Война Доминантов. Раунд 4

Я покачал головой.

– Мне очень жаль. Я пытался отговорить ее уезжать. Я пытался защитить ее.

– Вы - оружие дьявола!
– Теперь она колотила меня в грудь двумя кулаками.
– Вот почему вы не могли любить ее! Вы не можете любить ангела! Вы чудовище! Как тот человек, который ее расчленил!

Ее кулаки обрушились на меня, и я не мог заставить себя остановить ее. Она ударила меня по лицу, и Тара схватила ее сзади и удерживала ее руки.

– Все хорошо, теперь она на небесах, никто не сможет навредить ей.

Стив бросился на помощь.

– Господь принял ее в свои ряды, она больше никогда не обожжется и не получит удар снова, - прошептал он, гладя ее по голове и прижимая к своей груди.

– Она была ангелом, - причитала она, прежде чем закричать, - Чертовым глупым ангелом! Глупый ангел! Теперь она мертва. Он порезал ее всю. Он заставил ее плакать! Он заставил ее кричать! Пока она не умерла!
– Последнее слово вырвалось с нескончаемым криком. Как надгробная плита в моем сердце, где была память о ней. Он заставил ее кричать, пока она не умерла.

Глава 8

Мы покинули первое задание в полной тишине. В похоронной тишине. Потому что так оно и было. Гребаная смерть. Меня послали разобраться со своим прошлым демоном, о котором я не имел ни малейшего понятия. И я был раздавлен. В пух и прах. Не прошло и пяти минут, как у меня в кармане завибрировал телефон. Я даже не вытащил его. Мне сейчас не до чертова задания.

– Вот дерьмо.

Я посмотрел на Тару, и она помахала мне телефоном.

– Очень сожалею, малыш. Я знаю, что сейчас не самое подходящее время.

Пока она читала свое сообщение, я позвонил Стиву. Он опустил стекло между нами, смотря при этом на дорогу.

– Остановитесь, пожалуйста, у первого магазина, который будет у нас на пути.

– Да, сэр.

Тара подвинулась ко мне и поцеловала в щеку. Но ощущение было совершенно неправильным.

– Извини, малыш. Я знаю, что сейчас неподходящее время. Но...

Но у нас не было выбора. Правильно. Как, черт возьми, после всего этого у меня должен быть стояк? И какого хрена они мне написали?

– Мы можем сделать это после того, как остановимся?

– Конечно, да. Разумеется. Ничего... особенного.

Я наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Спасибо, любимая, - прошептал я.

Она обняла меня, прижала к груди и погладила по затылку.

– Все в порядке, малыш.

Плотина прорвалась, и я прижал ее к себе и поделился болью с близким мне человеком. Вся эта история снова нахлынула. Я так старался уговорить Мэдди остаться, но она только улыбнулась и протянула мне браслет, который я дал ей, как символ принадлежности мне, своего рода защиты. Ты знаешь, что я всегда буду заботиться о тебе, Люциан, но это то, чего я хочу. Он делает меня счастливой. Он мне подходит.

А я все-равно умолял ее остаться. Я знал, что он плохой человек, очень плохой, но у меня не было доказательств. Это была просто моя интуиция, и в конце концов, этого оказалось недостаточно, чтобы убедить ее. Через несколько недель ко мне пришел детектив, спрашивал о ней. Хозяйка квартиры, в которой жила Мэдди, заявила о ее пропаже. Я искал и искал, прочесывая переулки, бары, и клубы, спрашивая о ней. Но Мэдди просто исчезла.

Полиция несколько месяцев преследовала меня, думая, что я имею какое-то отношение к ее исчезновению. Единственное, что уберегло меня от тюремной камеры, это то, что кто-то из ее друзей подтвердил, что у нее появился новый парень. На тот момент мне было все равно. Мне нужно было заплатить за то, что я подвел ее, но детективы постоянно удерживали меня.

Внезапно желание наказать себя стало непреодолимым. Я содрогнулся. Мне нужно причинить себе боль. Я начал отстраняться от Тары, но она удержала меня.

– Не делай этого, не закрывайся от меня.
– Она обхватила меня, сражаясь со мной, отказываясь позволить мне причинить боль, которую я заслужил.
– Ты ни в чем не виноват, Люциан. Ни в чем. Ты пытался. Она тоже не виновата. Вся вина лежит на плечах монстра, который ее убил. Все. Это не твой крест.

****

Когда мы остановились возле круглосуточного магазина, я вышел из машины и постучал в окно Стива. Положив руки на дверь, я придвинулся достаточно близко, чтобы прошептать.

– Мне нужна твоя помощь.

Складка на его лбу углубилась, когда он быстро отстегнул ремень безопасности и вышел из машины.

– Мне проводить тебя в магазин?

– Да. Определенно, да.
– Я потер затылок, молясь, чтобы Тара не решила присоединиться к нам. Стив решительно двинулся вперед, а я несколько секунд колебался, прежде чем последовать за ним.

Глазами ища его в магазине, я обнаружил, что он, приподняв брови, смотрит на меня поверх полки с почтовыми открытками. Я подошел, достал телефон и, наконец, прочитал ужасающий текст. Насмехайся над Тарой в общественном месте.

Ругаясь себе под нос, я протянул Стиву телефон и тот прочитал сообщение, а затем посмотрел на меня тяжелым взглядом.

– И снова ты не можешь рассказать.
– На его лице отразился ужас, как будто это было самое худшее из всего. И именно так, черт возьми, и было.
– До окончания, - добавил он, смотря в пространство широко раскрытыми глазами, прежде чем резко взглянуть на меня.
– Что ты будешь делать?

– Я надеялся, что ты поможешь с этим.

Каким-то образом его глаза стали еще больше.

– Я? Что... что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что я не знаю, что мне, блять, делать! Насмехаться над Тарой в общественном месте, - прошипел я.
– У меня точно нет готового списка поводов.

Его взгляд внезапно превратился в маску, и он небрежно огляделся, прежде чем сказать своим медицинским тоном:

– Без паники. Мы во всем разберемся. Не проблема.
– Теперь он изучал стойку с почтовыми открытками и вытащил одну.
– Мне нужно купить одну для моей матери. Ты можешь насмехаться над Тарой в моем присутствии, это публично и не так болезненно.

– И, вероятно, даст нам наименьшее количество очков.

Он зашипел и слегка подпрыгнул, как будто я его укусил.

– Скорее всего, ты прав.
– Он положил руку на стойку и медленно выдохнул, выражение его лица было таким, будто он страдает от запора. Он щелкнул пальцами и посмотрел на меня, в его голубых глазах сверкнула надежда.

– Здесь. Я позову ее, и ты сможешь...
– его глаза расширились, а лицо покраснело от размышлений, - называть ее обидными прозвищами возле кассы!
– Он наклонился ближе, его глаза горели от возбуждения, - Себе под нос, - он прохрипел последние слова, как будто это была идея на миллион долларов, которая могла бы освободить меня от дерьма, к которому все это приведет.