Война миров

— Я об одном прошу. Если вы решите пожениться — меня позовите. Хочу постоять в уголке и полюбоваться на вас.

— О, это проще всего, — засмеялась Леони. — Собственно, вы меня опередили, мисс Берг. Я ведь евитка. У нас обряды примитивные. Лоренс?

— Конечно.

— Я, Леони Хоффманн, урожденная Инге Свенсон, беру в мужья тебя, Лоренс Хикати, и обязуюсь быть тебе женой.

— Я, Лоренс Хикати, беру в жены тебя, Леони Хоффманн, урожденная Инге Свенсон, и обязуюсь быть тебе мужем.

Она прянула вперед всем телом. Хикати на четверть мгновения удивился, потом положил ладонь ей на затылок, притянул ее голову к своему лицу. Губы их соединились.

Я не знала, куда провалиться от смущения.

Впервые видела такое чистое соединение.

— Я люблю тебя, — сказала Леони, и голос ее наполнился истинным теплом, — и всегда любила. Просто боялась присваивать тебя. Ты принадлежишь Богу, человечеству, чему угодно великому. Но любая женщина не вправе присвоить тебя только лишь себе. Даже я. Хотя мне хотелось!

Я повернула голову в поисках официанта. Хикати засвистел какую-то мелодию, до крайности знакомую, и Леони ему ответила, тихонько проговаривая слова… на испанском. Но я не успела опознать их, потому что к столику подлетел официант.

— Шампанского, пожалуйста, — сказала я. — Всему ресторану. За мой счет. Только что двое замечательных людей за этим столиком заключили брак по очень древнему обряду. Пусть все выпьют за их счастье.

Официант улетел, а я пояснила Леони:

— Я формально по происхождению чешка. Только у меня ни одной капли чешской крови нет, я русская. Русские в таких случаях угощают всех. Это обычай.

— Берут весь мир в свидетели? — понимающе уточнила Леони. Спохватилась, полезла в сумочку. — Лоренс, я не знаю… не уверена, как оно есть… просто для надежности. — Она раскрыла ладонь: на ней лежали два старых обручальных кольца. — Их носили мой дед и моя бабка. Те, у кого я жила до колледжа, когда уже сменила имя. Они не выдали меня родителям. Мисс Берг, вы ведь христианка?

— Лютеранка.

— Неважно. Говорят, что в минуту опасности любой христианин может исполнить обязанности священника… Я призываю вас в свидетели. — Она повернулась к Хикати: — Я, Леони Хоффманн, беру тебя, Лоренс Хикати, в законные мужья, чтобы всегда быть вместе в радости и горе, в бедности и богатстве, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас…

Она отчеканила эту клятву как военную присягу. Я видела, как Хикати готовился повторить эту клятву — слово за словом, столь же решительным тоном. И их брак, я уверена, точно свершился на небесах. Задолго до того, как они это осознали.

Подали шампанское. На наш столик оглядывались, нам улыбались, мужчины и женщины салютовали бокалами, и в зыбком мареве обычной человеческой доброты и радости я вдруг почти увидела маленького Леона Хикати, русоволосого, зеленоглазого, до чертиков умного, с лишним пальчиком на левой руке, проницательного красавца и обаяшку, которому, может быть, суждено по-настоящему изменить этот мир. А может, это будет девочка. Неважно, совершенно неважно. А важно, что эти двое наконец-то пришли к тому, что им было предназначено от рождения.

— Ладно, — дивно похорошевший Лоренс убрал в карман карточку, которую отдала Леони. — Давайте решать проблемы. Леони, если суд, то ты в лучшем случае получишь пятьдесят лет. В лучшем. Это с учетом твоей готовности сотрудничать. Я думаю, ты это понимаешь.

— Конечно.

— Но пятьдесят лет — чепуха, если ими правильно распорядиться. Я знаю, для тебя работа превыше всего, пока работаешь, — живешь. Я думаю, нам стоит сосредоточиться именно на этом направлении. На том, чтобы ты в тюрьме могла работать. Делла, что скажешь?

— Я мало что решаю. Начать все-таки следует с чистосердечного признания и ареста. Я ушла в отставку, но связи остались, и тому же Джету Ашену по личным каналам я могу донести. Леони, что скажете?

— Джет Ашен — старый циничный ублюдок, — откровенно сказала она. — Но в нашем случае именно его циничность может быть достоинством. Хорошее решение.

— Когда ты хочешь? — спросил Хикати у Леони.

— Сейчас. Я прилетела из Мюнхена, чтобы сдаться. Я даже номер в отеле не заказывала.

Он покивал. Я уже набрала номер Йена Йоханссона. Дождавшись одобрительного жеста, я сказала:

— Йен, я сейчас беседую с очень ценным свидетелем по делу об Ордене Евы. Фактически соучастник. Леони Хоффманн. Она хочет признаться. Готова сотрудничать… Да. Да… Знаешь, пришли машину. С охраной. И с Верой Харрис. Мало ли что. Да, и, пожалуйста, без Кента и Вики Дуглас. Они одну операцию уже сорвали. Дуглас уволилась? Новость… Тем лучше для нас. Адрес? Ресторан «Камелот». Мы ждем. — Я отключилась и весело сказала: — У нас еще есть двадцать минут. Леони, вы не голодны? Допрос будет долгим и тяжелым, наверняка затянется за полночь. Лучше поесть сейчас.

— Спасибо. Я совершенно не хочу есть. Но не откажусь от кофе.

Я снова позвала официанта.

— Пока у нас есть время, давайте распланируем допрос. У вас есть адвокат? Если хотите, могу рекомендовать того, с которым постоянно работает мой босс. Кстати, когда он приедет, вы можете запросить инквизиторский допрос. Август прекрасно его проводит, он и мне показывал…

— Да, это было бы хорошо, — кивнула Леони. — Потому что я живая, могу что-то позабыть, а инквизиторские методы позволяют освободить память. Тем более я наслышана о вашем боссе… Адвокат, я думаю, не нужен, это чистая формальность, пожалуй, я бы даже хотела на первом этапе обойтись без лишних ушей… Мисс Берг, поймите меня правильно, это забота о безопасности…

— Допрос могу провести и я, — встрял Хикати.

— Лоренс, вы только что в моем присутствии произнесли брачные клятвы, — напомнила я. — И поверьте, я сообщу об этом агенту Харрис. Я обязана это сделать, хотя бы для того, чтобы она дала вам возможность формально зарегистрировать отношения.

— О да, конечно. Просто очень непривычно, — он посмотрел на свою руку, украшенную кольцом, которое подарила Леони. — Очень непривычно. Но свидетелем-то я имею право быть?

Я посмотрела на стол. Прежде чем надеть обручальное кольцо, Леони сняла и положила рядом с бокалом свое евитское кольцо с ядовитой ампулой. Я понимала, что символизирует этот жест: она отдавалась клятве целиком, не оставляя себе запасного выхода в виде смерти.

— Я бы посоветовала начать признание в свободной форме. Именно так, как вы рассказывали мне. Вера Харрис умеет слушать, ее такое начало не настроит против вас…

Леони смотрела поверх моей головы. Взгляд у нее опустел, лицо стало безжизненным. И вместе с нею померк словно бы весь окружающий мир.

Я обернулась.

К нашему столику шла Вики Дуглас в штатском.

* * *

К нашему столику шла Вики Дуглас в штатском.

На ней был вызывающе алый короткий жакетик, свободные белоснежные брюки-марлен, белая английская блузка и какая-то блестящая брошка под воротником. Волосы распущены, но не завиты. Сдержанный макияж, сумочка-конверт из матово-серой кожи.