Война 1812
Шрифт:
– Игнатов, я верю в наших мастеров. И в Котейкина - верю.
– Вселенец повернулся в сторону заместителя. Подозрительно прищурился.
– Я не понял? Майор, что за панические настроения? Орудие привёз – молодец. Давай команду, закатывайте внутрь.
.....
Множество безуспешных попыток впихнуть многотонную чугунную громадину на высокий пригорок, а потом завести внутрь укрепления, не приносили успеха. Два десятка лошадей царапали подковами землю, скребли копытами, дёргали и тянули изо всех сил, но… Ничего не могли поделать.
Угрозы полковника понизить присутствующих в звании до нижних помощников
Вселенец "плюнул". Собрал офицеров. Хмуро посмотрел, после чего поставил задачу придумать, как затащить внутрь, двенадцатитонное орудие плюс массивный лафет и здоровущие колёса, оббитые железом.
Бывший гусар, как всегда первым, потянул руку.
– Ваше сиятельство, можно? У меня есть шикарное предложение!
– Юрий Михайлович!
– Ланин решил сразу сделать замечание штабс-капитану.
– Я сказал разумные предложение, а не всякие глупости по использованию воздушного шара. Что привязались к нему?
– Но-о..., - потупился Левашов.
– Вообще-то, у меня предложение использовать рычаг. Значит, смотрите! – Он встал с места и начал показывать руками свою задумку.
– Главное в рычаге, что? Правильно - плечо. Нам надо создать большое плечо, а потом...
– Стоп!
– вселенец резко перебил выступающего.
– Молчи.
– Левашову махнули ладонью.
– Все молчите.
– Провели рукой в сторону.
– А идея с воздушным шаром довольно неплоха?!
– А я, что говорил? – бывший гусар мгновенно переобулся в воздухе. – Воздушный шар - это вообще - нечто! Возьмём, надуем, запустим в небо. А потом…
– Я сказал всем молчать!
– Ланин защёлкал пальцами.
– Так, Новиков?
– Я!
– подпоручика подбросило с места словно катапультой.
– Быстро найди Шадрина и наших умников из Коломны и бегом всех ко мне.
– Есть! – ответили, уже покидая место совещания.
***
Огромный человеческий муравейник кипел возле села Семёновское. Большое количество местных крестьян, солдат и ополченцев спешно возводили флеши.
Группа землекопов закончила набивать землёй корзину. Работники отошли в сторону. Расположились под кустом. Решили устроить небольшой перерыв.
Один из них, толстенький, коренастый, черноволосый, с густой смоляной бородой, достал варёное яйцо, начал чистить, приговаривая...
– Так-то, ребятушки, тут вам не там. Говорят, наших соседей, что копаются у Шевардино, кормят по три раза на день. Их князь удумал кухню на колесах. Понаделал несколько штук и теперяча угощает работяг всякими вкусностями. А тама-ча... и мясо, и рыба, и каша гречневая с подливой и сальцем.
Самый молодой из присутствующих, чьи ярко-рыжие волосы пылали на ветру, как костер, недоверчиво приподнялся.
– Неужто, правда? Печька сама варит вкусности. Как в сказке?
Бородатый махнул рукой.
– Антошка, не перекручивай. Готовит кашевар. А печь катается как телега - на колесах.
– А-а-а, - значимо покачали рыжей головой.
– Я ужо мыслишки раскинул. Но, всё равно - чудеса. Печка на колесах.
– У них там всё на колесах!
– в разговор вступил третий собеседник. Куда не плюнь, везде – мать их за ногу об косяк – механизмы! И куча колес, верёвок, цепей. Все
– С упреком посмотрел на молодого.
– Ты думаешь, хоть один, из них, копает лопатой? Ага – счас! Ничего подобного! Всё делают машины.
– Как, это?
– широко открыли глаза.
– Каком об косяк, - съязвили в ответ.
– Мы, вот, ковыряем земельку, наполняем корзины. Из корзин выкладываем укрепление. А у них, механизм на реке собирает песок, ссыпает в мешки. Людишки складывают мешки на поддон, что лежит в телеге. Везут в Шевардино. Там, другой механизм, цепляет поддон прямо с телеги, и поднимает на стену. Эти ироды, при этом, ничего не делают. Стоят поплёвывают, да пузо чешут.
Молодой завистливо покачал головой.
– Вот так житуха! И за это ещё кормят три раза. Сказка!
.....
К отдыхающей группе подошёл длинноногий, худой, похожий на вытянутое бревно, мужичок.
– Здорово, крещеные! Живы ли? Всё ли в порядке?
– Живы, живы. Сам то как?
– А по мне что?
– мужичок присел ударил руками по коленям. Выпрямился, выкинув вперёд одну ногу.
– Руки целы, ноги целы. Сходил к коломенским. Прогулялся. Глянул на них, как они тама-ча живут.
– Ходок сплюнул через дырку в зубах.
– Аки неруси проклятые – во как. Чтоб их на сосну намотало!
Чернобородый первый отреагировал на появление тощего.
– Макарка, чавось бурчишь? Коли разведал чего? Сказывай, не таись.
Гость быстро прошёл в центр полянки. Присел. Начал рассказ.
– Про трубу говорящую знаете? Ту, что болтает новости на всю округу.
– Знаем. И что?
– Ночью, господа хорошие, по её предсказанию, будя дождь. Вот, так! Будет и всё! А то, что... На небе ни облачка. Ветра нет. Солнце печёт. Тем, кто в это говорилку кричит - им всё равно. Они цельный божий день как заведённые одно и тожь... Предупреждаем, ночью будя сильный дождь, переходящий в ливень. Предупреждаем...
– Тебе то чего?
– черноволосый ухмыльнулся.
– Болтают и болтают. За слова вроде-ча денег не берут.
– За правду обидно, крещёные. Чевось они народ обманывают – грех это. Какой сёдня дождь? Не будет никого дождя! Солнце палит как очумелое!
Один из мужиков закончил трапезу. Потянулся. Зевнул. Довольно погладил живот.
– Послушай, Макарка. Что-нибудь ещё сказывали окромя дождя? Али опять одна музыка играла?
Пришедший почесал затылок. Вспоминая.
– А как же! Было много говорильни, чегось в этот день было ранее, в другие года.
– Давай, давай, не томи… - все заинтересованно подвинулись ближе к информатору, ожидая интересного рассказа.
– Ну, тама, куча всего, - отмахнулись рукой.
– Кто-то родился, кто-то женился, разбился, удавился, куда-то поплыл, кого-то сожгли, кому-то отрубили голову, на кого-то напали, а те убежали, один вернулся и негров привёз. Я даже устал слушать. Ухо заболело.
– Эх, - обиженно забурчали присутствующие на поляне. – Мы, его! Освободили от работы. Послали разузнать. А он, ничего не заполнил. Давай, Макарка, хватай лопату, иди земельку кидай. Больше никуда не пойдёшь. Нет тебе доверия коли память плоха.