Война мага. Том 3: Эндшпиль

Чья воля создала их, какие заклятья вложены были в них — несмотря на весь опыт боевого мага Долины, Клара сказать ничего не могла. Мечи цепко хранили тайну.

Кларины пальцы сами тянулись к эфесам. Идеально прямой Алмазный Меч — в правой, чуть изогнутый Деревянный — в левой. И кто устоит перед ней? Мессир Архимаг?.. Х-ха!

Губы чародейки скривились в язвительной усмешке. «Не потому ли ты так боялся, Игнациус, что понимал — с Мечами я легко стану владычицей Долины? Не этого ли ты страшился? Наивный, несмотря на всю свою мудрость. Для себя мне ничего не надо, кроме разве что вернуть к жизни Аветуса. Но на это не способен никто, даже Спаситель, так что всё, забыли», — жёстко приказывала себе Клара.

Рубиновая шпага в руках помогала справиться с кровожадным зовом Мечей. Они не таились, не прятали своих намерений и желаний. Им некуда было «заманивать» и «затягивать». Не существовало никакого Тёмного Властелина, рабом которого они могли бы сделать Клару. Они — не предательство, они — действие. Они не изменят, не выдадут. Они честны с тобой. Ты вольна принять их дар или отвергнуть.

Клара сглотнула, скрипнула зубами, крепче стиснула рубиновый эфес. Пусть ветер в лицо сделается ещё злее и резче, пусть водяная крупа сечёт щёки, пусть из-под век сочатся слёзы. Здесь, на Волчьих островах, на крайней западной оконечности Риксхейма, Клара чувствовала себя так, словно смотрит прямо в глаза Западной Тьме. Закатный горизонт скрывали непроглядные, почти чёрные тучи; свинцовое море сливалось с небом, и лишь белые крылья чаек несколько оживляли угрюмый пейзаж.

— Кирия Клара, — раздалось укоризненное.

Райна. Пришла звать «домой». Верная валькирия тревожилась — последние несколько дней Клара стала сама не своя, ну совершенно.

— Спасибо, я уже иду, — не поворачиваясь, отозвалась чародейка, нехотя пряча рубиновую шпагу в ножны.

— Вы, кирия, совсем нас сна лишите скоро, — ворчала валькирия, наблюдая, как чародейка неверной походкой спускается на тропу. — Куда вам три клинка-то разом, а?

— Райна, разве я могу их оставить? — Клара кивнула на Мечи. — Хоть на день, хоть на час, хоть на миг?

— Можете, кирия Клара. Любой из нас их сбережёт, — твёрдым тоном возразила воительница. — Глаз с них не спустим. Да и не найдёт нас Кэр. Чай, не просто так уходили.

— У мальчишки могут и советчики сыскаться, — буркнула Клара. — Непрошеные, хочу заметить!

— Глотните, кирия. — Вместо ответа валькирия протянула Кларе горячую на ощупь фляжку. — Тави сварила, так орки с утра в её честь серенады распевают…

Чародейка невольно улыбнулась, представив себе зеленокожих клыкастых силачей, что, обнявшись и с умильно-благостными физиономиями, выводят жуткие рулады прямо под окном Тавиной комнатёнки на постоялом дворе, где отряд Клары нашёл временный приют. Ученица Вольных вспомнила какие-то прабабушкины рецепты и, видя муки местных храбрецов, превратила жуткое пойло в забористую и валящую с ног наливку. Особенно хороша она оказалась в горячем виде, а ещё лучше—в кипящем. Орки, составлявшие три четверти местной дружины, немедля провозгласили себя её, Тави, рыцарями и защитниками, после чего новоявленной «королеве драккара» лично пришлось разнять не меньше дюжины драк, поводом к каковым послужили «оскорбления её чести».

От своих вечных соперников старались не отстать в галантности и гномы.

— Спасибо, Райна. Как там, наши зелёные друзья таверну ещё не разнесли от избытка нежных чувств?

— Пока не разнесли, но, думаю, уже вот-вот, — хохотнула валькирия. — Я уходила — там капитан Уртханг как раз порядок наводил. А то молодые взяли моду — по очереди Тави в любви объясняться.

— А Ниакрис?

— О, Ниа! Только что обрела очередного поклонника, разогнавшего, правда, всех остальных. Большой Граан.

— Граан? Этот силач, весь в наколках, словно шаманский бубен?

— Он самый. Ниа пять раз подряд воткнула его физиономией в пыль. Чем, оказывается, навеки покорила его простое сердце, ибо Граан, как я узнала, очень любит тех, кому удалось его вздуть. Доселе таковых не находилось, и бедолага очень страдал в одиночестве, — болтала Райна, что совсем несвойственно было для суровой валькирии.

— Не беспокойся. — Клара положила руку на плечо спутнице. — Со мной всё в порядке, и я отнюдь не собиралась бросаться с обрыва.

Райна осеклась.

— Когда вернёмся, собери остальных. Я буду говорить. Пришло время выполнять обещания.

Валькирия только кивнула.

Так, в молчании, они и проделали весь оставшийся до посёлка путь.

Тропа обогнула закрывший полнеба выступ скалы; внизу открылась свинцово-серая поверхность бухты, окружённая только-только покрывшимися зеленью сопками; гордо возвышался исполинский конус Громотяга, как называли могучий и гневный вулкан местные орки. Огненная гора давала жизнь трети всего Риксхейма. На её склонах гоблины устроили многочисленные теплицы, обогреваемые подземным теплом, горячие источники питали бани, где местные обитатели и проводили львиную долю свободного времени; термы заменяли обычные в других землях таверны и кабаки.

Сам городок, Рейервен, Кларе понравился сразу. Длинные дома, сложенные из вековых брёвен пополам с громадными валунами, с которых строители даже не потрудились соскоблить наросший мох. Длинные коньки нависали над улицами, дерзко скалясь в лица прохожих искусно вырезанными мордами сказочных чудовищ. Старые сосны росли прямо посреди улиц, и никто не покушался их срубить — орки предпочитали таскать мешки на спинах, но не «расчищали подъезды», поэтому повозки в Рейервене не прижились. Их место заняла небольшая, но уважаемая Гильдия носильщиков.

В гавани, у посеревших, но поддерживавшихся в идеальном порядке бревенчатых пирсов, застыли «длинные», боевые драккары, на которых уже успели закончить зимние починки. По новой проконопачены щели, просмолено днище; весна наступает, коням корабельных сараев пора пробовать лебединые дороги. Берега Империи Клешней ждут тех, кто сумеет взять их богатства, кто не убоится их ратей, кто не спасует, когда на одинокий драккар надвигаются три, четыре, а то и пять чёрно-зелёных галер, где на вёслах сидят ожившие мертвецы.

Над белой вершиной Громотяга, как всегда, курился Дымок. К перспективе унйчтожительного извержения жители Рейервена относились с непостижимым для Клары равнодушием; и это при том, что сильных магов здесь не было. На Волчьих островах нашли приют те, кто оказался не в ладах со Святой Инквизицией, здесь не мешали поклоняться Спасителю, но аркинская братия сюда не допускалась.

Остались позади тщательно отсыпанные террасы, где почву согревал близкий жар подземных костров. Вдоль горного склона тянулись яблоневые сады, разведённые трудолюбивыми гоблинами, кто нашёл здесь тихую гавань.

Нечего и говорить, отряд Клары Хюммель произвёл настоящий переполох. Однако обосновавшиеся в этих краях орки, люди, гномы, гоблины, тролли и так далее свято верили в то, что Ниакрис точно назвала «справедливостью силы»: обретённое тяжким трудом и лишениями редко обращается во зло. Скорее не могут распорядиться внезапно свалившимся подарком; вот почему в сказках, бытовавших на Волчьих островах, записной неумёха, каким-то чудом завладевший или богатством, или силой, неизменно плохо кончал.