– Затем, чтоб они не подумали, что у нас есть траходром.

Ответом мне был полный понимания взгляд, а потом мы в четыре руки принялись снимать тяжеленный матрас. Сняли, на трясущихся руках положили на свежепомытый пол, попытались свернуть. Для этого мне пришлось улечься на матрас сверху и придавить своим весом, полежав так минут пятнадцать под оглушительный смех соседки, я поняла, что надо менять тактику. Мы решили попытаться запихнуть матрас в шкаф - он не влез ни в одно отделение, больше прятать его было некуда. Рыкся предложила выставить его на балкон, а потом занести обратно, но по прогнозу передавали дождь.

– Ладно, закомуфлируем.
– сказала я. Под музыку из «Деревни дураков» мы потащили матрас обратно, матеря того человека, которому пришло в голову сложить злополучный диван.

На следующий день, чтобы избежать подозрений, что мы используем диван в каких-то неприличных целях, Рыкся с порога заявила пришедшим в гости иностранцам: «Это диван, на нём мы с Санни спим вместе, как настоящая лесбийская семья. Санни - муж, и когда у меня плохое настроение, или когда она накосячит, она уходит спать на диван». Пока остальные перевали эту информацию в попытках понять, была ли это шутка, валлиец посмотрел внимательно на меня, на Ры, потом на меня, и, погрозив пальцем, сказал: «А я-то думал! Точно-точно, похожи. Не давай ей свою кредитку», - подмигнул он мне и утащил Ры на кухню, готовить блинчики.