Война семей
Шрифт:
— Сволочь, — сказала она с сомнением.
Инженер уехал два часа назад. От Ривердейла до Ньюпорта по прямой было восемьдесят километров, по хайвею — сто сорок, значит, с учётом непростого разговора ждать предстояло ещё минимум час. Поэтому, когда подъёмник пошёл вниз, девушка приготовилась к худшему — этот неуверенный в себе гадёныш передумал.
На подъёмнике никого не было — умный шаг со стороны Эфа, она бы его тут и убила, а наверху он сможет побегать вокруг стола, или выскочить в окно. Филипа встала на площадку, та пошла вверх. Стоило голове девушки показаться на уровне пола, её грубо схватили и вытащили наружу, нацепив на кисти фиксаторы.
— Очень неосторожно с твоей стороны, детка, прятаться в Ривердейле, братья Гальяцци не любят, когда шавки Фальков забегают в чужой дом. А ещё они не любят предателей, так что твоему дружку осталось недолго.
Филипу крепко держали двое мужчин в комбинезоне, а на стуле, положив ногу на ногу, сидел Густаво Лурье. Полюбовавшись беспомощной пленницей, он поднялся.
— В машину её.
Филипе накинули на голову светонепроницаемый мешок и выволокли на улицу и бросили на жёсткий металлический пол. Магниты фиксаторов щёлкнули, притягивая девушку к полу, один из похитителей уселся рядом, на сидение, он тяжело дышал и покашливал. Мешок так и не сняли, машина набрала скорость, минут через десять съехала на грунтовую дорогу, тряска передавалась всему телу.
Ещё через десять минут они остановились, Филипу отстегнули, выволокли, и не снимая мешка, потащили по лестнице вниз. На этот раз пол, куда её швырнули, был каменным, зажужжал замок, и наступила тишина. Девушка подняла руки, стащила мешок и огляделась.
В большом помещении царил полумрак, его центр, куда она попала, был огорожен металлической решёткой, отчётливо пахло дерьмом и тухлятиной. В углу клетки кто-то сидел, она подошла поближе, пригляделась — на скамье полулежала женщина. Одна рука у неё была, видимо, сломана, и её не стали лечить, а просто наложили повязку. Опухшее лицо посинело, глаза заплыли, превратившись в щёлочки, но Филипа её всё равно узнала. Это была Лидия Гарсиа, хозяйка Хайята.
Павел доволок Эфраима до двери, хотя сразу было понятно — в его доме кто-то побывал. Металлическую решётку вырезали, и аккуратно отставили в сторону, замок на двери был высверлен. На грядках с коноплёй и острым перцем потоптались, видимо, осматривая дом снаружи, зато ворота аккуратно прикрыли.
Филипы внутри не было, Эфраим включил запись с камер, она шла до того момента, как возле дома припарковался чёрный микроавтобус.
— Кто это был? — Павел осмотрел подвал, вылез обратно.
То, что у инженера есть свой дом с секретной комнатой, он знал — Эфраим привозил сюда несколько раз Тамсин, боевика Фернандесов, и не удержался, похвастался. Тамсин рассказала Эмми, водителю Нины, а та — Веласкесу, точнее говоря, пыталась заставить его приревновать.
— Не знаю, — Эф сидел, привалившись к стене, и пытался заставить правую руку двигаться. — Давай, дружище.
— Что?
— Пристрели меня, или лучше сверни шею, а потом отрежь голову, а то я могу восстановиться. Я уже час без браслета, как думаешь, у меня есть шансы? Это риторический вопрос, если ты не понял.
— То есть ты предлагаешь мне одному искать твою подружку?
— Она не моя. То есть, мы только один раз. Чёрт. Она хотела тебя нанять, оставила деньги, они здесь, в столе. Видишь сучок? Нажми его и поверни против часовой стрелки.
Павел так и сделал. Столешница сдвинулась вбок, в углублении лежала пачка пластиковых прямоугольников. Ровно сорок штук.
— Она
хотела тебя нанять, — Эфраим закашлялся, с каждым толчком воздуха задыхаясь, — чтобы ты нашёл Светлану Крамер. Но раз деньги у меня, я тебя нанимаю, спаси Филипу Суарес. Найди и вытащи её, если она жива. Четыреста тысяч, возьми их. И чип, там коды к этому дому, и к моему хранилищу в Тампе. Всё, я всё сделал как она просила, чип отдашь Нине, Эмми разберётся. Пауль, я не хочу быть подопытным кроликом, сделай это быстро.— Хорошо.
Павел подошел к Геллеру, примерился, зажал голову между ладонями.
— Готов?
Филипа осторожно дотронулась пальцами до щеки Лидии. Та вздрогнула, засучила ногами, пробуя отодвинуться, и завыла, словно раненое животное. В едва заметных глазах даже проблеска разума не было, только страх и тоска. Маг схватила её за руку, стащила с себя браслет, и начала считать до ста. Лидия замолчала, обмякла на скамье, женщину вырвало прямо Филипе на джинсы.
— Хочешь ей помочь? — раздался голос с другой стороны решётки.
Свет стал чуть ярче, у клетки стоял Лурье-старший.
— В твоих интересах привести её в чувство, — сказал он, — если мы закончили с ней, то примемся за тебя. Эта тварь замкнулась, словно ей кто-то поставил блок, хотя вдруг она и вправду не виновата. Может быть, это твои дружки прикончили Сергея, а? Расскажи, у меня нет причин тебя мучить, но если решишь молчать, у меня есть средства разговорить любого эспера, ты уж поверь, крошка.
Филипа показала Люку средний палец, Лурье рассмеялся, и выключил свет совсем. Потом раздался шум капели, девушка почувствовала, как воздух стал влажным, а через некоторое время на полу появились первые лужицы. И они увеличивались всё быстрее и быстрее, пока весь пол не покрылся слоем воды.
За час вода дошла до щиколоток, в ней появились мелкие рыбёшки, они не могли серьёзно поранить, но впивались в ноги и пытались вырвать кусочки мяса. Филипа поймала одну из них, наощупь она была длиной сантиметров десять, тонкая, как червь, с расширяющейся головой. Рот у рыбки был утыкан мелкими и очень острыми зубами. Девушка забралась на скамью, где лежала Лидия, но это не спасло, ещё через час вода залила сиденье. Филипа даже представлять не хотела, что твориться с хозяйкой Хайята, но наверняка от царственной красоты не осталось и следа.
— Карнеро, — снова раздался голос Лурье, только теперь сам он не показывался. — Эти сволочи забираются в любое отверстие, и начинают выгрызать тело изнутри. Как там твоя подружка, жива ещё?
Девушка не стала отвечать, но Лидию проверила. Та была мертва.
— Я снимаю браслет, — громко сказала она. — И тогда плевать, что будет, но сначала я здесь всё разнесу.
С минуту никто не отвечал, потом послышались шлепки, кто-то шёл по воде. Филипа вцепилась в прутья, пытаясь рассмотреть в кромешной тьме хотя бы силуэт, но не успела. Её голову резко притянули к решётке, и в шею вошла игла.
Сопротивляемость Геллера возросла — Веласкес с трудом его вырубил, времени аккурат хватило на то, чтобы дойти до мотоцикла, вытащить пенал с инжектором, и вколоть раствор. Состав, которым его обездвижили почти год назад, подействовал, Эфраим затих, но оставался в сознании. Пятьдесят ампул, столько было на складе, на который они с Волковой забрались, два инжектора Павел всегда возил с собой, на всякий случай — поселившийся в мозгу крохотный Веласкес-параноик старался всё предусмотреть.