Война Доминантов. Раунд 4

– Сначала я трахну тебя пальцем.

– М-м-м, да. Мне это нравится.
– Она провела пальцами по моим волосам, затем по плечам и спине, нежно царапая кожу, посылая искры тепла к моему члену. Она была готова. В отличие от меня.

Я посмотрел вниз и нежно погладил ее клитор, прислушиваясь к звукам, которые она издавала, наблюдая за ее движениями, которые призывно умоляли меня о более активных действиях. Ее руки скользнули вверх по ее животу и затрепетали над сосками. Резкие вздохи и легкие движения ее бедер заставили мой член сильно пульсировать от потребности похоронить себя в ней.

– Люциан.
– Отчаяние окружило мое имя, и я потянулся к ней сзади и медленно погладил ее тугой вход своим смазанным пальцем, удерживая хватку, практически не касаясь ее клитора и мучая.

Ее ногти впились в мои плечи, прежде чем она начала царапать низ моего живота и схватила член.

– Сделай это.

Я резко застонал, когда она провела пальцами по расщелине, размазав влагу по головке. Схватив за основание член, я притянул Тару ближе и прижался головкой к ее тугому входу, наклоняясь, чтобы провести губами по ее вздымающемуся животу. Осторожно вжимаясь в ее анус, я не продвинулся ни на дюйм, пока она не показала мне, что готова к большему. Я слегка надавил, когда ее стоны стихли и она резко ахнула.

– Извини, блять, это глупо. Нет способа не причинить тебе боль.

– Я в порядке, - прошептала она, задыхаясь.
– Попробуй еще раз.

– Просто начни двигаться, когда будешь готова, детка. Ты должна это сделать.

Обхватив мое лицо руками, Тара поцеловала меня, облизывая мой язык с такой смелостью, что член запульсировал. Она издавала резкие стоны, пока медленно опускалась с крошечными промежутками.

– Я, блять, умру, - зарычал я.
– Господи, Тара.

Наконец она начала потихоньку двигаться вверх-вниз.

– Поиграй с клитором, детка, блять.

– Хорошо, хорошо, - запыхавшись, закричала она.
– Все хорошо. Я уже начинаю привыкать.
– За этим последовал ее похотливый стон, и я склонился к ее соскам, посасывая и облизывая, скользя ими по своим губам, прежде чем слегка прикусить.

Она держала меня за голову, направляя меня.

– О Боже, это... просто охренительно.

– Клитор горячий?
– Я чуть не рявкнул эти слова, теряя самообладание.
– Черт, мне нужно кончить.

Она ахнула и задвигалась на члене быстрее, но осторожно. Я схватил ее крепко за талию, и не дернуть ее на себя, насаживая по самые яйца, было пыткой.

– Войди и кончи в меня, малыш, - прошептала она.

Простые слова «войди и кончи в меня», и я сделал это, блять, так и сделал. Я не мог удержаться от движения бедрами, но она, Слава Богу, контролировала глубину проникновения.

– Тара, черт, поцелуй меня.

Первый опыт она довершила этим поцелуем. Она так чертовски хорошо целовалась, мне нравилось, когда она занималась любовью с моим языком. Особенно в то время, когда я трахал ее в задницу, а она содрогалась от собственного оргазма. Совершенство. Блять. Совершенство.

Глава 7

– Ты его спрашивал?
– Нога Тары перекинулась через колено со скоростью, которая заставила мои собственные нервы напрячься.

– Мне запрещено задавать подобные вопросы. – Я окинул оценивающим взглядом приличный район, по которому мы ехали, пытаясь прикинуть, каким может быть мое первое задание. Если оно было таким же, как у Тары, то мы двигаемся в обратном направлении, и оно может включать мое недавнее прошлое. "Образ жизни" сделал возможным бесконечно ужасные мучения.

Может, задание будет каким-то образом связано с одной из саб, с которой я расстался? Образ женщины, бегущей и бросающейся мне на шею в экстатическом возбуждении от моего неожиданного визита, вызывал приступ тошноты. Тара с этим точно не будет мириться.

– Ну, что бы это ни было, ты справишься.
– Она похлопала меня по руке, лежащей у нее на коленях. Она села рядом со мной, показывая всем видом, что она уже оправилась от последнего тайного испытания. Но чудовищные сценарии, прокручивающиеся в моем сознании между этими текстами и заданиями по «Доминированию над демонами», заставляли мои мышцы напрягаться от страха. Что Тара чувствовала и так часто неправильно истолковывала как мое нежелание быть нежным с ней. Это было нереально тяжело, особенно когда для сдерживания своего груза был задействован каждый мускул.

– Хороший район.
– Тара улыбнулась, как будто это было хорошим знаком.

Может быть. А, может, и нет.

Наконец мы остановились напротив довольно неплохой копии фермерского дома начала 20-го века. Белый виниловый сайдинг напоминал деревянную вагонку, а затененное крыльцо с парой качелей и креслом-качалкой выглядело заманчиво.

Перед крыльцом были разбиты большие клумбы с ярко-красными цветами.

Трудно было представить себе кого-то из своей жизни, кто мог бы там жить. И это лишь усилило мое беспокойство. Дрожь в моих руках станет гиблым делом для Тары, если она заметит. Не очень-то похоже на Доминанта, дрожать от страха при мысли о встрече с кем-то из своего прошлого. И в тот момент мне было наплевать. Я просто не хотел, чтобы Тара была рядом с грязными дьяволами, которые ползали по всей моей жизни до того, как я встретил ее.

Стив вышел, открыл дверцу, забрался на заднее сиденье и сел напротив.

– Я должен был сообщить тебе задание, когда мы доберемся до места.
– Сочувственно наморщив лоб, он вытащил из кармана пиджака листок.
– Поверь мне, я хотел сказать тебе раньше. Должно быть, очень тяжело размышлять об этих вещах.
– Он перевел страдальческий взгляд голубых глаз на стоящую перед ним задачу и резким движением руки развернул сложенную бумагу.

Тара переплела свои пальцы с моими и подняла их в молчаливой победе.

Боже, я ценил - нет, лелеял - то великое представление, которое она разыгрывала. Это явно шло вразрез ее мнению, относительно проявлению чувств на публике. Я отдал бы все, чтобы воспользоваться моментом, и показать ей, что это действительно очень много значит для меня. Но я был слишком занят сдерживанием страха.

– Мэдди Холл, припоминаешь, Люциан?

Это имя было мощным ударом под дых. Я изо всех сил пытался дышать сквозь боль, когда оглушительное прошлое пронеслось в моей голове, готовое съесть меня заживо.
– Да. А что? – спросил я, изо всех сил пытаясь удержать сердце, чтобы то не выпрыгнуло из груди.

– Это дом ее семьи. Там говорится... «загладить свою вину перед ними».

Я посмотрел на дом, мое сердце бешено колотилось. Загладить вину?

– Кто это, милый?
– Голос Тары был, как лекарство. Мысль о том, что она чувствовала, сделало все еще хуже.

– Она...
– Я прочистил горло.
– Она была сабой. Много лет назад.
– Профессиональная маска Тары взяла верх, и я поспешил объясниться, чтобы стереть ту с ее лица.
– Она ушла, чтобы быть с этим чуваком. Я пытался помешать ей, остановить. Она была под моей защитой.
– Я посмотрел на Стива, чувство вины и муки того дня нахлынули на меня. Беспокойство, что Тара думает об этом, усилило эмоции, которые заставили меня чувствовать себя... чертовски потерянным и рассеянным.
– Что... что я должен сделать? Поговорить?