Война 1812

– Рогнар!
– он заорал в сторону выхода, где сидел помощник.
– Беги к солдатам. Скажи - свадьба, пьянка и драка отменяются. Пускай седлают коней. Скоро будем рубить русских.

В дверях показался огромный детина величиной с медведя. Его широкое, похожее на кирпич лицо, радостно улыбалось.
– Слушаюсь, господин! Какой прикажите подать меч? "Губитель Сердец" или "Длинный Коготь Ястреба"?

– Пожалуй, возьму "Черный Пожиратель Преисподней".

Слуга склонил голову.
– Прекрасный выбор, мой вождь.

Полковник оторопело посмотрел на северного варвара.
– Господин Харальд Хитрый, вы неправильно поняли. Мы только выступаем в сторону реки. Идём к месту, где будем переправляться. Речь не идёт об атаке.

– Всего лишь переправляться?
– датчанин скривил лицо.

– Рогнар!
– снова крикнули в сторону входа в комнату.
– Передай воинам - отставить мечи. Берём топоры, пилы. Будем валить деревья. Строить плоты. Готовиться к переправе. И ещё! Скажи Ольсену пусть готовит алтарь для принесения жертвы богам. И купит четырнадцатилетнюю девственнику. Да, чтобы мордашка была посимпатичнее. И попа пополней. А не как в прошлый раз – тощая страхолюдина. Пока жгли, половина народа попадало в обморок.

Карла Гроссена затрясло от предчувствия чего-то нехорошего.
– Господин Харальд Хитрый. Мы просто идём в сторону реки. Располагаемся неподалёку. Ждём приказа. Готовимся к переправе. Выходим завтра с утра. Никому ничего не говорим. И по возможности без всяких жертвоприношений и человеческих убийств.

***

Полковник Карл Гроссен остановил движение полка возле развилки дорог. Кряхтя, разминая ноги, вылез из кареты. И громко начал ругать польских крестьян.

– Безмозглые скоты! Бараны! Тупицы! Остолопы! Драть их надо до посинения. Это же надо посоветовать вместо правой дороги пойти левой. Потратили три часа, чтобы сделать круг и снова вернуться к развилке. И вообще! Что? Некому было поставить дорожный указатель? Написать по-человечески! Пойдешь направо - попадёшь в Козья Вёска (Козья деревня. Пол.) Налево - ужасная лесная дорога. Объедешь болото и снова вернёшься обратно.

– Господа!
– он обратился к своим офицерам. – Продолжаем движение. Едем в правильную правую сторону.

.....

Кучер подошёл к князю, гуляющему в стороне от движения колонны. Вселенец стоял у кого-то пенёчка. Крутил в руках ромашку, думал о чём-то своём.

– Ваше сиятельство, - забубнил мужик.
– Полк пошёл правой дорогой. Изволите продолжить поездку в ту же сторону?

Вселенец, не поворачиваясь в сторону солдата, ответил. – Нет. Остаёмся здесь. У моей кареты сломалось колесо. Нужен ремонт.

Мужик бросился к повозке. Начал бегать от одного овала к другому. Внимательно осматривать. Ощупывать. Проверять на прочность. Вернулся к князю.
– Вроде все целые и невредимые?

– Рогнар, тебе сказали - сломалось – иди и чини. А лучше иди, найди Хаймдаля и Хермонда. Галопом ко мне.

– Есть, найти, – ответили на бегу.

…..

Конунг выразительно посмотрел на подчинённых, пощёлкал пальцами. Хитро прищурился...

– Mine herrer, аеdle barbarer! (Господа, благородные варвары! Дат.) Боевая тревога. По пути сюда, мы обогнали обоз с продовольствием. Я насчитал семнадцать телег с мешками. Охраны восемь человек. По моим расчётом, – махнули головой в сторону горизонта, где виднелась пыль от движения повозок.
– Скоро выйдут к развилке. Хеймдалль, переодевай бойцов в польских крестьян. Выводи на работу с лопатами. Начинай ремонтировать дорогу. Подойдёт караван, отправляй по обходному пути. Хермонд, бери группу, маски на морды, отходи по дороге в лес. Организуй засаду. Задача - остановить колонну. Возниц и охрану привязать к деревьям. Коней увести и отпустить в поле. Мешки с продуктами утопить в болоте. Побольше кричать по-польски про всякую революцию и свободу, равенство, братство и прочую ересь. На всё про всё два часа. Вопросы, есть?

– Никак нет, - выдохнул бородатый великан.

Беловолосый напарник подался вперёд.
– У меня вопрос. А если в обозе есть проводник, знающий дорогу? Они послушают его. Возьмут и объедут место ремонта?

Вселенец усмехнулся.
– Тогда планы меняются. Бойцов во французике мундиры. Ставь пост по отлову польских беглецов. Найдёшь в обозе провокаторов, знающих дорогу. Бери под арест. Сам караван направляй по левой дороге в объезд.

– Всё!
– начальство хлопнуло в ладоши.
– Занялись делом! Я стою на месте. Наблюдаю за всеми. Ремонтирую колесо.

…..

Два часа спустя Хермонд притащил за шкирку невысокого тощего человека с редкими волосами и длинным носом.

– Вот, ваше сиятельство, – он тряханул помятого человека.
– Поймал вредителей. А этот, у них, за главного.

Князь строго насупил брови.
– Господин Хермонд, доложите о выполнении приказа.

– Виноват, ваше сиятельство. Докладываю. Выбрал место для засады. Жду обоз. Вдруг, недалеко, за поворотом. Шум, гам, выстрелы. Оказывается, наш караван уже шерстят эти ворюги. Я тихо подкрался, дождался пока покончат с делом и всех повязал. Всего двадцать восемь человек. Немного допросил. Оказалось, грабят бывшие солдаты третьего итальянского пехотного полка из Турина. Дезертиры – мать их за ногу. А этот, – пойманного снова встряхнули, как куль с мешком.
– У них за главного. Лейтенант Луиджи Спаллети.

Вселенец нахмурился. Строго посмотрел на носатого. – Я, конунг Харальд Хитрый. Лейтенант, будьте любезны, объясните... что вы тут делаете и зачем нападаете на обозы? Раз уж дезертировали из армии – идите домой. Италия - это на юг. Какого черта вы претесь на восток, в сторону России?

– Синьор Харальд, - затараторил итальянец. – Простите, мы просто хотим есть. Неделю не ели. Ослабли. А ещё заблудились в этих лесах и болотах.

Конунг внимательно присмотрелся к несчастному. И вдруг внезапно улыбнулся. Перешел на итальянский язык…

– Oh, aspetta. Ti conosco. Sei Luigi Spalleti? Figlio dello stesso Spaletti di Torino che conosceva bene Papa Carlo, che viveva dall'altra parte della strada? Tutti lo conoscevano ancora. Allora? Uno zio cosi allegro e loquace. Aveva ancora un figlio. Credo si chiamassero ... Pinocchio?

(Оу, постой. Я тебя знаю. Ты Луиджи Спаллети? Сын того самого Спаллети из Турина, который хорошо знал папу Карло, который жил через улицу? Его ещё все знали? Ну! Вспоминай! Такого веселого и говорливого дядьку? Сынок у него ещё был? Кажется звали… Буратино? И друг у него Джузеппе? Итал.)

Спаллети впал в ступор. – Posso, Signore? Da quale strada? Quale Papa Carlo? Simone, Pirlo, Alestto o Brenzone? (Позвольте, синьор? Через какую улицу? Какого веселого папу Карло? Их много… Симоне, Пирло, Алестто. А есть ещё Бренцоне? Итал).

– А кто из них самый старый?

– Бренцоне. Ему сейчас наверно шестьдесят два.

Вселенец вытянул указательный палец. Помахал им.
– Точно, папаша Бренцоне... Так и есть – он! Постой? Неужели уже шестьдесят два? А ведь недавно был чернявый. Говорливый. Настоящий туринец! Луиджи, раз хорошо помнишь папу Карло Бренцоне. И я его знаю. Он знает твоего отца. Получается – мы, почти дальние родственники. Послушай, хочешь заработать? По-родственному? Очень много? Безумно очень много?

Дезертир нервно сглотнул.
– А что надо делать?

– То же самое. Будешь нападать на караваны. Грабить. А, я! Дам оружие. Палатки. Продукты. Ещё буду платить. За каждый разграбленный обоз - сто наполеондоров. Сожжёшь десяток караванов – вернёшься в Турин обеспеченным человеком. Женишься!

– Я женат. И дети есть.

– Молодец! Ещё заведешь! Деньги, будут. Живи - радуйся. После десятого обоза удвою оплату. После двадцатого – утрою!

– Не знаю, господин Харальт Хитрый. Как-то всё внезапно. Надо подумать.