Война миров

Я сделала заказ еще и на мелкий гравий для мульчирования почвы в цветочных горшках и вазонах. И задумалась: ну хорошо, чем сбить со следа, Фатима мне подсказала. А где же прятать?

Фатима вдруг сказала, что вскочила сегодня ни свет ни заря и поэтому ей именно сейчас необходимо отдохнуть. Я поняла правильно и пошла к себе, решив просмотреть материалы Йена, раз уж, по существу, ничего толкового в голову не приходит.

Материалы сбили меня с панталыку окончательно. И это мягко говоря.

Запись камер из клуба «Черный монах», беседа бармена и Изабеллы Баш, она же Джеки Понс, она же Радха Шетти. Звука нет, но каждое слово неплохо читается по губам.

«Привет, Джеки».

«Тебе того же, Энс. Как жизнь?»

«Джеки, в зале федералы. Я их даже знаю. Вот те две тетки за столиком в углу — агент Вера Харрис и кто-то еще…»

«Скажешь тоже — тетки. Да они моложе тебя! Вторую я знаю. Еще хуже, чем федералы, — разведка».

«Опаньки».

«А я предупреждала. Так вам и надо. Я говорила, что номер с певичкой не пройдет, тупо потому, что она не певичка, а певица, но вы эту разницу не уловили. Будете платить. Если найдете кому, ха-ха».

«А если не найдем?»

«Тогда будете сидеть».

«Паршиво».

«Да ладно! Гарантированная трехразовая кормежка, отдельная койка с регулярно сменяемым бельем, не надо платить за медстраховку и аренду жилья — поди плохо! Ты просто не понимаешь своего счастья».

«Шутки у тебя…»

«Нормальные шутки. Все там будем. И ты, и Гиг, и даже я. Кстати, Гиг сегодня будет?»

Владельца клуба звали Джордж Макконахью. По всей видимости, Гиг — это он.

«Нет, он же уезжает».

«Я в курсе. Но сегодня он собирался с утра отправить детей, а сам через день…»

«Не знаю. Когда я ехал на работу — это было в шесть вечера — и проезжал мимо его дома, то дети там были. Дочка учила брата ездить на велосипеде».

И вот тут я увидела, как Радха Шетти переменилась в лице.

«Ты хочешь сказать, что дети до сих пор здесь?!»

Она начала оборачиваться, правой рукой отодвигая от себя чашку, и во всем этом движении было видно желание уйти. Сию же секунду. Немедленно. Но в зал вошла Вики Дуглас.

И Радха Шетти опешила.

Следующая запись — уже с уличных камер около дома Джорджа Макконахью. Радха Шетти на арендованной машине (арендовала на имя Джеки Понс) подъезжает, выходит. Перед домом на миг замирает, потом сдирает с себя куртку, оставшись в одном только тонком черном платье выше колена. Платье строго по фигуре, видно, что оружия у нее нет.

Вошла.

Два приглушенных звука, похожих на выстрелы. Два.

Прошло около четырех минут.

Радха выходит, по-прежнему без куртки. На руках — сверток тряпья, в котором угадывается ее куртка. Садится в машину и уезжает.

Запись камер с параллельной улицы пятью часами позже, когда федералы уже уехали. Занимается рассвет. По тротуару медленно идет женщина, изредка поднося к губам плашку размером с палец. Судя по выражению лица, дует в нее, но звука нет. Я знаю, что это такое. Ультразвуковой свисток.

«Мя-а! Мя-а!» — навстречу женщине бежит очень красивая кошка, подняв хвост трубой. Женщина наклоняется, подбирает кошку и вместе с нею смещается вбок, исчезая буквально на глазах.

Записи с камер Йен дополнил отчетами патологоанатома, экспертизой оружия и всем прочим необходимым. Все это доказывало: Радха приехала, когда Джордж Макконахью и вся его семья, включая детей, были мертвы самое малое полчаса. Их убили люди, прикинувшиеся рабочими-упаковщиками. Убили и остались в доме, они что-то искали. А Радха вошла в дом, имея самый безобидный вид, обезоружила одного из убийц и застрелила обоих. Когда она приехала, свет на первом этаже был потушен; уходя, она оставила включенные лампы и распахнутую настежь входную дверь, что должно было привлечь внимание соседей.

И вдруг, в дополнение, длинная запись. Уличные камеры в Пиблс. Хорошо одетая женщина ведет по мостовой двух собак. Собак я знаю — они теперь живут в вольере рядом с Василисой. Но в этой записи они восторженно прыгают вокруг женщины. Встают на задние лапки, виляют хвостами. Она берет их домой из приюта — и они радуются, что у них будет дом.

Они еще не знают, какие муки придется претерпеть, чтобы обрести наконец свой дом. У меня.

Путь женщине преграждает большая лужа. Собаки не хотят идти в нее. Тогда она снимает туфли — одну за другой — и бросает их через лужу. Нет, собаки все равно не хотят. Она наклоняется, подхватывает обеих собак и босиком идет через лужу, морщась и смешливо вскрикивая. А собаки с двух сторон лижут ей лицо. На другом «берегу» она отпускает собак, выпрямляется, и я вижу ее без притворной маски. У нее гладкая кожа, и возраст выдает только взгляд.

Ей лет сорок, если не больше.

Она очень несчастный человек.

Но теперь я понимаю, что она не убивала детей Джорджа Макконахью. Она отомстила за их смерть. И в злоключениях собак она не виновата. Наверное, я слишком хорошо думала о Мигеле Баше, потому что эта женщина над животными не издевалась.

И кошка Макконахью, которую так и не нашли, небось живет у нее дома. Питается лучшим кормом, спит на шелковой подушке, играет в мышей-роботов и точит когти об лоскут натуральной дерюги.

Интересный оборот. Он ни капельки не расположил меня к Радхе Шетти. Но, пожалуй, новые данные убрали из ее образа черты, лишавшие ее права быть человеком. Теперь же я видела опасного, жестокого врага — но при этом достаточно понятного, обычного, у которого есть свои уязвимые места и свои сильные стороны.

Я трижды пересмотрела ролик, на котором Радха Шетти переносила собак через лужу. Я сама не понимала, что пытаюсь увидеть в нем. Потом я покадрово изучила ролик, на котором она подзывает кошку. Лицо гладкое, без эмоций. Но жест, которым она прижала зверька к груди, выдавал горе. Я набрала номер Йена:

— Йен, по всей видимости, она была близка с семьей убитого. И никоим образом не желала ему смерти. А вот Мишеля Баша убила она.

— Ну вот я тоже пришел к тем же выводам.

— И что в них парадоксального?

— То, что она фактически наш нелегальный союзник. Точно такой, каким был Пол Даймон.

— Могу тебя обрадовать: это его ученица. И зовут ее Радха Шетти.

— Я уже в курсе, — меланхолично заметил Йен. — Ко мне заехал погостить наш общий знакомый…

— Павлов, что ли?

— А он тоже тут? — удивился Йен. — Нет. Хуан Антонио. Помнишь такого?

Я засмеялась.

— Он закончил Джорджию. Шел на первый класс, но перетрудился, сорвался и в результате сдал только на третий. Теперь ищет практику на полгодика, чтобы пересдать хотя бы на второй. За этим ко мне и приехал. Ну а какую практику я могу предложить ему в Эдинбурге? Здесь ловить нечего. Но зато он мне провел поиск по изображению, и теперь я знаю кучу псевдонимов этой кобры. Все, кроме одного, снабжены отличной легендой. И только одно досье закрыто. Я решил, что оно-то и есть истинное. Ты подтвердила.