Война Доминантов. Раунд 5

Мой желудок скрутило и у меня заболело горло. Крики о помощи, призывающие Проповедника, только подстегнут хищников.

Слабый шелестящий сопящий звук привлек мое внимание. Черт возьми, он был прямо за пределами моего поля зрения и кружил вокруг. Умный ублюдок. Он почуял запах крови и страха и решил, что я недееспособен, поэтому не стал тратить силы на скрытность. Или, может быть, он намеренно пытался напугать меня еще больше. В любом случае, это сработало. На лбу выступил холодный пот, сердце бешено колотилось.

Желание задержать дыхание возникло примерно в то время, когда в поле зрения появился серый волк. Он стоял и смотрел, подняв голову и принюхиваясь к воздуху. Через несколько секунд он моргнул, опустил голову и придвинулся немного ближе.

— Давай! Убирайся отсюда! — крикнул я. — Проповедник, тебе лучше, блять, вернуться сюда! Этот волк хочет меня на ужин! — Я вложил в этот крик всю свою ярость по отношению к Проповеднику, моему отцу и «Войне Доминантов».

Волк тихонько заскулил, попятился и лег на живот, выжидая и наблюдая. Он не боялся, потому что неподалеку была целая стая. Еще один тявкнул на близком расстоянии, и последовали новые завывания.

Когда волк, наблюдавший за мной, с нетерпеливым воем сел на задние лапы, я начал орать не на шутку. Второй вышел из-за деревьев и поприветствовал моего наблюдателя, виляя хвостом и принюхиваясь.

Воссоединение семьи завершилось, пара волков приблизилась, опустив головы и настороженно прислушиваясь ко всему шуму, который я производил. Если бы я мог бросить палку, камень или что-то в этом роде, они, возможно, держались бы на расстоянии. Но поскольку я только и делал, что шумел, они продвигались вперед, с каждым шагом становясь все смелее.

Они остановились в нескольких футах от меня, затем один метнулся и прикусил, потянув меня за штанину, оторвав кусок джинсовой ткани под очередной рев чистого ужаса в виде слова «Проповедник!»

Второй волк бросился и вцепился мне в штанину. Я завопил еще громче и подпрыгнул настолько, насколько позволили мои путы. Слегка испугавшись, волк отпрыгнул назад, оторвав еще одну полоску джинсовой ткани.

В это мгновение раскрылся секрет, который делает волков настоящими хищниками. Пока мое внимание было приковано к новичку и к тому, что он делал, первый приблизился вплотную, чтобы хлестко укусить меня в другую ногу. Зубы вонзились в мои джинсы и кожу с раскаленной добела интенсивностью, вырывая из моего горла хриплый крик агонии и страха.

Рядом промелькнуло что-то большое, больше, чем волки. Мне удалось открыть глаза, чтобы взглянуть, и я увидел первого волка, лежащего на боку, а из-под него растекалась темная жидкость. Настороженно оглядевшись, я заметил второго зверя как раз в тот момент, когда он прыгнул на что-то большое, находящееся вне моего поля зрения.

До меня донеслось приглушенное проклятие, затем последовала серия глухих ударов и визгов. Волк помчался прочь, поджав хвост и опустив уши.

— Ты все еще жив, Бэйн? — Проповедник обошел вокруг дерева, одной рукой обхватив предплечье.

Прилив чистейшего облегчения затопил меня.

— Ублюдок, я же говорил тебе, что волки слишком близко.

Вместо того, чтобы ответить, он просто сделал надрез, освобождая меня.

— Есть травмы?

— Укус, чуть выше колена. Чертовски больно, но я не думаю, что что-то серьезное. — Я двигался осторожно, восстанавливая кровообращение и оценивая все шишки, синяки и царапины, которые внезапно запульсировали и загорелись с удвоенной силой. Укус был незначительным по сравнению с сильной болью в левой руке.

Проповедник покачал головой и бросил свой рюкзак, чтобы вытащить походную аптечку. Чуть больше, чем через минуту его правое предплечье было перевязано бинтом. Он включил маленький светодиодный налобный фонарь и опустился на одно колено, чтобы осветить порванную джинсовую ткань выше моего колена. Выглядя раздраженным, он быстрым рывком взялся за каждую сторону разрыва и разорвал его еще больше.

— А теперь стой спокойно. — Бросив быстрый взгляд, он покачал головой. — Тебе нужно наложить швы, но я думаю, нам не стоит здесь задерживаться. Остальная часть стаи совсем неподалеку. Я наложу тугую повязку и вытащу тебя отсюда. А уже заклею ее в лагере.

— Заклеишь ее?

Он развернул толстый марлевый тампон, приложил его к месту укуса и начал наматывать свернутый бинт, чтобы зафиксировать тот на месте.

— Это обычное и эффективное решение.

Когда он закончил, я почувствовал себя так, словно к моей ноге, внутри этой повязки, был привязан горячий уголь из костра. Я сделал пробный шаг и чуть не упал лицом вниз.

Не говоря ни слова, Проповедник положил мою руку себе на плечо и помог идти. Это было тяжело, медленно, и несколько раз он останавливался, чтобы дать мне отдохнуть. В какой-то момент, отдышавшись, я задал вопрос, который сводил меня с ума.

— Как ты узнал, что нужно вернуться?

— Вернуться? Чувак, я никуда не уходил. Ну, не так далеко. Я остановился в сотне ярдов от тебя и подождал, пока у тебя заработают мозги. Жаль, что волки прервали этот процесс. — Он снова тронулся с места, заставляя меня сосредоточиться на том, чтобы оставаться в вертикальном положении.

Хорошо, мои вопросы подождут.

Глава 9

Я прикусила губу от злости, чтобы не выругаться, когда Люциан, спотыкаясь, вошел в маленькую палатку, пытаясь натянуть штаны, чтобы скрыть свои ужасные раны. Он сообщил мне о полуночной вылазке, и после, Проповедник заверил меня, что он был вынужден сделать это ради «Войны Доминантов», иначе мы все заплатили бы гораздо более высокую цену. Если бы я только знала, что он сделает это, я бы никогда не позволила этому случиться. Кто-нибудь слышал о заклеивании ран? И за рукой нужно будет наблюдать.

Несмотря на это, эгоистичный голод вспыхнул во мне, когда я увидела, как мышцы вдоль его торса и рук перекатываются под шелковистой кожей. Шелковистой белой кожей. Никогда бы не подумала, что бледная кожа может так хорошо выглядеть. Меня всегда привлекали более смуглые мужчины. До Люциана. Однако я находила его восхитительным.

— Я хочу научить тебя кое-чему.

Воспоминания об этих словах заставили мой клитор пульсировать. Я сдвинула ноги, вспомнив, что он сделал. Мучал меня этими медленными сексуальными движениями. Я не могла ясно видеть, но того, что я могла разглядеть, было достаточно, чтобы сделать его похожим на какого-то светящегося белого Бога. Ощущение вздутых вен на его члене было ни на что не похоже, а потом, когда он провел кончиками пальцев по моим позвонкам, я не знаю, что случилось, но, Боже, это было ослепительным, горячим и сногсшибательным.

— Черт, милая.

Я резко подняла на него взгляд и увидела, что он смотрит на меня с болью в глазах.

— Во имя всего святого, о чем ты думаешь? — Он покачал головой. — Нет, Боже, не говори мне. Мы должны, мать его, уйти отсюда, и я готов отправить в путь свой член, если ты скажешь мне то, о чем я уже знаю, что ты думаешь, но, да помогут мне небеса, я не могу больше слышать, как ты это произносишь.

Желая отвлечь его от очевидной физической боли, я улыбнулась и раздвинув ноги, скользнув пальцем по моим чрезвычайно влажным складочкам. Он ахнул с выражением скептической ярости на лице, ткнув в меня пальцем.