Война 1812

– Ура-а!
– громкий крик, слился в рёв, со всех сторон стройки. Люди перестали работать. Смотрели на надутый купол словно на чудо. Хлопали в ладоши, тыкали руками, подпрыгивали, кидали шапки вверх.

– Желающие поучаствовать в эксперименте, подняться в воздух, совершить полёт?
– князь обратился к большому количеству присутствующих.
– Прошу поднять руки. Первым смельчакам - выдам по рублю.

Вселенец не ожидал увидеть лес рук. Впереди всех, с двумя поднятыми ладонями, стояла молодая модница-рукодельница по совместительству "Дочь полка".

– Кирилл Васильевич, разрешите мне и моим девочкам. Нас всего одиннадцать человек. Мы лёгкие. Корзина большая. Можно, мы первые. Очень хотим! По-жа-а-а-луйста.

Князь сурово свёл брови.
– Маруся, с ума сошла? А если упадешь и разобьёшься? Кто мне будет собирать узоры?

– Почему это я упаду?
– недовольно вздёрнули курносый нос.

– Потому! Ветер качнёт, дёрнет резко в сторону – испугаешься - вылетишь из корзины – и всё! Пиши – пропало!

– А вы меня привяжите покрепче верёвкой. Тогда я точно никуда не денусь. И уж тем более не испугаюсь.

Князь мысленно выругался, махнул рукой. Согласился. Посмотрел по сторонам, выискивая ответственного. Увидел. Громко позвал.
– Щадрин, бегом ко мне.

– Здесь, ваше сиятельство, - солдат подошёл.

– Ты ответственный за управлением шара?

– Я!

– Котейкин научил пользоваться горелкой? Сможешь подняться и опуститься?

– Думаю, смогу.

– Думаешь или сможешь?

Солдат вытянулся. Махнул головой.
– Смогу, ваше сиятельство. Господин химик хорошо научил меня кочегарить горелкой.

– нДа, - выдохнули в ответ. – Кочегар!

Вселенец отошёл в сторону от радующейся публики. Незаметно достал платок. Навёл на солдата. Начали водить руками по ткани. Выискивать внутри артефакта "Инструкции к полётам и эксплуатации шара". (И конечно правила безопасности).

Спустя два часа, вдоволь накатавшись, счастливая "лётчица", радостно подлетела к Ланину.
– Кирилл Васильевич, так здорово. Так, здоровски! Во-о-ще… лють! Ваше сиятельство, а давайте сгоняем в Петербург? Шадрин сказал, ветер как раз в сторону столицы. Погода – благодать. И топлива, у него - целый бочонок.

…..

После успешного испытания шара практически у всех господ-офицеров 22 бригады стали появляться идеи как его использовать против врага. Они разбились на группы и начали активно обсуждать.

Вселенец, прислушиваясь краем уха, переходил от одной группы к другой. Хмыкал. Удовлетворённо кивал головой.

– Ваше высокоблагородие, разрешите обратиться?

Ланин остановился, удивлённо осмотрел рядового, который перегородил ему дорогу.
– Коровин?

– Так точно. Вы говорили, если ча у меня возникнет в голове дельная мыслишка. Сразу обращаться к вам, минуя всех командиров.

– А у тебя значит родилось дельная мыслишка?

– Есть такое.

– По поводу шара?

– По нему окаянному.

– Давай, говори.

– Ваше сиятельство, я среди новобранцев самый здоровый, высокий и сильный. Верно?

– Допустим.

– Можа я, во время битвы, поднимусь на этом пузыре в облака?

– Зачем?
– князь непонимающе посмотрел на великана.

– Буду швырять во французов оттуда камни. Ваше сиятельство, я так хорошо кидаюсь камнями, что любо дорого. Как кидану! А они ещё сверху разгонятся… Как начнут внизу прыгать и скакать. Небось человек двадцать сразу прибьют.

– Так?
– полковник перевёл взгляд на стоящих невдалеке офицеров. Подпоручик Новиков и поручик Смирнов активно прислушивались к разговору. Махнул им головой.
– Ко мне, оба, шагом марш.

– Чья идея бросать камни сверху из воздушного шара?
– он строго свёл брови. Обратился одновременно к трём хулиганом.

Весельчак и балагур поручик Смирнов первым сообразил, как выкрутиться из создавшегося конфуза. Быстро заговорил по-французски, вставляя как можно больше заумных слов.
– Monsieur le colonel, la base de l'idеe est commune. Elle a beaucoup d'auteurs. Elle va de groupe en groupe. Et le soldat a seulement exprimе l'essence de l'opinion commune.

(Месье полковник, основа идеи общая. У неё много авторов. Она ветром ходит от группы к группе. А солдат лишь высказал суть общего мнения. Франц.).

Вселенец выслушал, погонял воздух между щёк. Ответил.
– Предложение дурное. Допустим, наберёт камней. Начнёт кидать. Там на верху ветер. Сильно трясёт и раскачивает корзину. Вероятность попасть во врага ничтожно мала. При падении на землю камни скакать и прыгать не будут. Доказано. Опыты проведены. Поэтому, эту глупость, дальше обсуждать не будем.

– Кирилл Васильевич?
– Смирнов попытался дополнить предложение солдата.
– А если Коровин будет швырять не прыгающие камни, а бомбы? Поджёг фитиль, размахнулся и забросил в сторону неприятеля. Даже, если она попадет мимо, где-то рядом, всё равно взрывом сможет принести немалый урон неприятелю.

– Это идея лучше. Но, всё равно, нет. Болтанка в воздухе сильная. Мотает будь здоров. Ветер наверху может быть встречный или боковой. Бомбу может отнести куда угодно, даже в сторону нашего войска.

– Ваше сиятельство, - подпоручик Новиков сделал шаг вперёд.
– А если "Блан Б"?

Князь сморщился. – Новиков, не умничай. Узнал красивое словцо и пользуешься во всех непонятных ситуациях. Говори толком, что подразумеваешь под словосочетанием "Блан Б"?

– Господин полковник, я предлагаю - пусть Коровин с шара швыряет свои камни. Или даже обозначает сброс, высоко поднимая руки. Французы увидят, что сверху кто-то здоровый что-то кидает. Подумает бомбы. А унтер Егоров, в это время, в нужное нам место, будет класть снаряд за снарядом из "Изделия номер один". Вот и будет три в одном. Камень, бомба и большие взрывы в нужном месте.

Вселенец прищурил глаза, пристально посмотрел на подпоручика...

– А вы, господин Новиков, хитрец! Идея неплохая - хвалю. И утверждаю ваш "План Б". Только в следующий раз, чтобы подать предложение. Подходите и говорите прямо без всякой изворотливости и мнения общественности.
– Кивнули головой на рядом стоящих.
– И ещё! Любой план "А", "Б", "С" и даже "Ы" - начинайте только после моего приказа. Потому, что "План Б" - это всегда запасной план, на случай если не сработает основной. Вам всё ясно?