Война 1812

– Э...
– постойте, крещённые, - испуганно поднялись на ноги.
– Я почему ничего не запомнил. Я всё запомнил! Просто как узнал сколько они получают за работу. Сразу всё позабыл.

– И сколько?
– присутствующие в едином порыве подались вперёд.

– Пять рублей! Представляете?!

– Всего… Пять рублей... – слушатели выдохнули, отпрянули назад, расслабились.
– Эх, Макарка. Наша артель тоже столько получит за неделю работы. Если бы ты не бегал по полям, не скакал как заяц вислоухий. То знал бы про это.

– Вы не поняли!
– мужик напыжился, покраснел, широко открыл глаза. Со всей силы растопырил пальцы ладони. – Пять! рублей - это за день! Каждому.

???
– Что? СКОЛЬКО? Повтори!!!

***

Ланин стоял в стороне, за тумбой с цветами и прислушивался к разговору князя Волконского с графиней Барановской.

Волконский внимательно слушал графиню. Она, подняв руки в мольбе, просила помочь с приглашением гостей на званный бал, который был под угрозой срыва...

– Cher Piotr Dmitrievitch, quel embarras! Sophia, le seul sang. A atteint l’а ge adulte. C'est son premier bal. Nous nous y sommes preparе s pendant six mois. Au printemps, des invitations ont е tе envoyees а tout le monde. C'est surtout dommage pour les messieurs officiers.

(Любезный Пётр Дмитриевич, такой конфуз! Софьюшка, единственная кровиночка. Достигла совершеннолетия. Её первый бал. Готовились к нему полгода. Ещё весной разослали пригласительные. А сейчас, выясняется, что из-за этой дурацкой, никому не нужной войны, многие кавалеры не приедут. А господ офицеров не будет вообще. Франц.).

Волконский нахохлился, упёрся руками в трость. Чуть склонил голову...

– Chеre Anna Yuryevna, je sympathise. Premier ballon. La fille a grandi. Beaucoup d’efforts ont е tе consacrе s а la prе paration. Je n'arrive tout simplement pas а comprendre? Comment puis-je aider? Je ne gе re pas d’invitе s masculins, encore moins des messieurs officiers.

(Милейшая Анна Юрьевна, сочувствую. Первый бал. Дочь выросла. Много сил ушло на подготовку. Только не могу понять? Чем могу помочь? Я, гостями мужского пола и уж тем более господами офицерами, не управляю. Они сейчас все подчиняются своим командирам. Франц.).

– Ах!
– женщина закатила глаза и замахала веером. Перешла на русский язык.
– Я знаю, вы в дружеских отношениях с князем Ланиным. Он командует артиллерийском полком. Который расположился в семи верстах от нашей усадьбы. Не могли бы вы убедить его принять приглашение... Посетить вместе с офицерами au bal. (Бал. Франц.).

– Что?
– Волконский отпрянул от женщины.
– Милостивая сударыня, вы в своём уме? Идёт война! Французы, не сегодня – завтра, будут у Бородино. Князь, практически круглосуточно, занят постройкой редута. У него каждая минута на вес золота. Возможно, от этого укрепления зависит судьба всей России! А тут, появляетесь, вы! Tout est si beau en blanc. (Вся красивая и в белом. Франц.) И просите, чтобы он бросил всё и прибыл на бал. Да, ещё привёл с собой офицеров? Вы, вообще! Понимаете? О чём говорите?

– Но, дорогой Пётр Дмитриевич!
– голос женщины продолжал дрожать.
– Единственный ребёнок. Деточка-кровиночка. Достигла совершеннолетия. Для неё это так важно. Первый бал в жизни! А я, готова на всё, чтобы le vacances (Праздник. Франц.) состоялся.

Собеседник поднял трость. Начал нервно стучать кончиком по ладони.
– Нет, мадам. Чувствую, вы ничего не понимаете. Примите мои извинения. Давайте закончим разговор.

– Постойте, - женщина вытащила из сумочки пакет.
– Может всё-таки сможем договориться?

Волконский затряс головой.
– Любезная Анна Юрьевна, вы не слышите меня? Здесь невозможно договориться. Эта не та тема, которая заслуживает время полковника Ланина.

Несчастная мать заломила руки.
– Но, почему? Деньги нужны всем. Даже князьям.

Собеседник подошёл почти вплотную к Барановской. Наклонился к уху.
– Голубушка, если вы при нём заведёте разговор о деньгах, он либо обидится! Или выкатит такую неподъемную сумму, количество нулей от которой, у вас не поместиться в глазах.

– Но, но, но...
– женщина была готова расплакаться.
– Что же делать? Князь?

– Не знаю. Попытайтесь пригласить кого-нибудь другого. Или обращайтесь после войны! А меня, прошу, простить. Спешу. Очень срочные и важные дела...
– Волконский развернулся и с достоинством направился в сторону парка.

Ланин подошёл к рыдающей даме. Привлекая внимание, залихватски щелкнул каблуками. Вскинул голову.

– Тысяча извинений, милейшая Анна Юрьевна. Случайно услышал часть вашего разговора. Мой ответ - ДА! Я согласен. Когда у вас бал? На который мне надо прибыть вместе с офицерами?

У Барановской нервически затряслись руки. Она не могла поверить в чудо.
– Милый князь, а сколько за это надо заплатить? Ils disent que vous avez des questions astronomiques? (Говорят, у вас астрономические запросы? Франц.).

– Нисколько, любезная графиня. Артиллеристы!
– с дам, денег, не берут! А наоборот – приходят с подарками и цветами.

***

Группа ополченцев из Москвы, закончила бег. Остановилась. Многие из прибежавших длинную дистанцию тяжело повалилась на землю.

К умирающим, вразвалочку, подошли трое военных.

– Безобразие!
– заметил один из них, поворачиваясь к своим товарищам. – Навязали помощничков! Лежат в раскоряку, в присутствии будущих офицеров! Ноги задрали. В ус не дуют! Господин канонир, наведите порядок. Я желаю сказать речь.

– Слушаюсь, господин фейерверкер – игриво ответили начальству.

Солдат подбежал к лежачим на земле и заорал.
– Поднялись, быстро. Становись! В строй, в две линии. Бегом, я сказал, черти косолапые!

Один из загнанных мужиков, с трудом оторвал голову от травы.
– Господа солдатушки, можа мы ещё чуточку полежим. Дюже плохо. Всё кружится перед очами. Света белого не видать.

– Что? – заорал рядовой и сделал страшно-престрашное лицо.
– Считаю до десяти. Кто не встанет, того не будем кормить. Раз, два, три – дальше сразу идёт... десять!

Людишки, кто как, толкаясь, сшибая друг друга, начали подниматься, строиться. Через пару минут все стояли в более-менее приемлемую линию.