Война Моря и Суши
Шрифт:
"Закачать столько информации в жидкость тела за один раз? Кто теперь поручится за психику этих ребят? И вообще, нововведение малоизученное, практически, на стадии эксперимента. Неужели на этом каменном столе могло произойти что-то настолько серьёзное, что понадобились крание меры предосторожности? На то, чтобы извлечь информацию, не навредив при этом, уйдёт несколько дней", - подумал врач и приготовился доложить на базу о таинственных кодах в крови двоих тяжелораненых.
Паутина
– Вы спасли мне жизнь, сеньор Кассий!
– серебряный барон Браво
Он действительно был благодарен своему гостю до зубовного скрежета. Самоходка разбита, лучшие, самые преданные бойцы, не раз прикрывавшие зад своего хозяина, мертвы... Хорошенькое вышло развлечение! Чёртова шахта - такое начало!
– Я благодарю небо за то, что вы из-за травмы не принимали участия в охоте и всё время находились рядом. Дьявол меня побери, Кассий, дружище, вам удавалось всё время быть на полшага впереди событий!
Кассий Борджия за утро несколько раз прощался то с жизнью, то с репутацией. Лишь полная лояльность обеспечивала ему, пусть и с некоторыми формальностями, доступ на базы Моря. От мысли что невозвращенец Борджия будет замечен и идентифицирован среди охотников банды Браво, ему становилось плохо. Это означало, что все мосты будут разом сожжены, и собственное прошлое придётся похоронить. Пожалуй, легче потерять жизнь, пусть и перевалившую за половину, учитывая, что здесь доживают, в лучшем случае, до семидесяти...
Он никогда не обманывался насчёт своего отношения к внешним. Внешние годились лишь для того, чтобы служить основой для хитроумной паутины, которую Борджия плёл неторопливо, медленно, терпеливо заново соединяя рвущиеся время от времени нити и испытывая удовольствие от самого процесса.
После охоты на подводников Борджия впервые всерьёз задумался: а правильно ли проживает эту свою одну-единственную жизнь?
Лицо Марии Хосе Агилар и её ребёнка возникло перед глазами: приятное видение, одно из немногих, с недавних пор способное примирять с существованием, когда становилось нестерпимо паршиво...
Нужно быть начеку, закруглить разговор как можно скорее и смотаться из этого дьявольского места.
Кассий сказал:
– Вы были слишком увлечены охотой, сеньор Гижермо, иначе сами приняли бы нужные меры. Да, спасибо вашей видеокамере: отличная вещь! Именно в её объективе я разглядел в небе миракль морских. А про то, что подводники щадят женщин, когда им удаётся идентифицировать их, вы знаете из прессы. Я всего лишь позаботился о том, чтобы они разглядели девушек, прикрывавших наши спины во время отступления.
Тамошняя пресса не станет распространяться о женолюбии подводников. Но ни доказать это, ни опровергнуть, хозяин сейчас не в состоянии и, значит, утверждение вполне пригодно, чтобы на него сослаться.
– Как у вас легко всё получается!
– нервно рассмеялся серебряный барон, нюхом чуя, что гость непрост.
– Кажется, вы знали и то, что подводники взорвут мою самоходку?
– Представьте, вы прилетели за сотни миль на сигнал бедствия, спасать своих людей, и получили разрывной из ствола самоходки. К тому же, вражья техника намерилась удрать и остаться безнаказанной. Что бы вы сделали в ответ, сеньор Гижермо? По-моему, ваша самоходка
была обречена просто по факту участия в охоте на людей Моря.– Как бы то ни было, сеньор, я перед вами в долгу.
"Чем расплатишься?" - съехидничал про себя Кассий, умело спрятав презрительный блеск в глазах.
"Чем расплачусь?" - размышлял Гижермо.
Судьба тем временем задумала ещё увеличить его долг перед Борджия.
Кассий окинул взглядом не самое роскошное жилище, - явно временное пристанище владельцев шахт, - постоял у окна, выходящего на запад, в сторону далёкого океана.
Пальцы на левой руке беспокойно сжимались, впиваясь в ладонь, онемевшую от напряжения во время бешеной езды по альтиплано. Отчего-то чесался здоровый безымянный палец, который Борджия, перестраховавшись, упрятал под бинты. Он произнёс в задумчивости:
– Извините, что вынужден снова выступить с мрачным прогнозом. Я думаю, нам не следует задерживаться здесь. Если вы другого мнения, сеньор Браво, или вас держат дела, то позвольте мне попрощаться с вами. Было очень... назидательно.
Он достаточно осторожен, чтобы позволить себе неприкрытую иронию после того, как погибли четырнадцать мужчин и пять женщин, - последняя фраза прозвучала скорее смиренно-философски. Но Браво заметно покраснел:
– Ну, что ещё вы видите в окне, мой ангел-хранитель?
– буркнул серебряный барон.
Кассий резко развернулся на каблуках:
– Уезжайте отсюда, и немедленно! Вернётесь домой, обсудите в деталях со своими юристами, как будете отпираться, если вдруг объявятся обвинители от прессы или общественных организаций в том, что вы замешаны в торговле людьми. Не удивлюсь, если такие объявятся, и будут хорошо проплачены, и против вас и вашего предшественника всплывут самые разные факты, но больше всего будет жареных.
– Вы предполагаете, таким образом подводники будут мстить? Подводные Колонии, насколько мне известно, принципиально не считают Сушу территорией своих интересов...
– Всё меняется в этом мире, сеньор Гижермо, - загадочно произнёс Кассий.
– Я тоже до сих пор не слышал об охоте на солдат Моря с таким размахом и применением боевого оружия. А источники у меня, уж поверьте, разнообразные. Да: вот ваша камера, проследите, чтобы ни один кадр не попал в случайные руки и не сыграл против вас.
Гижермо живо подхватил протянутую камеру, снова досадуя на свою нерасторопность: этого он действительно не предусмотрел...
Отдал распоряжения насчёт отъезда.
Задуманные кадровые перестановки отменил, решив, что сейчас не время.
В пути, мчась по скоростной трассе, он принял звонок с шахты. Ему сообщили, что подводники легко вломились одновременно в телефонную и радиолинию, объявив, что прииск, на котором держали в плену солдат Моря, будет взорван через сорок минут. В связи с этими тревожными известиями на шахте царила паника, ждали инструкций от нового босса.
Гижермо вспомнил быстрый, и как будто испытующий, взгляд Кассия Борджия, брошенный при расставании. Тот даже не стал дожидаться, пока сеньор Браво разберётся с делами, вызвал такси и умчался в аэропорт, пообещав всегда быть "к услугам".